К этому, вероятно, уже бывший смиренный консультант Старейшин по вопросам энергетики был готов. Открыв потайной сейф, он задал программу уничтожения содержимого: «Перероют все и наверняка найдут». Затем инженер-энергетик обернул персональный вычислитель на предплечье и закрыл рукавом. Еще раз оглядев кабинет, Жуанзубан Хо резко подпрыгнул вверх на трехметровую высоту и исчез в потолке. Ткань-призрак скрывала вход в техническую шахту одного из множества вспомогательных тоннелей, составляющих лабиринты Первограда. С этого момента он стал изгоем, объектом розыска Ассасината и Канцелярии охранителей.

Джон Изопфенофф шагал нарочито бодро так, как иногда ходят пожилые мужчины, увидев привлекательную женщину. Они, полагая, что скрывают свои немощи, на самом деле лишь подчеркивают свой возраст и ограниченность в физических возможностях. Со стороны горожане видели бодрящегося старичка, который, очевидно пройдя сотню метров, опять скрючится, двигаясь к завершению жизненного пути. Вряд ли кто-нибудь из видевших нелепого человека, нарочито усиленно двигавшего свое изношенное тело, смог представить, что Изопфенофф за день проходит десяток километров по первоградским лабиринтам, что, посещая окраинцев, он с видимым удовольствием участвует в поединках с молодыми соперниками, дружеских, но от этого не ставших менее жесткими. И самое главное, Джона когда-то научили убивать, и этот навык он старался не позабыть.

Надзиратель электросетей Востока спешно шествовал к южной границе. Попытка войти в капитанскую рубку над Центральным нуклеаром не удалась. Уже подходя к центру мегастанции, Джон обратил внимание на избыточное количество охранительных патрулей в этом районе. Кроме них, в толпе сновали цепные псы Старейшин, одетые, как у них заведено, простыми работягами.

«Как иронично!» – Изопфенофф скривил губы в усмешке. Но в душе он не ощутил никакой радости, подумав про себя, что в его возрасте слишком быстрые перемены начинают раздражать. Но старый энергетик знал, что Адам Ройцеховск требует неукоснительного выполнения тех заданий, которые он сам считал архиважными. Необходимость спасения планеты даже от маловероятного, но необратимого ущерба, который могла нанести «посадка» мегастанции на Землю, была очевидна. Кроме этого, все работающие на «Адам Энерджи» знали: подвиг во имя корпорации оплачивается по очень высокому тарифу. Жив был создатель Первограда или нет, соглядатай космического города имел весомый пенсионный счет в «Аум Банке», зарезервированный в виде своеобразной корзины драгоценных и редкоземельных металлов. Ну а пожить Джон Изопфенофф намеревался еще лет пятьдесят-семьдесят. Конечно, здоровье не покупается ни за какие деньги – если имеются средства, оно монтируется заново.

Но спасение родной планеты откладывалось на некоторое время. Когда надзиратель электросетей обнаружил схожую картину и на южных границах, он понял, что время на реализацию задуманного необходимо пересмотреть. Тоннель, выстроенный специально на границе секторов для резервного обеспечения Центральной силовой установки, находился под плотным надзором сил правопорядка и Ассасината.

«Что могло привлечь Старейшин к ядерным машинам? Текущее обслуживание нуклеаров происходит по команде главных вычислителей. Про атомные двигатели вспоминают раз в десять лет. Очевидно, что, если усиление режима не будет снято, мне потребуется иная тактика и помощники». Старик недовольно сдвинул брови.

Затем Изопфенофф по-мальчишески перескочил коммуникации, которые в окраинных районах были выведены наружу, и углубился в мусорные кварталы.

«По крайней мере, одно дело сегодня необходимо закончить!»

