Выдержки отряда хватило не на долго. На третий день они уже не хотели никуда идти, предпочитая праздное времяпровождение в тени. К ночи отряд «оживал» и вновь проявлял интерес, но полуденное солнце Сициад удручало. Джулиано нашёл нас на полюбившейся террасе, в тени навесов. Парень выглядел ужасно довольным собой.

— У меня две хорошие новости! — Выдал он едва приблизившись и даже не удосужившись поздороваться.

— Удиви?

— Маттео отпустил меня, разрешая отдохнуть в странствиях с вами! — Герфельдцы перевели смысл сказанного остальным воинам на фрайфол, после чего уже весь отряд смотрел на Джулиано крайне враждебно.

— А ты здесь при чём? — Всё же высказала Элька общую мысль.

— Может и не я, но Маттео смог уговорить Теодора… — На этих словах я нахмурилась. С каких пор люди улиц так легко «упрашивают» правителей? Столкнувшись с моим взглядом, Джулиано сбился. — То есть… ну… У княжны Анны теперь есть официальное приглашение посетить королевство Партоломеи.

Любопытно. Герфельдцы снова перевели смысл фрайфолам. Мне же что-то упорно не давало покоя, но я пока не могла понять, что именно.

— И всё равно, зачем нам ты? Быть в отряде княжны — это честь, которую нужно заслужить! — Начал негодовать Билли. Ну да, в чём-то он был прав.

— Я надеялся на великодушие Её Светлости княжны.

— Хорошо.

— Что?! — Возмутились сразу несколько человек.

— Мы позволим Джулиано прибыть в Партоломеи на борту Рыжей Бестии, но не как член отряда.

— Сочту за честь, Ваша Светлость. — Склонился Джулиано в глубоком поклоне. Отряд слаженно поморщился.

В ночь перед отплытием с Сициад мне снился Роберт. Мы танцевали. Ярко и самозабвенно. Вот только бал был не в эталонных для Герфельда тёмных тонах, а ярких и насыщенных. Можно было сравнить с Крэйволом, но не столько белого и золотого. Во сне были яркие пышные платья дам, тяжёлые шторы цвета индиго, множество свечей в канделябрах… Но главное — чуткие голубые глаза партнёра.

Сон был великолепен, а потому было ужасно горько просыпаться от него. Фантастический вальс. Всё же я скучаю. И по балам, и по музыке, и по дворцам, а главное по королю.

Восходить на свой корабль оказалось интересно. Одно дело, когда судно принадлежит княжеству и совсем другое когда оно персонально моё. Мелочь, а приятно. Так же приятным дополнением оказалась команда матросов. Всё же воины были мастерами в другой сфере, у каждого своя миссия и получаемый хлеб. Проводя рукой по лакированному борту судна испытывала гордость и благодарность. Всё же быть в компании соратников было куда легче и приятнее, чем одной. Сейчас же хотелось подойти и крепко обнять отца, что не пытается меня удержать, а напротив, предоставляет все условия. Хоть княжна, хоть простолюдинка или воительница — как родитель Алан был лучший. И тем более как князь.

Войдя в свою каюту было ощущение, что снова в своих покоях в княжестве. Тот же стиль и убранство, те же декоративные картины из дерева на стенах. Тепло и уютно. Когда мои вещи внесли сюда, то они сразу и без труда нашли свои места. Крепёж для ножен меча, шкаф, полный вещами, закреплённый письменный стол со скамьёй. Теперь точно в путь.

Как ни странно, покидала знойные Сициады я с облегчением. Яркие и броские, они утомляли. Народ Фрайфола был свободным, но делал что хочет в рамках общего приличия. Тем временем как в солнечных Сициадах казалось всё было слишком преувеличенно. Аристократия, что пытается вознести себя над простым народом, создавая вид чего-то внеземного, одновременно с тем полная путанница с понятиями «принц» и «король». Сам же правитель предпочитает прятаться в тени. Вообще не понимаю, как он правит королевством, даже не выходя к народу. Не однократно спрашивала о нём у Маттео с Джулиано, но они всегда давали максимально размытую информацию на манер «Он скрывается». Всё это было на столько запутанно, что не хотелось даже разбираться в происходящем. Как хорошо, что мне и не нужно. Герфельд уже не один год ведёт тесное сотрудничество, так пусть Роберт и разбирается с этим дальше.

— Расскажи мне о Партоломеях? — Попросила я Джулиано.

— Что-то конкретное, или в общих чертах?

