Отдышавшись, мужчина повернулся к мальчику: — Здравствуйте, молодой человек!

— Здравствуйте, дяденька.

— Скажи, пожалуйста, тебе удобно здесь сидеть?

— Да, дяденька, нормально.

— То есть, ты считаешь, что занимать чужое место — это нормально? И, кстати, куда ты дел мой чемоданчик?

— Гражданин, — отец мальчика оторвался от своих бумаг, — вы чего-то путаете, мы вашего места не занимали, и вас, и вашего чемоданчика здесь никогда не было.

— Да как же  так? Это мое место номер 22, и вот здесь стоял мой чемоданчик. И стоило мне отойти, чтобы купить газеты, как вы мое место заняли.

— Товарищ, — отец мальчика внимательно посмотрел на человека в пижаме, — вам, наверно, это все приснилось,  мы с сыном заняли эти места с самого начала движения, а вас видим в первый раз.

— А вы товарищи? — человек недоуменно повернулся к сержанту и Николаю. — Вы  когда заняли эти места?

—  С самого начала движения, в Москве.

— Как в Москве? Ведь мы едем в Москву, а не из Москвы.

— Эх, товарищ, товарищ! — рассмеялся сержант. — Да вы просто сели не в тот поезд. И поезд московский, и вагон ваш, и место совпадает, да только едем мы в другую сторону.

— О, боже! — воскликнул человек, схватившись за голову. — Что же я натворил, и как мне теперь быть, у меня же там одежда, пальто, шапка, как же зимой без одежды, и самое главное — мои материалы.

— Материалы? — неожиданно заинтересовался отец мальчика. — Вы подразумеваете ткани — отрезы или образцы?

— Нет, нет, какие ткани, это мои записные книжки. Я, видите ли, корреспондент газеты «Красная Звезда». Я собирал материалы о трудовых подвигах наших людей, я в дороге уже две недели и у меня от этих постоянных переездов голова кругом пошла, вот я и перепутал поезд. Что же теперь будет! Две недели псу под хвост за казенный счет! Уволят без выходного пособия, да и черт бы с ним! Материалы уж очень интересные…

— Товарищ проводник! — окликнул проходившего мимо проводника сержант. — Тут у нас лишний пассажир образовался.

— Что заяц, без билета?

— Нет, я случайно не в тот поезд сел. Я ехал в Москву, заторопился у киоска с газетами, смотрю, поезд начал трогаться, ну и побежал в вагон. И как же мне теперь быть?

— Да ничего страшного, не вы первый, не вы последний, такое бывает. Сейчас мы все организуем. Нужно составить список ваших вещей, я передам его начальнику поезда, и он сделает все как надо, определит на какой станции вас нужно высадить, чтобы вас посадили на встречный поезд. А насчет вещей не беспокойтесь, их список передадут телеграфом по линии, вещи с вашего поезда снимут, и передадут вам, когда вы доедете до нужной станции.

Проводник сделал пару шагов по направлению к своему месту, но затем вернулся: — Товарищи, у вас не найдется листочка бумаги, чтобы составить список?

— Вот, пожалуйста! — отец мальчика протянул листок бумаги и карандаш.

Проводник быстро составил список, выясняя у корреспондента не только названия вещей, но и их признаки. Наверное, он делал это не в первый раз, как заметил Николай.

— А вы, товарищ корреспондент, посидите пока здесь, я думаю, часа полтора-два, если граждане не возражают.

— Нет, не возражаем! — первым ответил за всех мальчик. — А про какие трудовые подвиги вы говорили, дяденька корреспондент? Это как про Стаханова?

— Нет, не совсем так. Видишь ли, Стаханов был своего рода маяком, на которого призывали равняться, но он действовал в рамках своих сил, правильно организуя свою работу. А я говорил о людях, которые действуют на пределе своих сил, а то и перекрывая этот предел. Ты это понимаешь?

— Да, понимаю.

— Так вот, я встречался с подростками 14-15 лет, которые работают на металлорежущих станках, и девочками, но те были постарше, с женщинами-сталеварами. Представляешь, такая работа даже не каждому мужчине по плечу, а они отдавали все свои силы.

