— Леди Мэри! — Генрих выглядел обеспокоенным. По крайней мере вся его фигура говорила об этом. Что скрывалось за глазами я даже не пыталась понять.

— Ваша Светлость, — присела в реверансе, придержав юбку и опустив взгляд, — Признаться, не ожидала вас сегодня увидеть, вы застали меня врасплох.

— Я хотел проведать вас, по моей вине вы вчера были не в себе. Надо было сразу пойти в дом. Как вы сегодня себя чувствуете?

— Благодарю, мне гораздо лучше, оно не стоило ваших переживаний.

— Прошу простить мне мою грубость, я начинаю отвыкать от общения с благородной дамой. — Продолжил Его Величество после недолгой паузы, — Вы уже гуляли в саду сегодня, как рекомендовал лекарь?

— Ещё не довелось, но день в самом разгаре, так что думаю ещё есть время.

— В таком случае составите мне компанию?

— Сочту за честь. — Ответила с лёгкой улыбкой и коротко взглянув из под ресниц.

Выходя из дома увидела довольную улыбку маман и её и утвердительный кивок. Теперь главное не начать снова паниковать и запинаться.

— Вы так боитесь моего общества? — Печально спросил Его Величество.

— Нет, с чего вы взяли? Трепет благоговеяния перед монархом, вот что я испытываю. — Постаралась я улыбнуться как можно беззаботнее.

— Вас выдают руки, — Только после его слов заметила что всё время судорожно мну в руках платок, — а ещё вы боитесь смотреть мне в лицо.

Не найдя что ответить, я стыдливо опустила лицо. Генрих в свою очередь остановился, мне пришлось смиренно встать напротив.

— Ваша светлость…

— Генри. — Грустно вздохнул он в ответ, — Мэри, я хочу быть вам опорой и поддержкой, другом. — Я удивлённо подняла глаза на короля. — Вчера вы с теплом отзывались о виконтах и с неприкрытой агрессией о маркизах. — Внезапно он положил ладонь на мои руки, как оказалось продолжавшие судорожно сминать уже не только платок, но и подол платья.

— Зачем оно вам? — Наконец смогла выдавить я из себя, недоумённо взирая на свои руки под широкой мужской ладонью. Хорошо хоть перчатки надела.

— У всех вокруг друзья плечо к плечу. Но я король и плачу долг своих предков. Друг вне войны, неужели я так много прошу?

Я медленно подняла глаза и посмотрела на Генриха. Впервые я смотрела на него без страха и в его глазах мне мерещилась боль и отчаяние, а не холодный расчёт. Пауза затягивалась. Наконец, я высвободила и отпустила руки, мы двинулись дальше по аллее.

— Расскажите мне что-нибудь?

— Например? — Заинтересовался Его Величество.

— Я никогда не бывала нигде дальше территорий нашего королевства. Но вы король, явно видели и знаете больше меня?

— О каких соседях вам рассказать? О севере или о юге? С другой стороны море, так что тесных соседей у нашего королевства всего два…

Всю оставшуюся прогулку мы с Генрихом общались на нейтральные темы. Старались не затрагивать войну, но было интересно послушать о чужестранцах. Выходило интересно, потому что выходило что и с теми и с другими у нас были как схожие черты, так и различия. В дом мы вернулись в прекрасном настроении. Под конец прогулки мне стало так комфортно с Генрихом, что я иногда даже смеялась с его рассказов. Его отъезд я провожала с искренней улыбкой.

— Он оставил письма. — Вышла к нам с родителями Гвеневра, держа в руках поднос для писем. Отец небрежно махнул ей, подзывая.

— Что там? — Заинтересовано спросила маман.

— Приглашения на королевский бал. — С уважением ответил отец.

— Просмотри тогда оба. — Беспечно сказала маман, пожав плечами. Ну да, если кого и приглашали на бал, то только старших рода и непременно обоих, если оба были живы и в добром здравии. Я собралась было пойти к себе, как остановилась.

— Тут их три.

— Три?! — Не веря, я подбежала к подносу. Там действительно было три именных письма. Поверх моего было написано «Надеюсь, так я смогу загладить вину за неудобства»

Власть — факир, Она творит

С нами тысячи чудес.

Власть тебя преобразит.

Власть — и чистым стал подлец.

