И мы подошли к ней. Её клетку нельзя было найти при всём желании, если не знать куда идти. Раньше я восхищалась её красотой. Пышные формы, которые она усердно утягивала в корсет, покатые мягкие плечи, милое круглое лицо. Сейчас же только копна рыжих волос напоминала что передо мной княгиня Анна, графиня Мэри. Худая до болезненного состояния, с впалыми щеками и уродливыми шрамами на запястьях она и вправду напоминала монстра. Тем временем старшая служанка ловко завязала ей руки. Графиня же не подала ни капли заинтересованности. Она вообще словно не видела что происходит. Мэри повели обратно по коридору. Доведя до небольшой комнаты, отперли. Внутри стоял таз с водой и небольшой черпак. Тут Мэри впервые оживилась. Дождавшись, когда развяжут руки, она быстро скинула грязные лохмотья. И принялась окатывать себя водой. И всё молча, без какой-либо заинтересованности происходящим. Это ужасало. Что же они сделали такого, чтобы сломать человека? Когда вода закончилась, старшая служанка подала ей сухое одеяние. Тут я вспомнила, как мне отдавали эти тряпки на стирку. То есть их даже не сжигали…

Я приходила каждый день, стараясь выкладывать ей побольше еды. Стражники не пускали к ней чаще двух раз в сутки. На третий день она увидела меня. Глаза блеснули, в них отразилось узнавание, но почти сразу всё сменила боль. Конечно, в её глазах я предатель. Теперь надо было подать знак фрайфолам. Удача была явно на моей стороне. Первым делом я подкупила старшую служанку. Слезно попросив оставить небольшую пустую сумку на углу одной из улиц столицы. Мол, памятная сумка для моей родни, так они поймут, что я живая. Естественно, просьба не бесплатно. Женщина прониклась и согласилась, сказав что лично всё выполнит. Внутри же был внутренний зашитый карман с бумажкой в котором было только два слова: «Неделя. Карета». Дальше было сложнее. Выучив очерёдность смены караула, стала оказывать знаки внимания двум солдатам. Всё как учила Марфа — можно только глазами. Конечно, общество этих мест не особо отличалось благородством, так что был велик шанс что за не имением Дика здесь будет некому заступиться, если они вдруг решат перейти к действиям, поэтому сразу двое. И говорить каждому, что вон тот другой имеет какие-то злые умыслы. Водин из дней ко мне подбежала совсем юная девчушка. Она выглядела ужасно напуганной, но одновременно с тем полной решимости. Что-то знакомое. Я остановилась в безлюдном месте у одно факела и позволила приблизиться.

— Ты птичка? — спросила девчушка озираясь.

— Я волчёнок. Но да, наверное ты ищешь меня.

— Орлица?

— В клетке канареек.

Девочка быстро бросила какой-то пергамент на пол и убежала не оборачиваясь. Подняв фрагмент, увидела кривую надпись когда и куда будет подана карета. Сжигая пергамент в факеле, усмехнулась от вопроса у кого почерк хуже — у служанки носителя языка или обученного война, но говорящего на другом языке.

У меня оставалось два с половиной кошеля и полтора суток на реализацию. Шаг первый — спросить всё же у нужного солдата хорошо ли ему платят. Выслушать душещипательную историю что он отставной воин и теперь его не принимает родня. В целом, этим я и занималась неделю. Сейчас же достать козырь в виде обещания кошеля с драгоценностями, в случае если поможет. И ещё столько же, если всё получится. Естественно, второй кошель я отдала старшей служанке, но ему знать об этом было не обязательно. В намеченный день всё шло как по нотам. Одежду под лестницей я запрятала ещё когда меня перевели в подземелье. За эти недели она покрылась пылью, поэтому я завернула её в ветошь. Главное, что я не учла, скорость движения Мэри. Она действительно физически не могла бежать быстро. Ещё было страшно что она будет задавать вопросы стражнику почему мы поворачиваем не туда, что и произошло бы, не закрой я ей рот. Когда проходили в аллее и оставалось совсем чуть-чуть кажется открылась одна из травм, сломавших Мэри. Она встала как вкопанная, не в силах сделать и шагу. Пришлось её поторопить, а местами и вовсе волочить почти на себе. Но кажется всё обошлось. Нас до сих пор не схватили, а значит я поставила на сильного бойца и мой солдат выиграл.

— Когда меня хватятся?

— Через несколько часов, если конечно, солдат которого подкупила сможет победить стражника.

— А если нет?

