— Вечерние платья имеют множество деталей, потому как нацелены на привлечение внимания. Знатные дамы надевают их на мероприятия чтобы выделяться. Бальные же платья роскошны сочетанием грации и удобства.

— Теперь поняла, спасибо.

Вечерний наряд мне нравился гораздо больше. Хотя наверное он просто был ближе к привычному при дворе Крэйвола. Я же чувствовала себя гораздо уютнее в юбке до самых щиколоток из множества слоёв лёгкого чёрного фатина. Корсет и лиф украшал гипюр. Только серьги и амулет сверкали белым, как воспоминания о чистоте и хрупкости.

Когда ехали в карете вместе с Робертом, то больше смотрела в окно, на огни ночного города. Поймала себя на мысли, что интересно наблюдать за каждым домом, в котором сейчас протекала жизнь. Люди возвращались домой с работы, устраивали совместные ужины. Чем живут эти люди? О чём говорят с родными? Ранее я гуляла по столице только днём и как-то не задумывалась об этом. Как и в Крэйволе. Там тоже не интересовалась подобным, оно казалось мне обычным и скучным.

— Вы сегодня прекрасны. — Нарушил Роберт мерный цокот копыт лошади.

— Только сегодня? — Усмехнулась я, понимая, что фраза короля была произнесена только чтобы завязать разговор. — Куда мы направляемся?

— Я же сказал, это будет сюрприз. — Ответил он после заминки. — Как вы относитесь к искусству?

— Смотря что вы подразумеваете под ним. Мне не дано высокое искусство, я не могу написать великолепные полотна. Но искренне восхищаюсь теми, кто этим навыком одарён.

— Разве только живопись можно назвать искусством?

— А что подразумеваете вы?

— Танцы, музыка, архитектура…

— Архитектуру тоже можно назвать своего рода живописью. Визуально отобразить настрой и мироощущение… Искренне восторгаюсь мастерами вашего королевства… Почему вы смеётесь?

— Назвать архитектуру живописью… — покачал головой Роберт, успокаиваясь. — Вдвойне любопытно узнать, что для вас танец и музыка.

— Показатель аристократии. — Ответила уверенно, не понимая к чему он клонит, ведь это очевидно. — юных господ с малых лет учат танцам не зависимо от пола и предрасположенности.

— Ну а музыка?

— Это то, что сопровождает нас везде. Признаюсь, не помню обычаи Герфельда в этом плане, но в Крэйволе почитается владение музыкальным инструментом. Но музыканты на балах хоть и почитаются, но не более чем неотъемлемая часть вечера. — После моих слов король Герфельда основательно задумался. — Если это не так, что выслушаю вашу точку зрения.

— А как же крупные мероприятия? Званные ужины с приглашёнными известными музыкантами и танцорами? Они не только почитаемы, но и уникальны. Не говоря о таких заведениях как театры и балеты. Вы знакомы с ними?

— К глубочайшему сожалению не пришлось присутствовать лично. Это удел высшей аристократии, в частности правителей, но будучи младшей графиней не только мне не доводилось посещать их, но и правитель Крэйвола был увлечён больше войной, чем праздным удовольствиям.

— Но такие вечера успокаивают и в то же время волнуют. После них вспоминаешь во имя чего всё это.

— Не сталкивалась, не знаю.

— Мы кстати прибыли.

Выйдя из кареты на мгновение забыла как дышать. И речь уже не о проклятье. Глядя на трёхэтажное здание, казалось смотрю на более простую или адаптированную версию дворца. Помимо высоты оно отличалось большим изобилием человеческих статуй в различных позах искусной работы, словно ещё мгновение и все они двинутся, стряхивая краску камня. Практически из всех окон шёл тёплый свет. Ещё одно крупное отличие, так как в основном дворце редко бывало слишком людно.

— Что это за место? — Спросила на выдохе, почти прошептав от трепета и восторга.

— Дом искусств. Уверяю вас, вы ещё сможете осмотреться, но сейчас нам необходимо поторопиться внутрь.

— Да, конечно. — Смутилась я, только сейчас заметив подъезжающие кареты и выходящих господ. Иногда даже узнавала лица с бала.

