Я нахожусь над Алисой еще несколько секунд, прежде чем нахожу в себе силы выйти из нее и перекатиться на спину.

Судорожный вдох поднимает мою грудь и, немного придя в себя, я поворачиваю голову, наблюдая за притихшей Алисой. Она на меня не смотрит. Ее грудь так же вздымается, а шея в том месте, где моя ладонь сжимала ее, покраснела. Я хочу привлечь Алису к себе, но она садится и подтягивает колени к груди.

_____________

Сегодня в тг канале было голосование по поводу этой главы, иногда я их провожу советуясь с вами, мои дорогие читатели, поэтому рекомендую присоединиться к нам на канале 😉 Название тг канала ниже.

Маша Демина. Молодежные истории о любви.

Все внутри моментально холодеет.

Я снимаю с немного обмякшего члена презерватив, завязываю узел и откладываю в сторону.

Приподнимаюсь на локте и, убрав со спины Алисы разметавшиеся и чуть влажные от пота волосы, приникаю губами к бесцветным, едва заметным полосам.

Медленно целую каждый след боли, а потом отстраняюсь, ожидая, что она наконец посмотрит на меня и скажет хоть что-нибудь.

Не сразу, но она поворачивается ко мне и кладет голову на сложенные на коленях руки.

Вот только когда я вижу ее блестящие глаза, внутри все опускается. А когда с ресниц срываются слезы, я тут же присаживаюсь рядом. Твою мать.

— Я сделал тебе больно?

Она медленно качает головой и всхлипывает.

— Тогда… почему ты плачешь? Тебе было плохо?

— Хорошо. Мне было очень хорошо, Илай.

Алиса улыбается, и с ресниц срываются еще слезы, после чего она выпрямляется и вытирает ладонями лицо.

— Просто… — она прерывисто вздыхает, — просто мне грустно, что нам пришлось столько пройти, чтобы вновь обрести друг друга.

Я сглатываю от облегчения и притягиваю ее к своей груди, откидываясь на спину.

Прижимаюсь губами к ее макушке и наслаждаюсь тем, как ее миниатюрное тело расслабляется на мне.

Мы лежим в полнейшей тишине, она изредка всхлипывает, потираясь щекой о мою грудь. Я размышляю над ее словами.

Но ведь не допусти я тех ошибок в прошлом, у нас могло не быть такого настоящего. И только поэтому я не хочу о чем-то жалеть.

Я облажался, но именно это и изменило меня. Наверное, я нуждался в подобной встряске. Единственное, о чем жалею, что получил эту встряску столь жестоким путем.

Разрушив совершенно невинную девушку. И себя вместе с ней…

Зажмурившись, я заставляю себя выбросить эти чертовы мысли из головы. Не хочу об этом думать. Я уже достаточно изводил себя сожалениями. Теперь лучше думать, как сделать Алису счастливой.

Нащупав рукой порванную упаковку от презерватива, поднимаю ее и рассматриваю, решая сменить тему.

— И все-таки откуда у тебя это? — я шевелю фольгу между пальцев, привлекая внимание Алисы.

Но когда она понимает, о чем я, тут же прячет лицо у меня на груди и стонет:

— Ну не-е-ет, Багиров, не заставляй меня, пожалуйста, рассказывать.

— Ты разжигаешь во мне неподдельный интерес, малышка, — я легонько щипаю ее за попку, и Алиса тихо взвизгивает.

Затем перекатывается на спину и закрывает лицо руками.

Я даю ей время, но ожидание начинает зудеть под кожей. Сейчас во мне нет подозрений, что дело в другом парне, но, уверен, меня ждет нечто эпичное.

Алиса громко вздыхает и бубнит в ладони.

— Мы с Леной купили себе… — она убирает руки, и ее щеки такие красные, что вызывают улыбку. — Ну ты понимаешь, — заканчивает немного вымученным тоном.

— Нет.

Алиса бьет ладонями по одеялу, ее брови возмущенно хмурятся. Но взгляд по-прежнему направлен в потолок.

— Боже, Багиров! Ты специально это делаешь?

— Что? Мне интересно, откуда у тебя такие экзотические штучки.

Она резко втягивает воздух носом и выдает на одном дыхании:

— Мы с Леной купили себе по вибратору, а это шло в комплекте!

Я вскидываю брови, ожидая, что она наконец на меня посмотрит. И когда Алиса поворачивает голову, я с трудом сдерживаю смех.

— Доволен?

