— Да, она другая. — Тяжело вздохнул Роберт, проходя и усаживаясь в кресло за рабочим столом.

— То есть?

— Генрих был хоть и воином, но правителем. Продолжая дело отца он не только поддерживал связи с внешним миром, но мы с ним разделяли желание уберечь Герфельд от войны. Но Катерина… Его мать ослепла от ненависти. Она давно искала повод чтобы начать давить на Герфельд. Теперь у неё есть повод.

— Тогда объединитесь с нами? С двух сторон мы быстро сомнём Крэйвол.

— Подойдите к окну? — Я послушно повиновалась. — Посмотрите, что вы там видите? — Обернулась, высматривая. Яркая зелёная растительность выбивалась среди графитовых домов, за оградами садов уже набирали цвет первые пёстрые цветы.

— Город.

— Это мир. — Не заметила, как Роберт тихо подошёл и встал за спиной. — Я хочу того же в ваших государствах. Процветание и благо. Искусство и стремление к прекрасному.

— Это ваш мир. В Крэйволе его не признают. Сомневаюсь что и Фрайфоле. Разные ценности.

— Я для того и показал его вам. Чтобы вы видели прекрасное с разных сторон. — Слушая низкий голос, казалось, что это действительно правильно. Когда он положил руки но плечи, то даже не оттолкнула и не отошла в сторону, продолжая смотреть на город. — Вы — княжна. И такой, каким вы видите мир и будет ваше княжество. Война никому не приносит счастья. Так зачем разорять там, где можно приумножить?

— Как долго Катерина пробудет здесь?

— Планировалось, что на один день. Завтра утром она должна была уже отбыть обратно, но судя по всему после встречи с вами она планирует задержаться. Не волнуйтесь, пока вы во дворце Герфельда — вы в безопасности.

— Тогда думаю нам стоит подготовиться.

Следующее время, оставшееся до обеда, мы провели в обсуждении новых реалий положения дел и стратегии. К нашей следующей встрече в столовой я была уже собрана и спокойна. Не смотря на открытые форточки и окна, в комнате было душно и некомфортно. Когда мы вошли, то катерина восседала за столом с видом победительницы. Естественно, начать трапезу без хозяина замка она не имела права. Я старалась держаться спокойно, всем видом выказывая легкомыслие и беззаботность. Хоть мы и часто трапезничали с Робертом в тишине, но такую тягостную обстановку не припомню.

— Роберт сказал мне, что вы отбываете завтра утром? Так скоро?

— Да, планировалось так, но у нас с Робертом оказались новые вопросы для обсуждения.

— Можем обсудить вместе.

— Думаю, что нет, это касается сильнейших государств.

— Тогда вас на этом совете быть не должно, значит отбудете уже сегодня? — Продолжавший молчать Роберт спрятал улыбку за кубком вина.

— Нет, Анна, есть вопросы которые мы должны обсудить с Робертом приватно.

— Это что-то сугубо личное? Я не так давно в политике и ещё не всё до конца понимаю, но если так, то думаю что Его Величество несколько молод для вас? — Роберт кашлянул, но продолжил молчать, забавляясь ситуацией.

— Как вульгарно! С таким подходом не быть вам хорошей правительницей.

— Если под хорошей правительницей вы подразумеваете себя — то я буду искренне рада. Не хотелось бы иметь славу клеветы и издевательства. — По мере моих слов Катерина злилась всё больше. — Тем не менее, думаю, что все вопросы между Крэйволом и Герфельдом вы обсудили ещё до встречи со мной. А раз корректировки пришлось внести уже после моего появления, то значит вопрос касается напрямую и интересов Фрайфола.

— Роберт!

— Внемлю?

— Вы не вмешаетесь?

— А должен? Вы вполне хорошо ведёте беседу и без меня. Но думаю, доля логики в словах княжны есть, особенно в последнем предложении. Так что ожидаю завтра обеих на совете. — Спокойно ответил король, вставая из-за стола.

— Но… куда же вы?

— Я закончил трапезу.

Совещание следующего дня прошло жарко, напряжённо, но каждый в итоге остался при своём, так что это можно было считать маленькой победой. Конечно, Катерина не хотела показывать при мне острые моменты, которые хотела бы поднять, как не вышло у её ставить ультиматумы и развязывать новую ражду между Крэйволом и Герфельдом. А я что? Ещё не посещая отчий дом не могла сказать в чём заинтересован Фрайфол, а значит никаких новых соглашений. Катерина уезжала злой и недовольной. Я же напротив, счастливо махала ей ладошкой, широко улыбаясь.