Джон не сейчас заметил, что за ним вот уже несколько дней подряд следит его сородственник Адубгарат Фаддей. Что взбрело в голову шаловатому мальчишке, он и не пытался предположить: слишком был занят последнее время. Теперь же суету бестолкового энергетика необходимо прекратить, чтобы пятый муж его жены не стал тем чертиком из табакерки, который в самый неподходящий момент спутает все планы. Впрочем, относительно сына пана-управителя у Изопфеноффа родились некоторые конструктивные мысли, и теперь Адубгарат плутал по неизвестным ему мусорным закоулкам, ведомый к своей судьбе.

…Фаддей, как ему представлялось, осторожно и бесшумно двигался среди аккуратных стен из прессованного мусора, блуждая в воспоминаниях. Когда его, только что вышедшего из школы первых сословий, отец выдал за Елену ПР, Адубгарат был не то чтобы поглощен счастьем, но даже и погребен под ним. Воспитываясь и находясь большую часть времени в учебном первосословнике, расположенном в квартале Владык, он мог наблюдать множество первых жен, гуляющих в центре района. Уже тогда младший Фаддей наблюдал за одной из блистательных молодых дам, прогуливающихся вдоль рукотворного озерка. Если бы кто-нибудь тогда сказал ему, что он будет поженен на этой красавице, мальчик бы обиделся на злую шутку.

В День восшествия Господа на троне своем, который праздновался в максимальной земной удаленности от Солнца, Елена всегда избиралась одной из жен-порфироносиц. Уже будучи членом семьи, Адубгарат с замиранием сердца выглядывал из толпы, наблюдая за тем, как его прекрасная владетельница вся в белом с золотым шитьем несла багряницу Всеблагого во Храм. Он, как все тот же влюбленный недотепа-ученик, рассматривал Елену, то считая часы до очередности, то ревниво вглядывался в скопившийся народ: на кого больше смотрят люди? Конечно, на нее!

Единственное, что омрачало радость семейной жизни, – это присутствие первого мужа, Джона, мать его, Изопфеноффа. В последнее время сын пана-управителя как-то особенно остро начал сознавать несовершенство этого мира. Он даже начал ходить на служения Всеблагому в Храме, к чему ранее относился с сарказмом, характерным для выходцев из знатных фамилий. Адубгарат стал задумываться о теперешнем положении мультисемьи Елены ПР и, не сразу, пришел к выводу, что кем-то из мужей овладел Неблагой. Не будучи в состоянии объяснить, почему он так решил, младший Фаддей увидел именно в старике-энергетике бесовское наваждение.

Молодой человек шагал, энергично размахивая руками, и представлял: вот он выследил Джона, принимающего участие в сатанинской мессе, вот его обрекут на срезание плоти, когда неожиданно запнулся, растянулся во всю длину перед грудой старых карбопластовых деталей и почему-то заметил как-то по-детски: «Ого! Стена между секторами. Я здесь никогда не бывал!»

Когда Адам Ройцеховск еще грезил о Primourbem, он думал не столько о техническом исполнении космического города для человека-странника, сколько о соответствии мегастанции истинному предназначению, возможности существования без земной благодати. Для того чтобы Первоград смог жить в безжизненных условиях вне зависимости от происходящего в людском мире, президент «Адам Энерджи» задумал и воплотил в реальность главное – он наделил Primourbem самосознанием. Нет, речь не шла о гигантских вычислителях, замкнутых в единую городскую сеть, – это был естественный атрибут такого объекта. В рамках проекта «Тэта-соул», известного лишь незначительному кругу ответственных исполнителей, в космический город вдохнули жизнь.

Исключительно для Первограда была разработана концепция ганглиозных квантованных станционных нет-вычислителей. Фактически идею разбросанных во всем теле мегастанции нервных узлов исследователи подсмотрели у насекомых. Однако первоградские ганглии работали несколько по иному принципу – конечный результат всегда был вероятностен относительно условий изменения интеллектуальной системы и окружающего мира. Производительность каждого ганглиозного узла соответствовала мощным штатным вычислителям, но, самое главное, все нет-вычислители могли работать в едином режиме, синхронизируя свою деятельность в зависимости от внешних обстоятельств, и тогда никто из создателей уже не мог не то что предсказать, вообразить, на что способен Primourbem.