(мюзикл «Ромео и Джульетта» — «Власть»)

Естественно, такое событие как первое появление во дворце требовало особой подготовки. Как и на любой бал, пригласили нас заранее, чтобы была возможность спокойно провести необходимые сборы. Первым делом мы с матушкой посетили лавку с тканями и аксессуарами для наряда. Всё же даже для высшего общества королевский бал это редкость. Родители и те бывали во дворце всего несколько раз.

Я нервничала. Раньше я представляла себе как уверенно вхожу в ворота дворца или как беззаботно кружусь в танце в бальной зале. Сейчас же страшно было представить даже как выйду за порог дома и сяду в карету. Больше всего доставалось портнихе и модистке. Матери было достаточно строго посмотреть на меня и отчеканить «Спину ровно. Что с лицом?», чтобы я встала как по струнке. Бедные работницы, они не только постоянно успокаивали меня, но и подгоняли все элементы образа наряда. Рад был больше всех отец. Он все дни до бала пребывал в великолепном настроении. Улыбка не спадала, а сам он всегда восторгался мне и говорил что я прекрасно выгляжу, даже когда платье ещё держалось бесформенными обрезами ткани.

Наконец долгожданный вечер настал. Илин нанесла пудру и румяна, хотя как считали окружающие в последнее время у меня и так либо бледнота на лице, либо не здоровый румянец. Стоя перед зеркалом в очередной раз проверяла всё ли идеально. Белоснежное платье с юбкой колоколом спускалось крупными складками воздушной ткани. Корсет и рукава фонарики декорировал гипюр ярко-зелёного цвета. В тон ему атласная ткань сзади платья, спускающаяся волной от пояса. Завершали образ белые перчатки до локтя и заколка с пером в медных волосах, уложенных кудрявыми локонами.

— Миледи, ваш отец с матушкой ожидают внизу. Спрашивают не нужна ли вам помощь.

— Гвен, — Я улыбнулась отражению старшей служанки, — ты пришла.

— Конечно, не могла же я оставить вас без поддержки в такой день. Вы прекрасны. Но поехать всё же придётся. Ваши родители уже заждались в фойе. Ободряюще улыбнувшись своему отражению я расправила плечи и чувством собственно достоинства вышла из комнаты на встречу новому.

В карете заметила что и матушка от чего-то нервничает. Делать ей замечание было не тактично и грубо с моей стороны, но она постоянно смотрела в окно, проговаривая вслух прописные истины поведения на балах. Говорила она короткими холодными и даже временами грубыми фразами. Не зная куда деть руки, он то и дело сжимала кулаки и мяла подол платья. Я положила ладонь поверх её рук, успокаивая и поддерживая, как когда-то меня поддержал Его Величество. Поймав беспокойный взгляд матери, улыбнулась.

Отец как всегда источал спокойное благородство. В противоположность матери, он выглядел как кот, наевшийся сметаны и молчал почти всю дорогу, с блаженной улыбкой смотря в окно.

Когда мы доехали уже стемнело, а потому подъезжая мы видели великолепие территории у дворца, усыпанную огнями. Высокий дворец из белого камня казалось был отлит из янтаря, благодаря фонарям, зажжённых фонарщиками и горящим светом в проёмах окон. Конечно, замок был лицом культуры королевства Крэйвол. Высокое здание цвета слоновой кости с характерными цилиндрическими колоннами и балконами, оканчивающиеся вверху зубчатыми рядами. Некоторые колонны переходили в конусообразные смотровые башни. «Изыскано и монументально».

— Спину ровно. — Едва слышно сказала мне матушка когда мы всё же остановились. Улыбнувшись друг другу, мы начали выходить.

Первым, как и полагается, вышел отец. На нём не осталось ничего от того беззаботного состояния, с каким он ехал. Выходя из кареты он всем видом источал самоуверенность, напоминая окружающим, что он — граф. Лакей подал руку матушке, помогая выйти. И тоже идеально ровная осанка и уверенность в каждом движении. Нельзя ударить лицом и мне. Уверенно приняла руку помощи лакея, выпорхнула из кареты. Матушка взяла отца под локоть и мы двинулись во дворец. Идя позади родителей, я радовалась что всё внимание доставалось изначально им и приветствуя знакомых, я могла параллельно рассмотреть убранство дворца. Честно, надеюсь не выглядела сельской простушкой, ведь посмотреть было на что. Убранство приёмного фойе было всё в бежевом мраморе с декоративной позолотой. Некоторые элементы, как например перила ведущей вверх лестницы, были казалось и вовсе из золота.