Я медленно облизываю губы, прикусывая нижнюю, чтобы сдержать рвущуюся улыбку.

— Зависит от обстоятельств. Я превзошел его?

Алиса хлопает себя ладонью по лбу.

— Иди к черту!

Она собирается перелечь на диван, но я хватаю ее и притягиваю к своей груди, которая содрогается от тихого смеха.

— Ни слова больше, — строго предупреждает она меня, а у меня уже щеки болят от улыбки.

— Но мне интересно…

— Нет!

— Но…

— Нет!

Она выкручивается и поднимает голову.

— Багиров…

— Я хочу попробовать его на тебе.

Ее глаза увеличиваются.

— НИКОГДА! Ты даже не увидишь его!

Я запрокидываю голову и смеюсь чуть громче.

— Жаль, у нас бы получился классный секс втроем.

Алиса бьет кулачком по моей груди, но я лишь крепче сжимаю объятия и зарываюсь лицом ей в волосы. Мне сейчас так хорошо, что это, блядь, вообще реально?

Спустя несколько минут тишины, я слышу тихий голос Алисы:

— Я хочу попросить тебя…

Она замолкает, и я слегка тормошу ее за плечо.

— О чем?

— Не заставляй меня пожалеть, что я впустила тебя в наш мир.

Я тяжело сглатываю и, подцепив Алису за подбородок, прошу посмотреть на себя.

Перед тем как ответить, оставляю на ее припухших губах затяжной поцелуй. Провожу по ее носу своим и выдыхаю хрипло:

— Ты не пожалеешь.

Я просыпаюсь от непонятного шума. Медленно разлепляю веки и первое, что вижу: светлая копна волос девушки рядом со мной.

Взгляд скользит по ее стройной обнаженной фигуре, так идеально прижатой ко мне, что у меня, черт возьми, начинает вставать. И все бы ничего, но я снова слышу шум, и только сейчас до моего сознания доходит, что это хнычет наш сын.

Я чуть приподнимаюсь, чтобы аккуратно вытащить руку из-под головы Алисы, но сразу жалею об этом, потому что она начинает ерзать своей задницей по члену.

Стискиваю зубы, перебарывая потребность толкнуться бедрами, чтобы зажать этого неугомонного ублюдка между нами. Но вряд ли это облегчит мои мучения. Черт возьми, его не смущает даже детский плач.

Подавив зевок, встряхиваю головой и, натянув простынь на Алису, резко поднимаюсь на ноги, ощущая все прелести сна на полу, ну и не только сна. Потому что на одном раунде мы не остановились. И на втором круге моя Ведьма взяла надо мной верх, в прямом и переносном смысле.

Невольно вспоминаю, как восхитительно она смотрелась на мне, как соблазнительно подпрыгивали упругие сиськи и как сладко раскрывались ее распухшие от поцелуев губы.

Я так вымотал бедняжку, что она даже не реагирует на очередное хныканье, которое разносится по комнате.

Потираю ладонями глаза и хватаюсь за штору, которая отделяет зону с детской кроваткой, но вовремя себя останавливаю, сообразив, что ничем не прикрыл свой стояк.

Быстро подцепив боксеры, натягиваю их и отодвигаю штору, встречаясь с большими голубыми, как и у его матери, глазами и заплаканным лицом сына.

И когда он видит меня вместо той, которую звал, его лицо кривится и плач становится громче. Твою мать. Я такой страшный?

Что ж. С чего-то же нам нужно начинать.

Делаю шаг, наклоняюсь и беру сына на руки, но ему явно это не нравится, потому что он выгибается и кричит еще сильнее.

Я перехватываю его и, чтобы отвлечь, звонко щелкаю пальцами. Всхлипнув, Кир мотает головой в поисках источника звука, а затем фокусирует взгляд на моей руке, но ненадолго, и снова начинает хныкать, потирая кулачками глаза. Я чуть подкидываю его.

— Э-эй, товарищ, ты ведь не хочешь разбудить свою мамочку? Давай-ка мы дадим ей выспаться, у нее была непростая ночка, — воркую я, расхаживая с сыном на руках и покачивая его из стороны в сторону. — Правда, она красавица? — останавливаюсь напротив спящей Алисы, и на мгновение Кирилл замолкает, уставившись на мать, а потом тянет к ней руки, так неожиданно подавшись вперед, что я пугаюсь и резко перехватываю его. Кирилл мгновенно пугается и взрывается громким плачем.