— Осмелюсь предположить, что договаривается о песне на герфельде. Душевной и трепетной, как вы и просили. — Отстранённо подметил Маттео, вытянув ноги и скрестив руки на груди.

— Да, это было бы вполне ожидаемо после обещания в доме.

Прекрасная, как солнце,

Воительница с горячим сердцем,

Волосами цвета красных роз.*

Как ни странно, но песня действительно была трепетной и почти нежной. Хоть в голосе Джулиано не было мягкости, но он вполне умело компенсировал это интонацией и окраской слов. Тем более, что и стиль песни был далёк от Герфельда, ровно как и звучание. У Джулиано было слишком много текучего и мягкого акцента. Однако особый шарм произведению придавал внезапный контраст. Музыкант набирал динамику в интонации, за счёт чего любой мог невольно проникнуться драматичности.

Но она знает истину,

Идти вперёд — это не для всех.

С сердцем, расколотым пополам,

Уже холодно.*

Я начала подозревать, что и песни таковой нет, а текст озорник Джулиано выдумывает на ходу, но окончание песни стало весьма ожидаемым.

Я буду огнём и холодом,

Прибежищем зимой.

Я буду тем, чем ты дышишь,

Я пойму, что внутри тебя,

И буду питьевой водой,

Смыслом добра,

Я буду и солдатом

Или светом в ночи,

И я не прошу ни о чём взамен,

Лишь об улыбке.

(Måneskin — Coraline)*

— Как Вам? — Я вздрогнула. — Что скажете о песне? Всё ещё считаете, что Джулиано не хватает нежности и трепетности?

— Он знает как петь. — Ответила с горечью. Отчего-то внутри стало ужасно горько. — Но он понятия не имеет о чём поёт. — Хотелось продолжить, что этот бы текст, да не от него… Но это было бы слишком откровенно.

Тем временем Джулиано попрощался с музыкантами и зацепив у трактирщика три бокала направился к нашему столику.

— Надеюсь, я смог изменить ваше мнение о себе? — Проворковал Джулиано, присаживаясь к нам. Смело отпив из своего бокала, он попытался накрыть мою ладонь, лежащую на столе своей.

— Моё мнение о тебе только утвердилось, но да, песня была красива и трогательна. — Усмехнулась, быстро убирая руку.

— Есть ли ещё пожелания и предложения относительно этого вечера? — Как всегда пришёл Маттео на помощь другу.

— День был насыщенный. Проводите меня до дома?

— Вечер ещё не окончен! Можно просто сидеть, наслаждаясь беседой и ночью! — Я тяжело вздохнула и посмотрела на не унывающего Джулиано. Он вообще замолкает хоть когда-то?

— Я понимаю вас…

— Что? — Я удивлённо посмотрела на Маттео.

— Всё же при вашем статусе тяжело принять праздное время провождение.

— Ты правда так считаешь? — Я хитро сощурилась. В чём-то было очевидно, что меня подбивают на авантюру, но осталось понять какие масштабы от меня ожидают.

— Конечно. Вы выходец с Крэйвола, сразу в Герфельд и прямиком на трон Фрайфола.

Блаженно улыбнувшись, и внимательно посмотрела на скучающие без дела музыкальные инструменты. Гитарой я не владею, но… Плавно встав с места, крутанулась на месте под заинтересованные взгляды новых знакомых. Чуть пружинящей походкой подошла к барабану. Беспечно беседующий музыкант напрягся и грубо что-то проговорил. Не сводя взгляда с хозяина инструмента смущённо улыбнулась и несколько раз ударила по барабану, обозначая пульсацию ритма, как в первое моё знакомство с инструментом поступил Филл. Мужчина криво ухмыльнулся, но сел на скамью и продолжил развитие ритма. Я обернулась с гитаристу и показав на гитару крутанула ладонью, явно дав понять своё желание. Взяв инструмент в руки, парень заинтересованно посмотрел на меня. Я начала хлопать в ладони и притоптывать. Сомневаюсь, что здесь знают песни и мотивы северного княжества, но импровизировать умела только за роялем, так что сейчас взяла мотив который уже знала. Петь я не собиралась, это было и не нужно. Пружинящей походкой прошла в пустой центр террасы. Тут уже спасибо Маттео, который не стал стоять на месте, а тоже подошёл. Танцевать с ним оказалось удивительно легко. Он словно понимал даже не мысли, а сразу тело. В какой-то момент сама не заметила, как он подхватил меня за талию и чуть приподнял над головой, а позже так же плавно вернул на землю. Про этом это не выглядело как что-то спонтанное, а корее вполне полноценный элемент в контексте танца.

