К шести утра в заведение зашли три онойяны, изображающие окраинных жен. Как ни забавно, но они мало чем отличались от женщин секторов, проведших ночь в поисках веселья. Красавица Илоя XI имела несколько потрепанный вид: она вызвала ревность одной из голодранок, невинно поболтав с двумя ее мужьями – рядовыми охранителями. Полученная информация обошлась разведчице в пару ссадин и царапину на всю щеку. А две ее спутницы получили возможность упражняться в остротах. Впрочем, объектом злословия стала и Сашо XIX, которая, имея от природы густые ярко-рыжие волосы, заинтересовала смертопроказниц. Те, одарив девушку парой браслетов, настойчиво предлагали ей изменить свою жизнь, приняв обет Солнечной сестры, в избытке обещая и тайные знания, и чувственные наслаждения. Регина VII, усмехаясь над нелепыми происшествиями, судя по всему, осталась довольной, в окраинных кварталах они получили достаточно сведений касательно обстановки в секторе.

Ныр же не находил себе места, пока в трактир, «пьяно» шатаясь, не вошли две «обитательницы Срединных районов», Зоя IX и Лани XVII. На первой висело ожерелье из карамельных кусочков тритоньего мяса и агавы, а вторая несла на плече две фляги с дурняковкой. Онояны «случайно» познакомились с какими-то странными мастеровыми. Строители по профессии, они выглядели скорее как отборные охранители. Жительницы Донного уровня, знающие толк в боевых навыках, узнали в них ассасинов Владык. Не выдав осведомленности, которая могла показаться странной в глазах верных псов Старейшин, молодые горожанки почти «договорились» взять по крайней мере по одному из них в свои мультисемьи.

– В конце концов, парни – красавцы хоть куда, да и не дураки законченные! – веселилась раскрасневшаяся Лани XVII.

Все, что собрали члены разведывательно-диверсионной группы, складывалось пусть и в неполную, однако уже достаточно ясную картину. Сплетни, недомолвки, выкрики, слухи, пьяная болтовня и хвастовство разговорчивых первоградцев говорили о том, что силовые установки, Центральная и Восточная, усиленно охранялись стражами и, негласно, ассасинами. Направленные слухи, циркулирующие в городских кварталах, свидетельствовали о том, что некий безумец хочет повредить реакторы, уничтожив население Первограда. Ненаправленные сплетни весьма существенно дополняли официальную версию: был не просто какой-то идиот, разыскиваемый являлся энергетиком самого высокого ранга. Дальше народная молва утверждала, что этот человек решил таким образом изменить порядки на мегастанции, свергнув Владык. Более сентиментальная версия описывала действия энергетика как реакцию на произвол главного охранителя сектора, который увел любимую жену у тихого работяги. Мистическая гипотеза предполагала, что колдуны-углобоки, одурманив служителя Департамента энергий, таким образом пытаются очистить Primourbem от нормальных людей. Сторонники конспирологических заговоров обвиняли Старейшин в том, что это они преднамеренно сочинили такую историю для того, чтобы упрочить свое правление, а самого маниака-энергетика не существует вовсе. Такое обилие домыслов, замешанных на истине, не удивляло. Секретность в Первограде была вещью весьма относительной, и единственная возможность действительно сокрыть какую-либо тайну заключалась в умелом экранировании истинного положения дел набором лжи, полуправды и не имеющими к искомому вопросу отношения реалиями. Если дать людям возможность отыскивать глупости, они с радостью погрузятся в такую работу, но это совершенно не означает, что искатели обратят внимание на правду.

И в этом потоке непроверенной, лживой и никчемной информации с трудом обнаруживался тоненький ручеек действительно интересных сведений. Все сходилось на одном имени – Жуанзубан Хо. Человек малоизвестный, но то, что о нем отзывались с уважением наиболее осведомленные представители таких разных сословий, как энергетики и ассасины, говорило о многом. Поиск Жуанзубана, которого онойяны и не видели, мог затянуться, если бы не Сашо XIX, которая так приглянулась смертопроказницам. Одна из рыжих куколок с ядовитым сарказмом вскользь упомянула, что из смертопроказного дома в ближайшем районе убежал какой-то непонятный гость, а тамошние сестры втроем (!) не смогли задержать его. Он скрылся в подсекторном лабиринте, вероятно, не заплатив плотью за услуги опасных красавиц.

