Мои ноготки тут же принялись рисовать узоры на спине ледяного мага. Были они с большим секретом и передавались в нашем роду по женской линии. Через несколько вздохов поняла, что чары подействовали в полную силу. Дыхание Повелителя Новогодья стало шумным и слишком частым, а с губ начали срываться довольные стоны.

Меня по-хозяйски перевернули на животик, только спешить ледяно маг явно не собирался. Теперь уже его пальцы рисовали вдоль моего позвоночника незнакомые руны. С удивлением поняла, что они морозным узором теперь останутся навсегда, точно татуировка жрицы Госпожи Зимы. Когда попыталась снова слегка посвоевольничать, почувствовала, как мужское тело опустилось сверху на меня, на корню пресекая любые попытки скрытого ведьминого бунта. Потом брюнет, жарко дыша, едва слышно выдохнул мне прямо в ухо:

— Твоя непристойная снежность настолько зашкаливает, что это чувствуют даже те мужчины, кто не был наделен колдовским или магическим талантом, — потом в ход пошли жадные губы и кончик языка.

Они изучающе прикасались к каждой пяди моей кожи. Мое желание устоять любой ценой таяло с каждым упорхнувшим в прошлое мгновением. Никогда бы не думала, что от ласк мужчины можно так сладко таять. От удовольствия я находилась на грани обморока, но в моей душе не было и тени протеста. Только хотелось и самой показать, что тоже мастерица в искусстве будить в каждой клеточке неописуемое счастье обладания. Когда желание стало почти нестерпимым, то мне неожиданно позволили проявить себя в полной мере.

Заглянув в затуманенный взгляд ледяного мага, поняла, что если не хочу, чтобы тот оконфузился и потом еще и рассердился именно на меня, то следует стать мягкой и нежной, как иней на ветвях дерева. Моя ласка стала едва ощутимой, но отзывалась тем, что возбуждение нарастало так быстро и мощно, что противиться ему мы уже не смогли. И сами не заметили, как сплелись точно два снежных вихря, став одним целым. С моих губ сорвался громкий стон. Из головы, точно потревоженные светом свечи тараканы, порскнули в ночь все до единой мысли.

Удобно устроилась на молочно-белом плече, ощущала щекой, как бугрятся под кожей крепкие мышцы. Сейчас пребывала в непривычной полудреме. Сладкая истома пленила остатки воли, ведь сегодня в мои планы не входило сопротивляться желаниям Повелителя Нового Года. Все рассказы старших ведьм, которые тоже могли похвастаться, что удостоились ласк сына Госпожи Зимы, оказались ничем по сравнению с реальностью. Только в душе промелькнуло и погасло сожаление, что, скорее всего, такая встреча уже никогда не повторится. Я, конечно, понимала, что во всем виновата колдунья, разбившая ему сердце. Еще и дальняя родственница мне.

Тяжело вздохнув, попыталась впечатать в память каждую черточку нечеловечески прекрасного лица. Одну из причин тоски осознала лишь в это мгновение: однажды соприкоснувшись со сказкой, сложно удовольствоваться любовью обычного мужчины. Даже если он колдун или маг с сильным даром. Попыталась ничем не омрачить часов, оставшихся до рассвета, который должен навеки разлучить нас.

В плену невеселых размышлений далеко не сразу поняла, что брюнет ждет, чтобы я озвучила ему, какую награду желаю получить за свои старания. Больше всего мне хотелось навсегда остаться рядом с бессмертным ледяным магом, но… Была совсем не уверена, что наши желания совпадают. Зачем Повелителю Новогодья простая зимняя ведьма? Сердце сначала пропустило один удар, а потом бешено заколотилось в груди, точно стремясь вырваться из клетки. Рвануться вслед за тем, кого еще не удалось удержать ни одной колдунье по ту и эту сторону Морозных Врат.

Мужская рука очень бережно приподняла меня за подбородок, заставив взглянуть себе прямо в глаза:

— Что ты хочешь получить в подарок, Звонкая Льдинка? У нас почти не осталось времени. На моей памяти еще ни разу не оставался в должниках в таком деликатном вопросе, как награда за ничем не омраченную радость.

