«На карнавальном шествии к полуночи именем Старейшин будет выдаваться дополнительное угощение!..»
«Милая, фунт плоти за один часик, твои мужья так не угостят…»
«Иди ты. С твоей рожей только с углобоками пялиться…»
«Дурняковка у Савы наилучшая, только дорогая…»
«Не хочешь за мясо, дай хоть подержаться, а я леденчиком тритоновым угощу…»
«Говорят, на границе с Югом окраинцы стража избили и в жопу ему лампочку вставили…»
«Ему, наверное, и понравилось так ходить, а называют героя теперь Светожопом! Гы-гы-гы…»
«Илой мне сказал, что к вечеру смертопроказницы обслуживать будут по-простецки: зашел к ним, с ягодицы кусок мяса срезали и вперед…»
«Они так срежут, что полгода стоять не будет…»
«Люди, люди! Кто мальчика видел хроменького?..»
«Твой мальчик хроменький уже на девочке косенькой!..»
«Победителю кулачных боев господин управитель обещал три фунта еды и воды штоф…»
В этом шуме и гаме пятерка шпионов из Донных уровней разделилась: «женщины Срединных поселений» должны были пройтись по местам отдыха обеспеченных граждан и осмотреть реактор Востока. В задачу «окраинных жен» входила рекогносцировка в квартале Центральной силовой установки и опрос под той или иной непритязательной легендой первоградцев из голодранских кварталов. Ныру, как человеку поверхности, определялось подготовка безопасных мест встречи разделенной группы, а также минирование входа в подсекторный уровень, где группа намеревалась покинуть Восточный сектор.
Регина VII, Илоя XI и Сашо XIX вошли в пеструю толпу веселящейся голытьбы, растворившись в карнавале. Зоя IX вместе с Лани XVII, рассекая толпы голодранцев и окраинцев, устремились в сторону восточного нуклеара. Веселье в мегастанции, кочующей по удаленной орбите, постепенно набирало обороты. Primourbem словно встряхнулся после длительного сна и запел одному ему знакомые песни. Кварталы заполнялись «светящимися душами» и просто выпивохами. Дома смертопроказниц впускали все новых посетителей – полунищих трудяг, которые решались устроить себе последний карнавал, не задумываясь о том, что через три дня их плоть будет торговаться на меновых площадях. Жизнь, даже в условиях между отсроченной смертью и тотальной необходимостью, по-прежнему была желанной для всех первоградцев, и карнавал демонстрировал это во всей красе.
Тридцать четвертый эпизод. Инициатива Недобурея
– И что ему неймется, уже и сотником назначили, а он все не успокоится, и сам на празднестве как пес землю роет, и нам покоя не дает.
– Похоже, хочет дальше шагнуть, может на заместителя стража Востока. Дело первостатейной важности, разыскиваем энергетика, который спятил настолько, что решил силовые установки взорвать.
Двое охранителей моментально замолкли, когда увидели идущего к ним Недобурея Го. Лицо его выражало суровую решимость, которую должны были правильно интерпретировать двое рядовых. Сотник не стал долго говорить.
– Так, герои. Мне стало известно, где, возможно, прячется сумасшедший энергетик. Если мы быстро прошвырнемся к указанному месту и нам удастся схватить его, а я думаю, втроем мы это сделаем без труда, от меня точно по фунту плоти и шкалику воды. Ну а главный страж наградит вас так, что вам и не снилось. Короче, вперед!
Недобурей без труда вызвал приступ энтузиазма у двух рядовых такими посулами. Однако в планы Го не входило действительно радовать подчиненных. Более того, он не испытывал ни малейшего желания оставлять их в живых. Когда одна из смертопроказниц, Лайю Лайи рассказала ему о бегстве Жуанзубана Хо от солярных дев, Недобурей абсолютно точно представил себе, куда мог бежать его сородственник. Изначально сотник решил найти третьего мужа самостоятельно и обманом привести его к детишкам. Однако план этот был им же и отвергнут, в силу того, что Хо все-таки был головастым мужиком, даром что узкоглазым. Его так просто не обманешь. Кроме этого, по своим физическим данным Жу явно превосходил охранителя, а то, что в смертопроказном доме он отбился от трех ведьм, подтверждало то, что энергетик был достаточно опасен.
