— Ба, да у нас гости!

— Да, Рози, я вижу.

— Извините, что вторглись в ваш покой, — начала я, понимая что молчать и дальше будет крайне невежливо, — я сбилась с пути и заблудилась. Можно ли нам с моей лошадью переночевать у вас?

— Отчего же не можно, проходите. Рози, помоги с лошадью.

Девчушка бодро обошла бабушку и подбежала к нам. Взяв у меня из рук поводья, она направилась куда-то вглубь двора. Увидев, что всё хорошо, пёс перестал лаять, равнодушно лёг на землю, положив морду на лапы. Вместе с девочкой мы сняли с Флэм мои вещи и седло.

— Вы проходите в дом, я сама почищу и накормлю вашу лошадь.

— Это Флэм.

— Пламя? На неё похоже.

Взяв основную сумку, я направилась в дом. Изнутри он казался ещё уютнее и просторнее, чем снаружи. Женщина накладывала мне в тарелку картошки с мясом. Хозяева явно садились ужинать, когда я помешала.

— Садись, краса, не стесняйся. Ты кем будешь?

— Мэрианн.

— Интересное имя. С Герфельда?

— Родилась в нём, выросла в Крэйволе. Вот хотела родину посетить, да заплутала.

— Всякое случается. — Женщина покивала со снисходительной улыбкой.

— А вы?

— А я Жаннет. Младшая — Рози. Приёмыш мой.

— И не страшно вам вот так отдельно?

— А чего бояться. Сюда то с Герфельда, то с Крэйвола захаживают, мы всем рады. Рози не хочет жить ни с тем, ни с другими, вот и прибилась ко мне. Да ты кушай, девонька. У нас ещё банька топится, отдохнёшь.

— А баня где? Я видела только один дом.

— Так тут же, через стенку, — засмеялась женщина от моей недальновидности, — её ежели растопить, так и дома тепло.

Немного позже вернулась Рози. Поужинав, я и правда посетила баню. Пользуясь случаем постирала дорожные вещи. Всё же тёплая вода и мыло не сравнятся с родниковой ледяной водой и камешком. В доме было уютно и хорошо. Понимаю Рози. Будь моя воля, я бы тоже никуда больше не уходила из этого воплощения уюта, спокойствия и безмятежности. Всё вокруг создавало ощущение мягкой неги, обволакивающей заботы и дарующей надежду. Перед сном мы с Рози пошли к небольшой запруде. Рози щебетала, рассказывая, какие приключения встречала у этого дома. Как к ним забрела лиса, но убежала испугавшись Арчи, как он же однажды поймал и принёс настоящего зайца. Она всё это рассказывала как что-то важное и захватывающее, от чего мне тоже становилось радостно в душе. У пруда Рози потянула за сети, вылавливая несколько рыбёшек.

— Надо же! — Удивлялась я, — как продуманно ты сделала — рыба может спуститься вниз, а подняться обратно уже не может! В итоге просто бери да тяни сеть! Какая ты смекалистая!

Рози довольно заулыбалась. Было видно, что ей хочется о многом рассказать, но гости заходят редко, а бабушка уже всё это знает. Спать я легла на мягкую кровать, как выразились хозяйки дома, её держут специально для гостей. Спала я превосходно. Казалось, только коснулась подушки, как рассветное солнце уже постучалось в окно.

— Вставай.

Я обернулась на голос. Возле самой кровати стояла Жаннет, с укором взирая на меня. Убедившись, что открыла глаза, она тяжело шагая направилась в сторону кухни. Мне стало не понятно, что я успела сотворить за ночь, от чего эта добродушная женщина не довольна мной с самого утра. Быстро одевшись в уцелевшее длинное платье и чёрный корсет, вышла на кухню.

— Я знаю кто ты. — От первых же слов стало дурно и я замерла на месте. — Не ведаю имени и титула, но вижу что проклятье на тебе. — От этих слов я немного отмерла и медленно прошла к лавке у стола. — Но не оно меня пугает, а шлейф крови, что тянется за тобой. — От каждого её слова я всё больше приходила в замешательство. Тем временем Жаннет поставила передо мной блюдце с перевёрнутой чашкой и оплыв воска вчерашней свечи. И то и другое я узнала. Из чашки я пила чай, Жаннет тогда почти отобрала у меня её, сказав что в гостях посуду мыть нельзя. Свеча же стояла у изголовья моей кровати когда я спала. Задувать её мне тоже запретили. Пока я пыталась всё осмыслить, женщина продолжила, — Пять смертей и все на тебе.

— Я никого не убивала!

— Пока что. — Я удивлённо воззрилась на хозяйку дома. — Не говорю, что тобой убиты, говорю что на тебе. Три близнике, две далёкие. — Я прикрыла глаза, стало дурно.

— Что значит далёкие? — Троих я чётко помнила. Король, граф, служанка.

— Мать проклятье забрало. По твоей вине. И девочка какая-то.

— Илин?! — Я в ужасе распахнула глаза.