На следующий день мы направились бродить по городу. Было интересно, как меняется столица от района с простым народом, переходя к аристократии. Особняки и замки из песка были весьма занимательны, но ещё более удивительными были одеяния жителей. Чем дальше мы углублялись в кварталы знати, тем ощутимее были отличия, в частности в одежде. Наша троица устроилась в кустах парка и наблюдала за праздной жизнью аристократов. Точнее, следила я, а Маттео с Джулиано только снисходительно улыбались и отвечали на вопросы.

На девушке было атласное платье ниже колен свободного кроя. Но куда примечательней было изобилие воздушной прозрачной ткани, пышными драпировками струящейся по фигуре и колыхающейся при каждом движении и мельчайшем дуновении ветра.

— Как ей не жарко… — Прошептала восторженно.

— Это же аристократия. — Спокойно ответил Маттео, так же тихо.

— Поясни?

— Подобные одеяния могут позволить себе только представители высшей знати. Нижний слой не такой уж и плотный, хоть и не прозрачный. Дойти же до него не позволяет и верхний, обманчиво прозрачный. В итоге вокруг фигуры получается ощущение лёгкости и возвышенности.

— Возносят себя. — Усмехнулся Джулиано, вмешиваясь в разговор. — Чем выше подол нижнего платья и чем больше прозрачных складок, тем выше статус.

Я задумалась. Что-то в этом было. Тем временем за нашими перешёптываниями нас всё же увидела примечательная девушка, прогуливаясь по саду. Сначала она заметила Маттео и Джулиано. Явно узнав парочку, игриво улыбнувшись, девушка чуть опустила глаза, изображая смущение. Когда же обернулась второй раз, то увидела меня. Взгляд мгновенно сменился на пренебрежительный, а точнее и вовсе высокомерный. Смерив меня с ног до головы, дева задрала нос и направилась к особняку, высеченного из камня и песка. Когда фигура скрылась, я не выдержала и рассмеялась. Скопировав позу и взгляд незнакомки, повторила её действия, после чего рассмеялись и Маттео с Джулиано.

Первые дни я постоянно искала подвох. Было сложно перестроиться и расслабиться. Народ Сидиад был спокоен и понятия не имел о переживаниях войны, напоминая мне, что можно и иначе. Маттео с Джулиано и правда были постоянно рядом, опекая, но не досаждая. В частности стали меньше пытаться ухватить меня без повода. Спустя пару недель я окончательно расслабилась и позволила себе праздную жизнь лёгкости и веселье. Мне больше не было необходимости ни прятаться, ни скитаться. Джулиано с Маттео обращались хоть и на Вы, но по имени, не выделяя титул. Единственное, что досаждало, это постоянный зной. Даже ночью было тепло, что уж говорить о полуденном пекле. Маттео появлялся преимущественно вечером и ночью. Как и предполагал Джулиано, мы с ним быстро поладили, как минимум потому что я и сама предпочитала вечерний образ жизни, спасаясь от жары за созерцанием ночных огней. Совместные мероприятия в таверне стали обычным делом. Всё в рамках приличия, но при этом совершенно весело и расслабленно. Особенно меня порадовал день, когда на Сициады пролился не долгий ливень.

Раскалённый на солнце камень остался тёплым даже под струями воды. Вдыхая запах дождя ужасно захотелось ощутить его потоки на себе. Быстро выбежав из комнаты, вышла на улицу, под тёплые капли. Сначала оба сициадца смотрели на меня с удивлением. Вспомнив пребывание в Герфельде где-то отдалённо постаралась представить, как смотрел на меня Роберт из окна дворца. Не намереваясь погружаться в грусть так же рассмеялась и подняв руки вверх закружилась на месте. Каково же было моё удивление, когда привалившийся к дверному проёму Маттео усмехнулся и присоединился ко мне. Джулиано сначала морщился и молча показывал на накрашенные глаза, но в конечном итоге смиренно вздохнул и под наш дружный задорный хохот выбежал под струи дождя. Сначала размытая краска сделала из лица музыканта жуткое полотно, но со временем, смыв полностью открыло достаточно симпатичное и славное лицо. Без красок и напускной спеси «принц\король» оба сициадца мне понравились гораздо больше. Но главное, и доверия они начали вызывать больше. Всё же естественность и простота сближают.