— Думаю правил будет достаточно синьорина, — спокойно ответил я и краем глаза заметил, как он довольно улыбнулся, поскольку именно такого ответа и ожидал от меня.

Девушка удивлённо на меня взглянула, но спорить не стала, а показала, как называется каждая фигура, а также как она ходит и общие правила.

— Что же, у вас белые, ходите первым Иньиго, — предложила она.

Из сетчатки глаза шахматная доска с фигурами от сканировалась нейроинтерфейсом и предстала перед моими глазами в виртуальном виде. Я сделал первый не очень уверенный ход на доске, не особо переживая за результат. Девушка походила и партия началась довольно быстро, я сначала думал сам, но вскоре, чем меньше вариантов развития хода партии оставалось по мере уменьшения фигур на поле, те больше нейроинтерфейс стал подсвечивать для меня фигуры и ходы ими на виртуальной доске и я просто последовал его советам.

— Шах и мат, — сказал я, когда это высветилось у меня перед глазами.

Камилла оторвала взгляд от доски и недоумённо на меня посмотрела.

— Нет Иньиго, ещё ничего не решено!

Я понял, что поспешил, и правда до этого ещё было ходов пять точно, поэтому стал ждать её ответных ходов, пока результат партии не стал очевиден и для неё. Девушка изумлённо смотрела на доску, ища для себя выход, но вскоре лёгким движением щёлкнула пальцем по фигуре короля, роняя его на доску и тяжело вздохнула.

— Признаю своё поражение, — нехотя сказала она.

Я вытер лоб, подданным мне Бартоло платком и посмотрел в сторону Родриго Борджиа, который допивал уже второй кубок с вином. Он явно был доволен исходом и посматривал теперь на Камиллу с вожделением. Каким было его желание, я стал наконец догадываться.

— Ещё партию Камилла? — поинтересовался он у неё, — у меня есть ещё одно желание, и ты даже знаешь какое.

— Мне кажется вы меня разыгрываете, — покачала она головой, — как можно так играть с первого раза?

— Иньиго — уникум моя дорогая, — хмыкнул Борджиа, — в два самостоятельно изучил латынь и читал Библию, в четыре изучил древнегреческий и истинную латынь.

Камилла недоверчиво посмотрела на меня.

— Там, где царит любовь, нет законов, — сказал я фразу Платона на языке оригинала.

— Ваш греческий просто прекрасен Иньиго, — ответила она мне очень коряво, но вызвав изумление хотя бы самим фактом, что куртизанка изучает этот язык.

— Вы изучаете древнегреческий? — высказал я ей своё изумление.

— Стараюсь заниматься своим образованием Иньиго, — кивнула она.

— Камилла знает четыре языка, — похвастал Родриго, — её семья из разорившейся римской аристократии, просто чудо, что я нашёл её раньше остальных.

— Синьор Родриго, был так добр, что дал мне всё, что я могу себе пожелать, — она поднялась и подошла к нему, чтобы сесть рядом и обнять его за руку.

— Я держу этот дом и этих девушек только для себя и своих близких друзей, — Родриго внимательно посмотрел на меня, давая понять, что я попал в их круг.

— Синьор Родриго, вы знаете, — я понял его намёк, — мой рот всегда на замке, когда это касается людей с кем я знаком.

— Это весьма похвальное качество Иньиго, — с кивком ответил он мне, оценив мою проницательность, ведь вслух не просил меня, чтобы происходящее в этом доме осталось втайне.

Он повернул свой взгляд на Бартоло, но за него ответил я.

— Мой секретарь унесёт все мои тайны с собой в могилу, — я посмотрел на враз побледневшего парня, — но надеюсь это произойдёт нескоро.

— Я целиком и полностью предан синьору Иньиго, — чуть вздрогнувшим голосам ответил он, — он меня спас.

— Тогда продолжим веселье, — спокойно ответил Родриго и приказал девушкам нести карты и ещё вина. Все очень быстро поняли, что и в них играть со мной просто бесполезно, поскольку я считаю и знаю какие кары остались в колоде и пару раз выиграв, больше не стал играть, чтобы не портить настроение остальным, за что мне были благодарны. Вместо меня играл Бартоло, который постоянно проигрывал, а поскольку наказанием были всякие небольшие унизительные наказания, в виде кукареканья под столом или снятия с себя одного предмета одежды, так что очень быстро смущённый парень сидел только в одном исподнем, что конечно же всех веселило, особенно обоих Борджиа.

