Тогда новая застывшая прошла в двух шагах от Стефании, глядя мимо людского потока стеклянно-наглыми глазами вороватого ребенка голытьбы. Вернувшись в убежище, она не плакала. Почти. С ней вновь заговорил Советник Не-Тут. Он ей рассказал то, что Руднак поняла самостоятельно, беседуя с другими застывшими. Глас был не Богом и даже не одним из его ангелов, с детьми, страдающими от редкой аномалии, говорил сам Первоград. В глазах Лизы это было гораздо удивительнее, тем более что все живущие в этих коммунах, по сути, и являлись ангелами-хранителями Града разумного. Он был умен, но беспомощен без не-детей.

За прошедшие десять лет, оставаясь внешне девочкой из бедной семьи, Руднак продолжала учиться, благо Советник Не-Тут делал все, чтобы вновь поступающие имели доступ ко всем интересующим их знаниям. Как и большинство несуществующих в секторальном мире не-детей, бывшая знатнорожденная освоила два ремесла: военное и цивильное. Лиза получила навыки шпиона-дознавателя, а в качестве гражданских навыков приобрела специальность инженера-энергетика. Как правило, «мирная» специальность использовалась исчезнувшими из первоградского социума для организации жизни в Убежищах. А все, что было направлено на служение космическому городу, имело статус военных профессий.

Практически все застывшие были людьми общительными и дружелюбными, они с видимым удовольствием помогали вновь прибывшей адаптироваться к новым условиям. В свою очередь Руднак не чувствовала себя белой вороной среди других жителей Убежища, в этом обществе большинство представляло из себя «заумных выскочек», если говорить о них языком бывших соучеников Лизы. Но к двадцати годам бывшая дочь пана-управителя сблизилась с Лили Иглунд, которая, будучи на пятьдесят лет старше Руднак, выглядела как смешливая курносая девчонка, присыпанная веснушками. Их сближение произошло, когда у Лизы обнаружился дар, сходный с необычными способностями Иглунд. И та и другая застывшие обладали способностью к душестранствиям. Такая паранормальная способность встречалась крайне редко даже среди аномально одаренных детей Первограда.

Возможность личностной сути выходить из тела и внедряться в другого человека была весьма ценным свойством для Города, стоящего на пороге катастрофы. Но Primourbem ограничивал применение этого дара застывшими до двадцати пяти – двадцати семи лет, то есть до того времени, когда человек в теле ребенка сможет более осмысленно видеть жизнь, других людей и не поддаться на чары ментального бродяжничества. Когда Руднак исполнилось четверть века, ее подруга и наставница Лили решила, что она может использовать этот дар в своей работе шпиона-дознавателя, а Первоград одобрил решение. Это было тем более важно в силу того, что Город озадачился новой целью: поговорить с неким Жуанзубаном Хо, гениальным энергетиком, сумевшим найти оптимальные решения для поддержания жизни в слабеющей мегастанции. Первоградца, стоящего на столь высоком уровне в иерархии четырех секторов, было несложно отыскать, но вот уговорить его встретиться с Городом или даже заставить прийти – это была крайне сложная задача, которую поручили Лизе.

«Очевидно, это забавный, сухонький червячок с огромными глазными усилителями, который оживает только за экраном вычислителя», – подбадривала себя Руднак, составляя план действий. Первые шаги по реализации задания были весьма незамысловаты: найти семью этого Хо, угрозами и посулами склонить к лояльности не-детям Города кого-либо из членов семьи, чтобы изучить Жуанзубана и затем решить, как выполнить наказ Советника Не-Тут.

В свою очередность Недобурей Го на удивление быстро попросил Елену закончить. Он задумчиво рассматривал одетую, по его просьбе, в мужской рабочий комбинезон женщину. Даже вспомнившийся Уга не подстегивал его воображения. Вновь назначенный сотник задумчиво потер верхнее веко. Глаз уже не болел, но еле видный шрам напоминал ему об унизительном и неприятном инциденте.