Вместе с остальными мы направились внутрь. Ожидаемо внутри всё было ажурно и возвышенно. С той лишь разницей, что здесь красный и серебро преобладали над чёрным, а не наоборот. Идя по коридорам, собралась идти со всеми, но меня вовремя остановил Роберт, уцепив за локоть.

— Не туда.

— Почему же?

— Все идут в основную залу, но для нас с вами есть частая ложа.

Мы поднялись выше по лестнице и зашли в небольшую комнату, обитую чёрным бархатом. Впереди виднелось два просторных кресла напротив балкона. В неком предвкушении быстро подошла к его краю. Внизу увидела множество мест, куда рассаживались люди. Но самое интересное было сбоку — сцена, зашторенная тяжёлой алой занавесью, у подножия которой музыканты настраивали инструменты.

— Увидеть подобное в жизни ещё удивительней чем прочитать о подобном!

— Так вы знакомы только по рассказам?

— Да, мне доводилось только читать и слышать фрагменты обсуждений.

— Тогда я искренне рад, что первое знакомство произойдёт именно в Герфельде.

— Будьте добры пояснить, почему на нашем балконе только два места, тем временем как у остальных несколько?

— Потому что это королевская ложа.

Поучив исчерпывающий ответ, первая села на одно из двух свободных мест. Наконец послышались дружные овации и занавес начал расходиться в разные стороны. Первые слаженные звуки скрипок и на сцену выплывают девы. Сказать что они вышли не поворачивался язык, так слаженно и элегантно они двигались. К инструментам добавились флейты, арфы, виолончели, но всё моё внимание было приковано к сцене. Складывалось ощущение, что танцовщицы лёгкие и невесомые. Чем дальше шло действие, тем более противоречивые ощущения у меня появлялись. С одной стороны, они изгибались и поднимали ноги в совершенно вульгарных движениях, но вместе с тем внешне было столько красоты и грации. Дамы ушли под нежные и мягкие ноты, оставив приятный флёр возвышенности. Однако в следующее мгновение оркестр разразился сочными и яркими. Аккордами. Быстро и стремительно на сцену выбежали мужчины. Противоречиво было видеть узкие брюки, обрамляющие ноги как вторая кожа. Но опять же, вся грубость терялась на фоне движений. Внезапно я увидела знакомую фигуру.

— Это же Альберт! — Я обернулась к довольному Роберту, но тут же снова посмотрела на сцену, не желая что-либо пропустить.

— И как вам?

— Их к земле совсем не тянет?

— То есть?

— Они так порхают и изгибаются в прыжке, словно вес человеческого тела лёгкое перо…

— Наслаждайтесь.

Во время диалога не оборачивалась к королю, но даже так слышалось, как он улыбается. Тем временем на сцену вернулись дамы. Теперь возвышенная нежность и яркая динамика слились во едино. С потолка на танцующих спустились лёгкие прозрачные ткани, придавая танцу атмосферу внеземного полёта. Танцовщицы опирались на партнёров в сложных поддержках, но выглядело всё при этом максимально органично и элегантно.

Когда мы ехали обратно во дворец, то меня на столько переполняли эмоции, что не знала как их перенести в слова, так что просто молчала, глядя в окно на засыпающий город. Король же смотрел на меня с ужасно довольным видом. Улыбка не сходила с его лица, впрочем как и у меня.

— Как вам мероприятие? — Всё же нарушил он молчание.

— Это было прекрасно, благодарю за возможность и незабываемый вечер.

В карете снова повисла пауза. Роберт вздёрнул бровь.

— И всё?

— То есть?

— Больше ничего не дополните?

— Я же уже высказала свою позицию. Мне понравился вечер. Благодарю.

— Смею предположить, что эмоций у вас больше, чем вы высказываете.

— То, какие эмоции я испытываю, касается только меня, вы не находите?

Сказала ему, но в первую очередь я напомнила себе, что не стоит показывать эмоции окружающим. Повисла пауза, нарушать которую я не спешила. Постепенно вновь расслабилась, блаженно улыбаясь и глядя в окно.

— Позвольте мне вопрос. Как к вам обращаться?

— То есть? — Я ушла глубоко в воспоминания вечера, а потому смысл сказанного совершенно прошёл мимо меня.