— Обычно не везло Луису, — с улыбкой на губах и пьяным, расфокусированным взглядом сказал мне Родриго, — или кому-то из девушек, но сегодня похоже очередь твоего секретаря Иньиго.

— Немного смирения ему будет полезно Родриго, — ответил я, назвав его по имени, что не вызвало у него ни малейшего раздражения или неприятия.

— Жаль я уезжаю, — вздохнул он, — дядя хочет, чтобы я получил в Болонье докторскую степень, пока он делает из нас с Луисом кардиналов.

— Насколько я знаю, её обычно получают пять лет, — удивился я.

— Когда твой родственник папа, — хмыкнул он, — ранее закрытые двери для тебя открываются.

— Тогда я тебя поздравляю, — улыбнулся я, — и с докторской степенью и особенно с кардинальской шапочкой, ты как никто её достоин.

— Благодарю тебя, — он благодарно посмотрел на меня и вздохнул, — не хотел тебе говорить, но раз мы разговариваем откровенно…

Я, почувствовав, что он может сказать что-то важное, лишь молча на него посмотрел, не торопя его и боясь спугнуть.

— Тебе тоже нужно готовиться к дальней дороге, — вздохнул он, — снова в Неаполь.

— Зачем Родриго? — изумился я.

— История мутная, так что расскажу то, что знаю, — он жестом руки показал Камилле отойти от нас и когда с недовольством на лице она это сделала, стал рассказывать мне, понизив голос.

— Кондотьер Джакомо Пиччинино захватил территорию республики Сиенской, над которой установлен протекторат Святого престола, так что дядя собирает войско, чтобы его оттуда выбить.

— При чём тут я? — удивился я.

— Король Альфонсо в письмах к папе обещает помощь, но не торопиться с ней, — поморщился Родриго, — дядя собрал совещание, чтобы решить, кого к нему направить с миссией узнать, что является препятствием для его войск на пути в Сиену.

— Всё ещё не вижу связи этих событий со мной, — покачал я, но сам начиная догадываться.

— Ситуация осложняется ещё и тем, что род Орсини, чьи южные владения граничат с Сиенской республикой негласно помогают проклятому кондотьеру, а не дяде, который дружен с родом Колонна, — со вздохом продолжил Родриго, — так что на словах Орсини выражают свою полную поддержку Святому Престолу, на деле же, отправляют деньги Пиччинино.

— И папа хочет, чтобы этим посланником был я? — удивлённо поинтересовался у него я, — боюсь я не тот человек, к мнению которого прислушается король Арагона.

— У дяди и главное курии совсем другое мнение Иньиго на этот счёт, — хмыкнул Родриго, потянувшись за новым кубком с вином, — Альфонсо V о тебе хорошо отзывался, большинство итальянских кардиналов курии тебя хорошо знает, так что проголосовали единогласно.

— Я конечно счастлив, что кардиналы обо мне столь высокого мнения, но сам я с трудом представляю, как могу повлиять на мнение короля, — покачал я головой.

— Просто узнай причину задержки или его настроение, ведь если дядя будет знать о том, что он пошлёт или не пошлёт свои войска, тоже многое будет зависеть.

— Меня гложут сомнения Родриго в том, что я справлюсь, — покачал я головой, — сказать по правде между мной и Его высочеством не всё было гладко во время расследования.

— Мало какой правитель будет рад, когда его город обчистят на пятьдесят тысяч флоринов, — пьяно улыбнулся Родриго, допивая новый кубок, — главное, что он написал о тебе хорошие слова, всё остальное уже не так важно.

— Да, — протянул я, — не обрадовал ты меня, но спасибо что хотя бы рассказал. Буду знать, к чему готовиться и закрою текущие дела перед отъездом, если говоришь, что вопрос решён.

— Решён Иньиго, утрясают лишь сроки, — кивнул он и жестом поманил к себе Камиллу обратно, — дорогая, пришло время исполнения желаний.

— Да мой принц, — улыбнулась она и взяв его под руки, повела из зала на лестницу наверх.