Оставшиеся дни до бала были полны мягкой неги и радости. Днём я продолжала играть на органе, а вечером либо прогуливалась по улицам, либо обсуждали с королём текущую расстановку сил. Но ближе к концу недели стала замечать, что Роберт чем-то встревожен. Предполагаю, что это из-за новостей, что приносили стражи. Обсуждение могло длиться у них не один час, а выходили из кабинета все без сил. Меня тем временем начал терзать другой вопрос. Чем ближе тянулись дни к моему отъезду, тем больше я понимала, что не хочу покидать Герфельд. Королевство прекрасно сочетало в себе внешнюю грацию и внутреннюю свободу. Но ещё всё осложнял тот факт, что было тяжело покинуть Роберта. Привыкшая уже к заботе и доброму отношению было страшно снова продолжать путь в мир. Когда он что-либо рассказывал, то его голос успокаивал, а взгляд завораживал. И тем тяжелее было видеть как тяжело ему даётся моё пребывание в королевстве.

— Роберт, я хочу поговорить. — Дождавшись, когда стражи и советники покинут кабинет, почти вбежала, пока король не ушёл.

— Мэрианн… вы с Мартином уже закончили на сегодня? — Вопрос несколько сбил с толку. Как в целом и взгляд, как всегда чуткий и внимательный.

— Что происходит?

— О чём вы?

— Что происходит на рубежах? Почему стражи практически не покидают дворец, а советы длятся так долго? Явно что-то не то!

— Мэрианн… всё будет хорошо. Завтра бал. Лучше думайте о нём.

— Это вы так хотите скать мне что это не моё дело?

— Это дело Герфельда. Но я хочу чтобы вы завтра блистали.

— Хорошо. Пришлите мне модистку. Мы сотворим с ней такой наряд, за который вам не будет стыдно перед гостями.

Роберт хотел что-то возразить, но я уже вышла. Не понятно, что было обиднее, что он поделился со мной или что он он отчертил мои интересы от Герфельда. Да, не считая завтрашнего бала осталась неделя моего пребывания здесь, но мне почему-то кажется, что совсем скоро грядут изменения.

С модисткой мы поработали не долго. Опытная женщина быстро поняла ход моих мыслей и пожелания, а потому в день бала уже принесла готовое изделие, которое нужно было только скорректировать на месте. Понятное дело, что это мой последний приём в Герфельде, поэтому я не боялась что платье уже нельзя будет надеть повторно. Сейчас оно идеально сидело на фигуре за счёт подгона по фигуре, а не шнуровки. Всё же как сказала уже давно Эмили — это удел прошлого, как и перчатки. Сейчас же верх был полностью открыт, не имея ни намёка на рукава или лямки. Крупный гипюр по верху декольте переходил в плотное кружево спереди. Спина была открыта до самой поясницы. Подол струился лёгким шёлком с крупным разрезом, не сковывающим движений, но кокетливо прикрытым тем же материалом что и на лифе. Естественно, всё в чёрном цвете, не считая кристалла в центре подвески в обрамлении тёмных камней. Поддерживали этот цвет разве что серьги, которые тоже надела белые. Выглядела ли я вульгарно? Возможно. Смело? Бесспорно. Но пусть меня запомнят такой.

Когда меня объявил глашатай, то я вошла в залу уверенно и степенно. Вспоминая свой первый визит, шла с полуулыбкой, понимая какой путь пройден. Всё же надо отдельно поблагодарить за это короля. Кстати о нём. Вышел он ко мне почти сразу, осматривая с ног до головы. Впрочем, как и я его.

— Анна.

— Роберт.

— Вы сегодня прекрасны.

— Как и вы. — Мы так и не общались более после разговора в кабинете. Сказать хотелось слишком многое, что в итоге не выходило ничего. Но сейчас он и правда выглядел отлично. Безукоризненно уложенные на бок чёрные волосы, лицо без намёка на бороду, чёрный фрак с алой бутоньеркой розы. — Белая рубашка? — Я всё же улыбнулась, подмечая такую очевидную мелочь.