Вместо ответа послышался звон колокола, оповещающий о тревоге. Как жаль, а ведь парк почти кончился. Мы постарались ускориться. Но Мэри снова зависла, отстранённо смотря по сторонам. Захотелось встряхнуть её, но было ощущение, что тогда окончательно сломаю. Но мы не могли сейчас потерять всё из-за такой мелочи!

— Быстрее, Мэри, пожалуйста… кучер долго ждать не будет…

— Кучер? Нас ждёт карета?!

— Конечно, я не умею ездить на лошади. Да так и незаметнее. — Говорить ей что она и идёт-то еле, что уж говорить о большем не хотелось.

Вот и заветная карета. Обычная, серая, чумазая, самое то. Втолкнуть Мэри в карету, следом прыгнуть самой. Только после этого кучер тронулся. Похвально, я бы не удивилась, если бы меня бросили, спасая только Мэри.

— Куда мы направляемся?

— Туда же, где договорились встретиться. В постоялый двор. Там ваши бумаги. — В солнечном свете она выглядела как призрак. Белоснежная кожа, впалые щёки, бескровные разбитые губы. Сколько же вы пережили, леди Мэри…

— Как ты сумела пробраться? Тебя никто не узнал?

— Меня знали слуги высшего ранга, как закреплённую за будущей хозяйкой дворца. Подземелье же низшая работа, меня там никто не знал.

— Илин, я обязана тебе жизнью… Кстати, чем ты расплатилась со стражником?

— Уж извините, вашими драгоценностями. — Говорить ей о всей обстановке сейчас было нельзя. Пусть хоть немного побудет в сладком неведении. Ей нужно хоть немного прийти в себя перед тем как начать бороться, а учитывая начало той каши, что мы заварили, расхлёбывать ей придётся много. Да, у нас сейчас нет ни гроша, за нами охотится весь Крэйвол, нас готовы сдать друг другу за звонкую монету, но мы вырвались.

— Всего-то.

Над моей колыбелью шептала мать:

"Как тебе красавицей, дочка, стать,

Как тебе в медны косы вплетать рукой

Бузину, крапиву да зверобой.

("Артемизия — Ведьмина дочь")

Проснувшись от прикосновения, вздрогнула. Тут же зажмурилась от тусклого света, проходящего сквозь плотные занавески кареты. Сфокусировавшись, увидела лицо Илин.

— Я брежу… но как прекрасно…

— Мэри, пожалуйста, очнитесь… — Илин выглядела очень обеспокоенной.

— Илин, дорогая, не грусти… какой прекрасный сон… пусть он не кончается… — Да, я проснусь снова в подземелье, но ужасно хотелось протянуть каждое мгновение. От моих же слов казалось Илин взяло отчаяние. Критично осмотрев меня, она открыла дверь кареты и робко выглянула.

— Почему мы остановились? — спросила Илин у кого-то впереди, скорее всего кучера.

— Так конкретного адреса никто и не давал. Сказали просто увезти двух от дворца и остановиться в городе.

— А постоялый двор?

— Не, я туда не поеду. Вас же вся стража ищет. Вас здесь брошу и свободен, так что и взятки гладки с меня, пустым буду. Так что либо сами выходите, либо я начну звать на помощь солдат.

— Сейчас, минуту, мы выходим! — Илин вернулась обратно. Эмоции быстро сменяли друг друга, не задерживаясь на её лице. Отчаяние, паника, целеустремлённость, страх, решительность и снова паника.

— У нас проблемы? — Спросила я, начав подозревать, что не сплю. Для сна слишком много новых вводных. Помню, когда-то очень давно, читала исследование о снах. Все лица и события генерирует наш мозг из того, что когда-то видел ранее. Илин же я таковой видеть не могла. — На выход. — Выйдя из кареты, поморщилась от затёкших ног. Оглядевшись, поняла что понятия не имею, где мы находимся. Выходила какая-то совсем узкая улочка. Едва мы вышли, кучер развернул карету и умчался в неизвестном направлении. Я посмотрела на Илин. В её глазах росла паника. Она не знала, что делать дальше, поняла я. — Ты знаешь это место? — Илин неопределённо поводила рукой. — Хорошо. Письма правда в постоялом дворе? — Илин утвердительно закивала. Подозреваю, что у девушки сейчас просто начинался шок. Девочка только сейчас понимала на сколько глобальную вещь провернула. — Ты знаешь как дойти до него? — Илин снова закивала и утвердительно показала куда-то в сторону.