— Нет, нет, не волнуйтесь! Вы поступили очень хорошо, расширив область испытаний изделия, мы вот не догадались, а нам нужны характеристики во всех возможных режимах для подготовки «Наставления по использованию». Спасибо вам за это. И еще, скажите, пожалуйста, сложно ли развернуть заряды в готовых изделиях, и сколько их в наличии?

— У нас окончательно собрано четыре гранаты, и во всех заряд установлен одинаково, как мы с Иванычем решили. Развернуть заряд недолго и несложно, но нужно соблюдать максимальную осторожность, снимая и устанавливая назад взрыватель. Думаю, что в полевых условиях, или в горячке боя, этого делать не стоит — можно и самому взорваться.

— Хорошо. Давайте, сделаем так — вы, пожалуйста, в двух гранатах заряд разверните, а в двух оставьте, как есть. И пометьте, чтобы было видно, как установлен заряд.

— Добро, через десять минут будет готово.

— А мы с товарищами пока перекурим, — сказал Иван Антонович, доставая из кармана пачку элитных папирос «Казбек».

— С удовольствием, — отозвался хранящий молчание Иваныч, беря папиросу. — А то в местной лавке такой горлодер продают, тьфу на него. Эх, вот бы моршанской махорочки, да где ее сыскать. Да, вы не смотрите, что я букой сижу, молчу, у меня с утра голова болит, зараза.

— У меня где-то была такая махорка, — отозвался Николай, отошедший посмотреть, как Борисыч разворачивает заряд. — Если не потерялась, я ее принесу.

— Ты уж постарайся, парень, Николай, буду очень благодарен.

— Все готово, — доложил Борисыч, нанеся на каждой гранате положение заряда чернильным карандашом.

— Спасибо огромное, товарищи, — сказал, вставая Иван Антонович. — Если хотите, можете принять участие в испытаниях.

— Нет, работы много, спасибо, может в другой раз.

— Эти мужички, Иваныч с Борисычем, набедокурили, конечно, со своей инициативой, — начал свою мысль  Иван Антонович по дороге на полигон, но, с другой стороны, подали очень интересную идею. Этот гранатомет может быть не только противотанковым, это, конечно, его основное назначение, но и многофункциональным. Вот представь, например, в бою в городской местности, можно забросить гранату в окно опорного пункта противника с расстояния метров 100-200, не подтаскивая артиллерию. Да и удар в обратном направлении, который мы уже получили, может быть полезен в отдельных случаях.

Заметив недоуменный взгляд Николая, Иван Антонович пояснил: — Ты что, думаешь, я всю жизнь в кабинетах сижу, и в военном деле ни в чем, кроме оружия, не разбираюсь. Ничего подобного, я, парень, прошел Гражданскую Войну, да и на финской побывал, но уже не в составе действующей армии, а на испытаниях вооружения в боевых условиях. Разумеется, мы эту многофункциональность обсудим позже, когда получим противотанковый эффект. Как ты думаешь, мы его получим?

— Разумеется, Иван Антонович, у меня нет никаких сомнений.

— Эх, Коля-Николай, до чего же ты хитрый и скрытный человек. Я же чувствую, что ты знаешь много того, о чем не рассказываешь, да и, не смотря на твою молодость, лично знаком и с Наркомом и с Верховным Главнокомандующим.

— Да не виноват я во всем этом, Иван Антонович. Я не напрашивался, я же был обычным красноармейцам, и  так вот получилось… да, вот так, и все, что мог, я вам рассказал, и вы меня, пожалуйста, не провоцируйте.

— Ладно, не буду, думаю, со временем все встанет на свои места.

*  *  *

— Продолжим испытания, товарищи, — подал команду Иван Антонович.  — Я предлагаю повторить выстрел с зарядом, установленным в обратном направлении, так как нам важно знать — имеем ли мы дело с закономерностью, или со случайностью.

Никто не возражал, и это предложение было принято. На этот раз гранатомет в тисках не закрепляли, и выстрел произвел начальник полигона. Он положил гранатомет на плечо и нажал спуск, почти не целясь, что свидетельствовало о том, что он на «ты» с любым оружием. Граната ударила почти в самый центр листа с аналогичным предыдущему эффектом, и поэтому решили к цели не ходить.