Регина VII жестко объявила: «Если не удастся выхватить энергетика в подсекторных лабиринтах, придется возвращаться обратно за более мелкой добычей. Мы потратим лишнее время и вряд ли найдем более знающего человека. Отменяю все остальные задания. Выдвигаемся прямо сейчас!»

Кабатчику в качестве оплаты девушки отдали дурняковку и сладости. Пока тот прятал в хранилище еду и напитки, благодарил щедрость Всеблагого и веселых девок, отзывчивых, но, видимо, беспутных, Ныр открыл замаскированный люк. Онойяны поочередно, бесшумно, как тени, спустились вниз, мужчина соскочил в тоннель последним, закрыв диафрагму. Опустевший трактир «Бадну» остался дожидаться второй волны Дня бесплотных жителей.

Командор, словно ночной хищник, моментально сориентировалась в полумраке лабиринта: «Нам вниз и направо. Двигаемся к Мусорным кварталам. Быстро!»

Жуанзубан Хо, немного покривившись, промокнул края раны тряпицей, смоченной дурняковкой, затем наложил клейкую заживляющую пластину из наружной кожуры гигантской росянки. Беглый энергетик не спеша перекусил, силы возвратились к нему, и он приступил к инвентаризации. Первые же союзники – рыжеволосые девы не задумываясь предали его. Найти верных людей, которые могли бы ему помочь в Департаменте энергий, Ассасинате или среди охранителей, было в его нынешнем положении весьма затруднительно, но осуществимо. Другой союзник, тот, кто представился Городом, внушал уважение, но отсутствие связи с ним затрудняло возможности для анализа перспектив в этом направлении. Жуанзубан с горечью пришел к выводу: у него были еще двое суток, пока длится карнавал в честь Дня бесплотников.

Размышления Хо прервались, когда он услышал тихие шаги со стороны Центральных районов. Кто-то явно пытался утаить свое пребывание в лабиринте, но не слишком удачно. Псы Старейшин или углобоки вряд ли бы так шумели. Жуанзубан наяву представил тоннель, по которому ему пришлось убегать в сторону окраин, затем бывший ассасин вернулся навстречу идущим. Вскоре он услышал и тихий шепот. Тогда Хо запрыгнул на тоннельный свод, где не было освещающей флуоресценции, и слился с тьмой. Издалека он разглядел три фигурки стражей, бредущих в его сторону.

– Господин сотник, почему не в эти отверстия.

– Тише, он ранен, я чувствую запах крови.

«Вот это да! Недобурей! Как же я недооценивал сородственника. Он всегда казался мне тупым служакой, вздрагивающим от страха по любому поводу. Он ищет меня! Но что или кто заставило его преследовать меня? Го никогда не отличался решимостью».

Крепко цепляясь за потолочные выступы, Жуанзубан переместился назад, бесшумно спрыгнул вниз и крадучись побежал в сторону Мусорных кварталов. Убивать стражей он не хотел: во-первых, из человеколюбия, заповеданного Господом, о чем в Первограде вспоминали нечасто, а во-вторых, справедливо полагая, что даже неожиданное нападение на трех охранителей, весьма крупных мужчин, дорого ему обойдется. Пока они осторожно выискивают энергетика-беглеца, ему удастся перескочить на другие направления подсекторальных коммуникаций.

Жуанзубан сначала не понял, что в тоннеле делают эти милые горожанки. Навстречу ему из коллекторного перехода неспешно вышли три стройных девушки из бедняцких кварталов и парочка более обеспеченных девиц из среднерайонья. Сопровождал их худощавый мужчина, явно не воин, по виду строитель из Департамента воды и коммуникаций. Все они появились абсолютно бесшумно, как будто из сновидения, внезапно навалившегося на усталого беглеца. Инстинкт ассасина бросил мощное тело в сторону раньше, чем Хо увидел в их руках универсальные крючья, выставленные в боевой режим.

«Конечно, это переодетые углобоки! А я в форме охранителя!» – Беглец понял, что его вряд ли пощадят.