— О! Вы пришли! — женщина широко улыбнулась, засуетившись, — элементы готовы, осталось только их собрать!

На столе сразу разложили обрез ткани глубокого бордового цвета, кольчугу из мелких звеньев и фрагменты кожаной брони. Особенно мне понравился нагрудный комплект. По его краю шёл ажурный оттиск трилистника, что издали создавали образ кружева. Я в восторге потянулась к нему посмотреть.

— Мэрианн!!!

Я вздрогнула, озираясь. Но в лавке никого не было, а из окна было видно, что все мастера заняты каждый своим делом.

— Что-то не так, княжна? — мастерица участливо заглянула мне в лицо, — если вам что-то не нравится, то скажите сразу! Без радости от брони она вас не защитит!

— Мне показалось… Не важно. Скажите, вы точно успеете к сроку? Времени совсем мало.

— Непременно княже! Ночно и денно будем творить, но к сроку уложимся! А что мерещится всякое, так вы поспите отдохните. Сон ещё никому не навредил.

Через два дня мой наряд был готов. Высокие, но ужасно тонкие сапоги до колена не сковывали движений, но ступали бесшумно. Само тело облегало платье насыщенного бордового цвета с лёгкой свободной юбкой, что расходилась складками по подолу. Его можно было называть не практичным и излишне лёгким, если бы не вязь тонкой цепи, накинутой сверху. Грудь, плечи и руки закрыты кожаной бронёй, на стыке которых тоже были металлические звенья и вставки по краю. Будь сражение во Фрайфоле или хоть в Крэйволе и я бы в таком наряде умерла от холода в первый день, но на островах Думонд было тепло. Мне хотелось, чтобы меня видели такой. Красивой, но защищённой. Опасной.

Но дни шли и драгоценный горящий груз всё же прибыл в порт. Днём мы обсудили с капитанами план штурма первой крепости и разошлись. Теперь у всех осталась священная ночь перед боем.

Тишину нарушал только треск камина. Но тишина не была гнетущей. Напротив, её печаль была уютной, обволакивая и даруя тепло и покой ещё лучше, чем мягкая шаль, накинутая на манер пледа. Отец восседал на широком княжеском кресле, прижимая мою голову к своей широкой груди. Я же сидела у него на коленях, перекинув ноги через подлокотник и укрыв нас обоих шалью. И пусть я уже давно взрослая женщина, но завтра новый поход и нам обоим хотелось быть последние часы как можно ближе друг к другу. Алана не было как отца рядом, когда росла, когда могла бы сидеть вот так же. Фрайфолы не боятся смерти, Хель нежна и радушна к любому. Больно только тем, кто остаётся в живых. Я помнила сковывающий душу страх его первых походов при мне, когда князь выступал на Крэйвол. Особенно ценились после такого подобные дни до и после сражений. Так и сейчас отец не хотел выпускать меня со своих рук, ведь не факт, что будет возможность вот так же сидеть в обнимку слушая тишину и глядя в камин.

— И всё же ты удивительно похожа на мать.

— Не на столько, как хотелось бы. Она была брюнеткой.

— Да, рыжим пламенем волос ты пошла в меня, но душа пылает как у неё. Постарайся вернуться.

— Всё будет хорошо. Я буду писать тебе из каждого захваченного города или крепости.

— Это было бы прекрасно. Так я буду знать, как обстоят дела и если что направлю новый отряд или даже армию.

— Сомневаюсь, что верну корабли, так что начинай строить новые уже завтра. Так будет не так скучно без меня.

— С тобой не бывает скучно, это точно. — Чуть рассмеялся отец, ещё крепче прижимая к себе.

А на утро мы отплыли. Спокойная гладь воды поддерживала ощущение правильности решений и действий. Пришла пора искоренить зло, чтобы во всех ближайших государствах воцарилось процветание и покой.