— Хочу еще немного подумать. Честно говоря, совсем не уверена, что мне нужно прямо сейчас то, о чем мечтала с того самого дня, когда во мне проснулся колдовской дар.

Изумление в голубых глазах изрядно повеселило меня. Поэтому продолжила размышлять. Видимо, именно то, что снежный дар можно развить, а не получить просто как награду, заставило меня принять именно такое решение. Ведьмино самолюбие и поруганная гордость легко могли отравить остаток дней любой колдунье. От мук могла спасти лишь взаимная любовь и семья, как это было у двух из десяти чародеек.

Решила, что лучше сама добьюсь появления редких способностей. Ведь то, что вырастает в тебе благодаря твоим собственным усилиям намного сильнее и ценнее, чем любой, даже самый роскошный подарок.

Самодовольство на лице бессмертного ледяного мага открыло мне очень неприятную часть этого ритуала. Владыка Новогодья упивался своей властью над глупыми и самонадеянными девицами, которые, только получив подачку в виде скромных дополнительных способностей, начисто лишали себя возможности развивать эти стороны зимнего таланта. Улыбка превосходства на сияющей как начищенный медный грошик физиономии подействовала на меня как бокал дорогого горячего вина со специями. Только сейчас поняла, чего, на самом деле, ожидала от меня Госпожа Зима.

Набравшись храбрости, деловито сказала:

— Честно говоря, мне нечего тебе сказать. Я передумала. Поэтому, будешь должен мне всего одно желание. Обещаю, что при встрече в следующую новогоднюю ночь скажу, чем ты можешь порадовать меня.

Изумление в глазах брюнета было для меня самым удивительным подарком. Особенно когда тот растерянно проронил:

— Наглая Льдинка, мне не позволено ходить в должниках. Даже если дело касается желания впавшей в раж вредности молодой колдуньи!

— Тогда… — задумалась, так как понимала, что у меня есть всего несколько мгновений, чтобы не допустить весьма неловкой для нас обоих ситуации. — Тогда дарю его тебе. Больше ничего не надо. Мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо, как сегодня. Благодарю тебя, господин мой. А теперь уходи. До рассвета осталась пара вздохов. Прекрасно понимаю, что задерживаться после наступления утра ты не вправе. Это против правил и древних магических и колдовских договоров, — после чего завернулась, точно в кокон, в одеяло.

Строго запретила себе вспоминать волшебство новогодней ночи. Оно, точно знаю, будет жить в моем сердце, пока я жива.

Проснулась уже тогда, когда на землю спустились ранние в это время года сумерки. Напротив моей постели стояла сама Госпожа Зима. Чародейка очень тепло мне улыбнулась и выдохнула:

— Очень рада, что вовремя заронила в твою душу сомнения. Полученный в подарок снежный дар нельзя развивать. Это как алмаз с браком. Вроде и дорогой камень, а никогда не стать ему роскошным бриллиантом.

— Именно поэтому снежные ведьмы теряли вкус к жизни, покой и сон?

— Да. Они завалили самое главное испытание на мудрость, Звонкая Льдинка. Ты поступила хитро, совсем отказавшись от желания. И не думай, что не получишь никакой награды за свой благородный поступок, — мне в руки лег увесистый фолиант. Сафьяновая обложка бы напоминала морозный узор на окне в солнечный день. — Вот и появится первая снежная ведьма, которая получила новые способности благодаря старанию и прилежной учебе. То, что достается слишком легко, как правило, не ценится и не бережется. Поэтому все мои дары ведьмам по эту сторону Морозных Врат приносят больше вреда, чем пользы. До следующего Нового Года, девочка моя, — и она растворилась, оставив меня в плену невеселых размышлений.

Слишком поздно я поняла, что бессмертный ледяной маг растревожил душу и сердце. Причем настолько, что уже не позабуду никогда ни ласкового шепота, ни страстных прикосновений, не жарких ласк. Поклялась себе, что никогда не буду топить тоску в замужестве с тем, кто не разожжет во мне чистого пламени любви. Слишком уж быстро угасает страсть, оставляя после себя только пустоту и вечно мокрую от слез подушку.