— Если бы было что-то определённое, то княжна бы так и спросила. — Недовольно отозвался вместо меня Билли. Примкнувшим к отряду герфельдцам Джулиано явно не нравился. Впрочем, он вообще мало кого не напрягал, не считая сициадцев, которые им искренне восхищались. По мне, так лучше бы с нами поплыл Маттео. С ним было куда комфортнее.

— В первые дни знакомства княжна прямо дала понять, что приёмы высшего света ей ближе, чем простое веселье.

— Поясни? — Я удивилась.

— В Партоломеях нет ни уличных музыкантов, ни шоу. Подозреваю, что в целом устои королевства будут вам ближе и комфортнее.

— Нам…? — Протянула Элейна. Вопрос был ёмким, но объёмным. Конечно, мне может устои аристократии и знакомы, чего нельзя сказать об отряде.

— Нет. Конкретно княжне. — Джулиано понял вопрос и дал столь же понятный ответ.

— Кто правитель? — Спросила сухо, пытаясь увести разговор, но всё же узнать важное.

— Род Эрлих. Король Фредерик и королева Леонор. Старший сын Томен уже вошёл в возраст престолонаследования и сейчас от родовой короны его отделяет только отсутствие выгодной партии на брак. Старшая дочь Милена молода, но уже вхожа в высший свет, в отличии от младшей дочери Леи…

Джулиано рассказывал лениво и буднично, тем временем как я проникалась уважением к династии королевства. Сохранить такую большую семью — дорогого стоит. И речь даже не о материальных затратах. Мало какое государство может похвастаться таким изобилием.

Утром проснулась под какой-то странный вой. Встав с кровати прислушалась к обстановке. Но корабль покачивался спокойно и умеренно. Любопытно. Выходя из каюты, обратила внимание на сколько в трюме людно. Сидели там казалось все — и отряд и команда моряков. Чем ближе я подходила к палубе, тем отчётливей слышался вой. Позже даже послышалось бренчание струн.

— Кто воет?

Со стороны трюма раздался хохот. Видимо не одну меня напрягали эти звуки. Пройдя дальше увидела милейшую картину. Джулиано сидел на ступенях к штурвалу, держа в руках листок и пытался петь. Выл, к слову именно он. Рядом на закреплённой бочке сидела Хелен и ужасно медленно перебирала по струнам. Рядом, прямо на дощатом полу, сидел Лир, привалившись спиной к борту. На лице воина была вселенская мука и безысходность.

— Здравствуйте, княжна Анна! — Хелен была весела и воодушевлена. От её слов замолчал и Джулиано, а на лице Лира появилась надежда.

— Пояснишь, что здесь происходит?

— Этому петуху не понравилось, что вам нравится исполнение Хелен больше, чем его. — Проворчал воин.

— Лир! — Возмутилась Хелен.

— Да что?! Он всё равно не понимает фрайфол.

— Допустим. — Я тяжело вздохнула. — И что происходит сейчас?

— Я учу его петь! — Счастливо заулыбалась гитаристка. Лир застонал и закрыл лицо руками.

— Но он же умеет…

— Он исполняет с надрывом, выкрикивая звуки. Мы же пробуем пропевать медленно и нежно, каждый звук.

— Как же вы мне все дороги… Давайте так! Каждый будет делать то, что умеет и как умеет, ведь именно это он делает лучше всего. НО! Но за время путешествий покуда Джулиано с нами, учите язык друг друга. Он учит вас языку сидиад, вы его — фрайфолу, попутно и герфельд подтягиваете. Клод с Билли же изучают язык княжества?

Повторив мысль Джулиано, прошла в трюм и донесла ту же информацию до остальных. Плавать я собираюсь ещё долго. Может, за время пути до Партоломей мы и не успеем ничего выучить, но кто знает, сколько нам ещё быть вместе. Не сказать, что команда была в восторге, но бежать и отказываться было поздно.

Следующий день начался гораздо приятнее. Выйдя на палубу, увидела стоящего Джулиано с гитарой в руках. Видимо, Хелен всё же сдалась и поделилась инструментом. Сами фрайфолы с любопытством наблюдали за парнем. Сициадец больше не пел, но и простой игрой на гитаре его действия назвать было бы грубо. Казалось, он извлекает из инструмента максимум звуков. Отказавшись от простых переборов, он то постукивал по плоской деревянной поверхности, то через мгновение с силой ударял по струнам, раскрывая пальцы веером. Даже левая рука не просто зажимала аккорды, а поддерживала общую какофонию звуков, сплетающуюся в слаженную гармонию. Не знаю, как остальным, а мне понравилось. Более того, ритм и некоторые фрагменты показались знакомыми. Когда же музыкант в последний раз ударил по струнам, с разных сторон послышались разношёрстные аплодисменты.