Приближаясь к знаменитому кольцу скал, что защищали острова, разделили флот на две части. Одна его половина во главе с Рыжей Бестией направились к месту, где скал практически не было. Так называемый главный вход. Остальные же распределились по сторонам. Все уже знали способ обойти магию песни душ, а потому на каждом из кораблей музыкант тихо наигрывал мотив. Эззиан был уверен, что в скалах защита, но он не учёл, что она подобно плотной стене работает на обе стороны, так что пока думонды видели вдали небольшой флот, основной проник к островам ещё затемно. Я не видела и не могла контролировать их подготовку к нашему вторжению, но в том, что справятся не сомневалась. Рыжая Бестия подплыла только на закате следующего дня, в громком сопровождении. На каждом из из остальных кораблей барабанщики громко выбивали единый ритм. Красиво и пафосно. Представление оправдало себя, в городе громко звучали переливы колоколов, а вокруг крепости и дворца выступила армия. Тёплой улыбкой отзывался огромный прорыв в стене, оставленный нами с прошлого раза, позволяя видеть происходящее в городе как на ладони. Подняв руку высоко вверх, дождалась, пока на кораблях это заметят и барабаны утихнут. Долгие пять секунд и вот раздался грохот в одной части города, следом вторя в другой, а следом и вдоль остатков охранной крепости пошла золотая молния пламени, разрастаясь в разные стороны и круша город изнутри. Теперь можно и нам вступать. Причалив к берегу, все поспешили на берег. Времени было мало, ведь не смотря на суматоху совсем скоро с дальних концов улиц к нам начали спешить солдаты Думонд.

— Свободные умирают свободными!!! — Выкрикнув, устремилась вперёд, под одобрительные выкрики толпы, что так же не осталась на месте, сливаясь с подступающими думондами. Звуки барабанов и волынок вызывали улыбку, будоража кровь и заставляя улыбаться.

И вновь танцовщица, то ли танец, то ли бой. Только меня то и дело выводила из транса звучных барабанов нежная скрипка, что плакала и пела совсем рядом. Да, по такту и ритму она сливалась с барабанами, но сам факт её звучаний казался сейчас инородным.

Увидев Дэвида в действии, чуть было не отвлеклась и не пропустила роковой удар, но оно того стоило. Скрипач был словно самой душой битвы и сражения. Он слился не просто со скрипкой, но с обстановкой вокруг. Мне показалось, или даже зажмурил глаза? Но даже с прищуром он прекрасно слышал и чувствовал всё вокруг, умудряясь не только перемещаться между людьми, но и уворачиваться от атак таким образом, словно просто танцует. Он действительно чувствовал сражение так же, как и я! Хотела было ворваться в самый разгар битвы, но едва не упала на месте. Ноги замерли. Я хочу не этого… А чего? Закрыла глаза, выравнивая дыхание. В голове возник образ отца во время диалога в родном княжестве.

«— Чего ты хочешь?

Скорее услышала, чем увидела приближение атаки. Не открывая глаз резко взмахнула мечом. Послышался булькающий хрип и грохот падающего тела. Естественно, человек попытался меня задеть в последний раз. Снизу. Резко развернулась всем корпусом, ведя клинок снизу вверх и вбок.

— М? Не поняла вопроса?

— Чего ты хочешь, — повторил Алан, выделяя каждое слово, — прямо сейчас, чего бы ты хотела? Где бы оказалась?

Новые аккорды далёкой скрипки Дэвида и кажется, что вокруг не воины и солдаты, а толпа разодетых аристократов.

— Хочу бал. — Призналась неожиданно даже для себя, — хочу переливы, крещендо и диминуэндо мелодии… кружить вальс и танго… И чтобы по стенам горели свечи в канделябрах, а с потолка свисала многоярусная люстра. Туда, где красиво, нет сражений, смертей и предательств…

Увы, без смертей никак. Не всё ли едино? На светских приёмах каждую секунду ты под прицелом взглядов, где колкое слово может обернуться в плеть и ужалить точнее, чем узкая шпага? Вот только открытый поединок честнее. Ты видишь и противника и его оружие. От словесной же перепалки, ровно как и от презрительных взглядов и осуждения ты не сможешь надеть броню. Она вырабатывается годами и к тому времени, когда наконец появляется, то на тебя уже боятся атаковать. А я? А я всего лишь княжна. «Рыжая бестия». «Королева крови и мечей». Так к чему отпираться? Ниже падать некуда.

Я не врывалась в битву. Я просто вела смертельную партию.

— И темноволосый партнёр в танце? — отвернувшись наконец от камина, я подняла взгляд на отца. Говорить, спорить и подтверждать было бессмысленно. — Увы, у тебя есть дела поважнее».