— Ну, а теперь пора выстрелить гранатой с зарядом, установленным в правильном направлении, — сказал Иван Антонович. — И, как я понимаю, сделать это никак не терпится товарищу Николаю, — который, молча, кивнул, а начальник полигона, понимая, что опасности нет, согласился.

И Николай, в очередной раз, подавив желание перекреститься, зарядил гранатомет, встал в такую же позу, как и в прошедшем бою, прицелился, и плавно нажал пуск.

Реактивная граната, описав красивую траекторию, ударилась в стальной лист. Бах!!! На этот раз оглушительного эффекта, как в предыдущем случае, не было.

Уже на расстоянии нескольких метров от стального листа было видно, что в нем появилось круглое, аккуратное отверстие, края которого до сих пор хранили красный цвет, медленно остывая. За противоположной стороной листа были видны следы упавших брызг расплавленного металла, расположенные веером.

— Ну, надо же такая фитюлька, и пробила такой лист, — с удивлением констатировал полигонщик.

— Да, хорошая, аккуратная дырочка, — подтвердил Иван Антонович, — я вас поздравляю товарищи, особенно тебя, Николай.

— А меня-то чего? — удивился Николай. — Я ничего этого не делал, чертежей не чертил, деталей не изготавливал, это достижение всего коллектива.

— Хорошо, пусть будет коллектива, — согласился Иван Антонович.

— Товарищ конструктор! — обратился один из красноармейцев, которые постоянно сопровождали группу, проводящую испытания. — Неужели такая дырочка может повредить танку?

— Вне всякого сомнения. Вы представляете, какое избыточное давление возникает в танке, когда у него хлестнет струя расплавленного металла.

— Ну, наверное, представляю. Скорее всего, экипажу не поздоровится.

— А вот мы, давайте спросим, нашего главного конструктора, товарища Исаева — что будет с танком, если в него ударит такая вот штука. Я думаю, что он точно это знает.

— Танк, братцы, либо взорвется, либо расколется на части, либо с него слетит башня, а что касается экипажа, то все погибнут мгновенно, даже не поняв, что произошло. И Николай, забывшись, перекрестился, на что, к его удивлению, никто не обратил внимания.

Итак, самые предварительные испытания прошли успешно, и те, кто не верил — поверили, а те, кто верил, в частности Николай Исаев, — еще раз убедились.

Иван Антонович отправил в Наркомат донесение о положительных результатах первичных испытаний, добавив, что срочно нужны образцы броневых листов для продолжения испытаний. А коллектив КБ приступил к полномасштабным испытаниям, используя имеющиеся в наличии стальные листы.

Оказалось, что в распоряжении КБ имеется прекрасный фотоаппарат «Лейка», оборудованная фотолаборатория, а один из сотрудников является отличным фотографом. Каждый знал свое дело и они, выбравшись из офиса, радовались, как малые дети каждому выстрелу и бежали к пробитой плите, где фотографировали, измеряли и все протоколировали. Некоторые сотрудники выразили желание стрельнуть самим, что привело к тому, что начальник полигона устроил им тестирование на уверенность действий, и допустил к стрельбе лишь двоих. Все-таки, все они были больше конторскими работниками, чем воинами.

Николай, чувствуя, что процесс пошел по накатанной колее, и он становится ненужным, уже начинал подумывать — к кому, и как обратиться, чтобы его отсюда отпустили. Правда, пока он не решил — куда же ему попроситься, разве что в свой комендантский взвод.

Пока он так раздумывал, в очередной раз позвонил Верховный Главнокомандующий. Он переговорил с Иваном Антоновичем, а потом пригласил к телефону Николая.

— Я хочу убедиться, товарищ Исаев, что изготовленное в КБ Изделие полностью соответствует тому, которым вы пользовались в бою. (Верховный старался не называть предмет разговора своим именем, опасаясь утечки информации).

— Да, товарищ Сталин, мы получили полную аналогию. К сожалению, мы не располагаем нужными образцами броневой стали, чтобы определить предельную пробиваемость брони. В том, что изготовленное  изделие справится с существующими типами танков, я не сомневаюсь.