— Или вот такой случай, — продолжил корреспондент. — Саша Посохов, 14-ти лет, работавший на токарном станке, заметил, что девушка у соседнего станка начала засыпать, просто стоя, и у нее из-под косынки начала вываливаться коса, которая вот-вот упадет на переднюю, вращающуюся бабку станка. Он крикнул, но из-за шума станков девушка его не слышала, и тогда он стремглав бросился к ней, запнулся, и в падении отбросил и косу и саму девушку, но его рука попала под резец,  и ему отчекрыжило фалангу среднего пальца. Он так и сказал мне — «отчекрыжило», но девушку он спас от верной смерти.

— Ох, ничего себе! Совсем чик-чик? Больно же…

— Конечно, больно. И ты знаешь, я не утерпел, и передал краткую заметку об этом случае в редакцию, по телефону, но сотрудница, которая записывала, никогда не слышала этого слова «отчекрыжило», и не хотела записывать, сказав, что это нелитературное слово. Но я настоял, и пришлось передавать его «по буквам». Да, вот же газета, — корреспондент развернул газету «Красная Звезда», — а вот и моя заметка, посмотри.

— О, здорово, и «отчекрыжило». А как это, по буквам?

— Очень просто — заменяешь букву широко известным именем, и так, буква за буквой. Это слово я передал так: Ольга, Татьяна, и так далее…

— А как «Ч» и «Ы»?

— Ну, ты жук, парень, все сразу понял. Да, с ними небольшие проблемки, но они легко решаются. Букву «Ч» я передал, как «Чехов», а «Ы» — Еры.

— А что такое «Еры»?

— Так в старом алфавите называлась буква «Ы».

— Понятно, спасибо. А я, дядя корреспондент, догадался, почему Великобритания так называется, — мальчик рассказал свою версию, и оба дружно рассмеялись.

Николай тоже развернул свою газету «Красная Звезда», и его сердце, оглушительно стукнув, чуть не вылетело из груди — на передней полосе была крупная фотография, какую он видел на столе у Верховного Главнокомандующего — вид подбитых танков, снятых с того пригорка, где они находились с капитаном Неустроевым. А вот и подбитые им, Николаем танки.

— «Эх, рассказать бы попутчикам…!?» — подумал Николай, но в этот момент в его голове (да, именно в голове, а не в ушах) возник голос его кумира, капитана Неустроева: — «Даже не вздумай, парень, никто тебе не поверит». Николай спохватился, и убрал газету в свой вещмешок, решив, что она ему еще пригодится.

Мальчик продолжал оживленно беседовать с корреспондентом, пока за ним не подошел проводник, сказав, что пора двигаться к начальнику поезда, что перепутавший поезд человек и сделал, пожелав всем счастливого пути.

Конструкторское Бюро № 6 (КБ-6) дислоцировалась в небольшом городке, скорее всего районном центре, совсем недалеко от железнодорожной станции. Сержант, убрав книгу в вещмешок, оказался словоохотливым человеком, и по дороге рассказал, что комплекс, в котором разместилось КБ, был построен для районной машинно-тракторной станции, но, в связи с войной, его временно передали в распоряжение КБ.

Все оформление заняло не более пяти минут. Собственно говоря, это было не какое-то оформление, а просто ознакомление с «Правилами внутреннего трудового распорядка». Николай, не раздумывая, расписался в том, что он ознакомлен с этими правилами, пробежав глазами по отпечатанному листку, справедливо рассудив, что узнает все эти правила по мере необходимости. Единственное, на чем приостановился его взор — это запрет на выход с территории КБ без особого разрешения и охраны.

— Ну, пошли товарищ Исаев, — сказала пожилая женщина, которая его принимала, накинув на плечи шаль, и Николай, попрощавшись с сержантом, отправился за ней следом.

— Вот здесь у нас производство, здесь пансионат, а дальше административный корпус, где работают конструкторы, — поясняла женщина на ходу.

— А что такое пансионат? — удивленно спросил Николай.

— Все очень просто, здесь и общежитие и столовая для персонала, и здесь же есть небольшой магазинчик, где можно приобрести простые необходимые вещи, а если их нет в наличии, то заказать, так как вашему брату выход запрещен. Вы в общежитие устроитесь потом, комендант предупрежден и никаких проблем не будет, но вас с нетерпением дожидается начальник КБ. Он переработался и с эвакуацией, и с большим объемом работы, ему сегодня вызывали скорую помощь. Врач сказала, что плохо с сердцем и нужно срочно в больницу, и он пообещал, что дождется вашего прибытия, а потом уже поедет в больницу.