Тогда Го и решил использовать парочку каких-нибудь здоровенных идиотов для реализации поручения маленькой демоницы. По замыслу сотника они должны были выследить Хо в тоннелях возле Дома рыжих куколок и схватить его, не подымая на поверхность. Затем, с учетом возможной встречи с рыскающими в подсекторных коммуникациях углобоками, он дойдет, сопровождаемый выбранными рядовыми, до Мусорных кварталов и убьет их, так как дальнейший маршрут вызовет подозрение даже у столь бездумных громил. Для этого он приготовил старую «Блакмамбу», пистолет, собираемый когда-то на Земле концерном «Адам Энерджи», с интегрированным глушителем, в котором оставалось еще четыре патрона. Тела он позволит забрать смертопроказницам, Хозяйка, даже в случае обнаружения остатков незадачливых стражей, будет утверждать: дурни променяли свои жизни на фееричную оргию с рыжими ведьмами.
Итак, Недобурей Го с горе-помощниками осторожно спустился в подсекторный уровень и прошел к месту предполагаемого бегства сородственника. Да, судя по осыпанной тротуарной крошке, в этот тоннель спрыгнул весьма тяжелый человек. Но следов, ведущих вглубь лабиринта, сотник не заметил.
«Он убегал, и времени заметать следы в прямом смысле этого слова не было. – Недобурей присел на корточки. – Так и есть, карбонопластик с заданной памятью».
Через несколько минут диафрагма хитрого лжепола была вскрыта и трое охранителей спустились на ярус ниже. Го опять присел и начал медленно водить светляком над поверхностью пола. Буквально через десять секунд он, скорее себе, чем сопровождавшим его подчиненным, сказал: «Да». Затем, низко склонившись, он изучил пол в трех шагах от места спуска. По-прежнему беседуя с собой, сотник отметил: «Вот еще кровь. Его ранили. Не сильно». И уже обращаясь к своим рядовым:
– Воины, животы подобрали! Нам в сторону окраин.
Тридцать пятый эпизод. Разведка онойян
Ночное время после Дня бесплотников в Первограде согласно неписаным правилам сопровождается еще большим разгулом по сравнению с дневными часами. Несколько дежурных энергетиков и с десяток старших чинов охранителей не принимают участия в вакханалии, а в остальном космический город, не имея возможности разлиться в безжизненное пространство, достигает своеобразной точки кипения в карнавальные дни. Тогда напряженная борьба за существование и постоянная война за еду и воду сменяются ощущением единения, когда все верят, что жизнь может измениться и к лучшему.
В утренние часы районы всех секторов напоминали поле боя, на котором человечество проиграло сражение армии греховных наслаждений. Оставленные пузыри из-под дурняковки, спящие в уголках люди, не только голодранцы, но и вполне уважаемые первоградцы, стражи с дикими от пьянства глазами, на удивление добродушные смертопроказницы, дети, бегущие по домам с наворованными сладостями, горожанки, непослушными руками запахивающие смятую одежду… Все это давало надежду населению мегастанции на то, что они доживут и до следующего карнавала.
Заняв место в глубине трактира «Бадну», Ныр подумал о том, что с тем же успехом он мог бы назначить точку сбора у Блока Старейшин. Население города спало – кто на узких улочках, кто в своих отсеках. Некоторые похмелялись, чтобы затем уснуть и проснуться ко второй ночи карнавала. Даже если бы из Донного уровня поднялись все живущие там углобоки, на Восточный сектор, равно как и на другие, это не произвело бы никакого впечатления.
Новый житель Донного тсарства не случайно выбрал питейное заведение на границе Срединного и Окраинного районов. По его расчетам, «Бадну» находился над входом в один из тоннелей подсекторного лабиринта. Пока хозяин убирал объедки со стола, занятого Ныром, тот убедился в своей правоте – вдоль одной из стен тянулся неприметный люк-диафрагма, о котором не догадывался и содержатель заведения.