— Не ведаю имён, но далёкая, ты её не знаешь. Лично. — Задумавшись, я вспомнила разговор между Илин и парнем таверне в столице. Стражники убили тогда кого-то, кого знали они оба. Снова закружилась голова. Выходило что даже в самом добром и чистом месте мне нет места из-за шлейфа смертей, в которых даже не виновна. Хотя не виновна ли?

— Я не виновна. — Прошептала еле слышно. — Мои руки чисты.

— Я не хочу, чтобы череда смертей продолжилась на Рози, так что по хорошему прошу, уходи.

Из глаз потекли слёзы, хотя я их не открывала. Отстранённо подметила, что в данной ситуации лучше слёзы, чем кровавый кашель или обморок. Скрипнул пол, мне в руки легло что-то холодное. Открыв глаза, увидела прозрачный белый камень.

— Что это?

— Горный хрусталь. Я заговорила его, он немного облегчит проклятье. Держи рядом с собой.

— Благодарю. Прощайте.

Говорить больше смысла не было. Я молча вышла из дома. Во дворе меня уже ждала Флэм с седлом и закреплёнными сумками. Рози я больше так и не увидела. Должно быть, она гуляет где-то в лесу вместе с Арчи.

Отдохнувшая Флэм шла уверенно и бодро. Чего нельзя было сказать обо мне. Меня изрядно выбили из колеи слова Жаннет. Пусть она меня не знает, не знает через что я прошла, но даже сухие факты. Приношу только боль. Мой дом очень и очень далеко отсюда. Увижу ли я его когда-нибудь? Ждут ли меня там? Примут ли? Когда-то мне говорили, что князь Алан жаждет нашей встречи, но понравится ли ему то, кем выросла его дочь? Отъехав достаточно далеко от уютного дома Жаннет и Рози, я остановила Флэм, проверяя сумки. Все мои уцелевшие вещи были на месте. Даже заметила два небольших мешочка. В одном была завёрнута в полотенце сдоба, в другом немного морковки для лошади. Не знаю почему, но я обессиленно опустилась на землю, заорав, разрывая горло. Как же надоело. Всё. Скитаться, искать ночлег, принимать как данность, что тебя ненавидят все кто встречают за один факт твоего существования. Самое больное, что мертвы как раз те, кто принимал меня, даже зная кто я. Перед глазами всплыла открытая и лёгкая улыбка Генри… взгляд графа, полный мольбы остаться… тёплое прикосновение заботливой Гвен, что гладила меня по голове…

Утерев слёзы, встала. Закрыла сумки обратно. Камень, что даровала Жаннет, я убрала к бумагам. Всё же сумку с ними всегда держала ближе всего к себе. Запрыгнув в седло, хлестнула поводьями, призывая лошадь ускориться. Необходимо узнать, во имя чего всё это.

Остановиться я позволила себе только к вечеру, поднявшись на холм. С него впервые стало относительно понятно, где нахожусь. Внизу то расширялись, но сужались две реки. Лес уже почти закончился, завтра должно быть легче. Вдали виднелось какое-то пятно. Должно быть деревня. Если это та, о которой я думаю, то знаю, куда двигаться дальше. Костёр разводить так и не научилась, потому сидела поглощая булочку, угощала Флэм морковкой и смотрела на заходящее солнце приготовив плед. Знаю, что огонь можно разжечь и с помощью двух камней, но меня обучали видам танца и правилам ведения светской беседы, а не выживанию в лесу. Иронично, ведь наверно фрайфолы умеют это с пелёнок.

Утро привычно встретило морозным холодом. Сложить вещи, закрепить седло. Уже начинаю привыкать. Учитывая, что от холода я проснулась на самом рассвете, то к полудню мы как раз выехали из леса сначала на узкую тропку, а после и к широкой дороге. Уже успела расслабиться, что всё хорошо, запоздало вспомнив, что удача уже давно обходит меня стороной. Они даже не гнались за мной. Ни собак, ни лязга лат. Просто перед нами просвистела стрела, ударившись в землю под ногами Флэм. Я быстро дёрнула поводья, останавливая лошадь. Было понятно, что выстрел был предупреждающий, только обозначающий присутствие. С разных сторон по кругу вышли с дюжину стражников. Но это были явно не солдаты Крэйвола. Эти были облачены в чёрное с красной розой на груди, но вместо тяжёлого шумного железа кожа и кольчуга. Двое стояли поодаль, целясь в меня из лука. У остальных тоже оружие было наготове. Кто-то держал меч, кто-то копьё или шпагу. Я подняла ладони к верху, показывая, что безоружна. Судя по символике алой розы на чёрном — это уже солдаты Герфельда. Значит границу я всё же пересекла и там вдали та самая деревушка о которой думаю. Но какой в этом толк, если сейчас меня убьют? Пауза затягивалась. Наконец один из солдат проговорил что-то на герфельде, махнув копьём сверху вниз. Я же поняла общий смысл, хотя он был и так понятен по жесту. Медленно спустилась с лошади.