На следующий день, после встречи с жуткими детьми, Го был отпущен врачевателем на трехдневное заживление. По приказу белокурой он все списал на нападение углобоков и даже предъявил крюк-трансформер из Донного тсарства и якобы кисть руки углобока, который сам успел скрыться в нижних тоннелях. Когда охранитель вернулся к служебным обязанностям, ужас перед встречей с маленькими исчадиями Неблагого уменьшился, но забыться ему не дали. Какой-то мальчишка, по виду один из мусорных ублюдков, сообщил, что ему надлежит явиться в Лабораторию по переработке отходов № 8 Мусорного квартала, где он получит задание. Недобурей не решился предпринять какие-либо поспешные действия, тем более что, кроме угрозы явного разоблачения пагубной страсти Го, ему указали на тайный склад мяса тритонов. Это был своеобразный депозит для исполнительного агента. Как ему пояснила белокурая, настанет время, и он сможет гарантировать себе должность сотника. После этого охранитель стал относиться к мерзким детишкам более доброжелательно. И наконец, когда Недобурей заработал почти центнер кормов, маленькие демоны сдержали свое слово: тритонья вырезка была доставлена к стражу района, и взводный, по благосклонному решению главного охранителя, стал сотником, и его теперь называли Великий господин.

«Что ж, с этими выродками можно иметь дела», – некоторое время радовался Го.

После этого красивая задумчивая белокурая и голубоглазая девочка сообщила об очередном задании: доставить его сородственника по жене, Жуанзубана Хо, живого, к границе с Западным сектором. Второй муж Елены ПР попытался было возражать, но чудовище, прячущееся в теле знатнорожденной, разговаривать не стало, на следующий день она при встрече отдала ему мизинец Уги и с укоризной заметила Недобурею о том, что сутки потеряны абсолютно зря…

– Скажи мне, Елена, давно ты видела Хо? Я три дня не встречал его в наших покоях.

– Как раз три дня назад он покинул мой альков. Была его очередность, но после этого Жу не посещал дом. Я немного волнуюсь.

– Странно, но я его тоже не встречал все это время.

– Может быть, что-то случилось в энергетическом хозяйстве, – улыбнулась Елена ПР, – он иногда пропадает там сутками. То за вычислителем в своем департаменте, то обходит сети или осматривает нуклеары.

– Да. Очевидно, у нашего Хо полно дел. Он просто никогда не демонстрирует и свою занятость, и значимость для нашего сектора. Действительно, что может случиться с таким человеком. То есть будем считать, что все в порядке?

– Наверное, так. Однако мне показалось, что перед тем, как пропасть на три дня, он был несколько взволнован. Настолько, что я без труда заметила его волнение.

Оставив жену, Недобурей Го вернулся в персональную комнату, где начал яростно ходить по короткому отрезку свободного пространства. Мысли наслаивались одна на другую. Интересно, что как раз сегодня всем охранителям было дано распоряжение найти и тайно задержать крупного человека монголоидной внешности, бывшего (!) сотрудника Департамента энергий Жуанзубана Хо.

«Ядерные реакторы! – похолодел сотник охранителей. – Но, Неблагой их побери, почему эти сволочные детишки ищут доступ к нуклеарам?»

Как и всякий житель Первограда, Недобурей знал, что жизнь на мегастанции находится в абсолютной зависимости от силовых установок на ядерном топливе. Солярное поле могло обеспечивать энергией некоторые автоматические системы города, но не существование более чем трехсоттысячной общины, не говоря об углобоках, снующих на Дне космического поселения.

Поразмыслив, Го решил для себя, что кем бы ни были загадочные дети (а он это выяснит рано или поздно), они вряд ли захотят повредить нуклеары. С другой стороны, странное маленькое племя доказало, что они являются определенной силой, не известной большинству первоградцев и, судя по всему, даже Старейшинам. Возможно, завоевав больше доверия со стороны дьявольской мелочи, он сможет получить дополнительные блага от этого противоестественного сотрудничества.