— А что интересного может быть на Чёрном озере? — Вполне резонно заметил Селивёрстов, но заметив моё хмурящееся лицо быстро поправился. — Нет, ну если работники дельные, то чего бы и не посмотреть на озеро. К тому же недалеко, да и погода располагает.

Хорошо Селивёрстову — он всей подноготной ещё не знает, а я шёл к Чёрному озеру, как на эшафот, поскольку совсем не представлял, что могли учудить два пацана, вооруженные мощнейшими артефактами.

— Твою мать, — присвистнул Никита Иннокентьевич, увидев на берегу высокие серые бурты. — Это что за горы?

— Насколько я понимаю, так выглядит сапропель, — охренел я не меньше своего управляющего. — Как думаешь, Никита Иннокентьевич, нам пригодится такое удобрение.

— Отличное удобрение, — не отрывая взгляд от ила кивнул управляющий, — Только откуда оно взялось?

— Со дна, вестимо. А вот как оно на берегу оказалось, мы сейчас у этих двоих гавриков узнаем, — кивнул я на пацанов, стоявших рядом с нами понурив головы, — Рассказывайте.

— Да здесь мелко, Ваше Сиятельство. Не так уж много ила мы собрали.

— Мне не важно сколько, мне интересно как.

— Сначала Колька рыбу из ковша в озеро воздушной сетью прогнал, а я в это время немного землю на берегу спланировал, чтобы вода стекала обратно в озеро, — начал объяснять Максим. — Потом Коля сетью перегородил протоку в ковш и на берегу мелкую сеть выставил, чтобы ил задерживался, а я по дну аккуратно ил собирал и по воздушной трубе вместе с водой на берег выкачивал.

— Ты представляешь, Никита Иннокентьевич, пацаны всего лишь несколько часов назад в руки перлы получили, а головной боли у меня уже на год вперёд. Они нам за месяц по всей волости озёра от ила очистят, и что они дальше будут делать? Куда же мы с тобой столько сапропеля денем?

— Болота осушать будут, — ответил управляющий. — А удобрений много не бывает. Лучше объясни мне, князь, почему ил не растекается по земле, а в буртах аккуратных лежит.

— Так мы воду из него выдавили, — вступил в разговор Коля, — Вот он и высох.

— Никита Иннокентьевич, — оттянул я за рукав управляющего в сторону. — Я пацанам не подумавши премию обещал за стоящую идею по очистке дна от ила. Как думаешь, по «красненькой» ребятам за выдумку хватит?

— За десятку в день, я и сам готов твоими перлами управлять, — хмыкнул управляющий.

— Так я не понял, десятка, это много или мало? — на всякий случай переспросил я.

— Это нормально, — услышал я в ответ. — Смело вручай парням деньги. А я им потом втайне подскажу, в какую избу им с этими деньгами стоит сходить. «Красненькой» им не на один раз хватит.

Вызов от Карамышева застал меня за обеденным столом, между первым и вторым. На второе сегодня была запечённая утка с яблоками, поэтому я решил долго не разговаривать, очень жаль будет, если такое чудесное блюдо успеет остыть.

— Александр Сергеевич, я был только что у пристава. Казнокрады во всём признались, так что Борис Антонович уже выслал за ними наряд полиции, чтобы провести дознание силами губернского управления.

— Ох, а он-то откуда узнал?

— От меня, откуда же ещё! — самодовольно заявил Предводитель губернского дворянства, похоже, решивший выжать из ситуации всё возможное, чтобы показать свою роль и участие.

Вот уж точно генерал, поднаторевший на составлении докладов и победных реляциях.

— И что теперь? — спросил я, отставив в сторону вилку.

Утка, конечно, оставалась на своём месте, но мысль о надвигающихся неприятностях не давала мне покоя. Мне своих забот хватает, а уж хлопот от этих двух старательных деятелей ожидается невпроворот.

— Теперь наш губернатор сам возьмётся за дело, — с уверенным тоном продолжал Карамышев, словно намеченные планы принадлежали только ему. — Я уверен, что розыск будет успешен. У нас есть улики, и кто-то обязательно подскажет, где их искать. У Адеркаса не забалуешь!

— Отчего вы в этом так уверены?

— О, так вы не знаете! Он же у вас в Петербурге полицмейстером служил до губернаторства. Так что службу дознания как никто другой ведает!

— А Борис Антонович, не переживает за должность? — поинтересовался я, налив себе вина, чтобы промочить горло. — Может ему не впервой с казнокрадами столкнуться, но такие дела всегда чреваты последствиями.

— Переживает, конечно, — согласился Карамышев, сделав многозначительную паузу, — Но он ведь не тот человек, который отступит, — добавил Карамышев.

Неловкая пауза повисла между нами. Утка остужалась, а за окном звенели поддужные колокольчики чьего-то экипажа, предвещая, что моё спокойное обеденное время подходит к концу.

— Акулина! — крикнул я, перед этим выглянув в окно, — Унеси утку. Потом разогреешь. И скажи, чтобы самовар несли и булочки к нему.

Судя по мундиру, ко мне дознаватель прибыл, с которым я вовсе не собираюсь делиться такой аппетитной уточкой.

— Так ведь совсем не то уже будет, — поморщилась ключница, с сожалением глядя на любовно приготовленное блюдо.

— Сам понимаю, но обещаю, что сам её съем, — порадовал я ключницу, которая явно расстаралась, чтобы меня побаловать.

— Проходите, ваше благородие, — запустил мой дядька дознавателя в обеденный зал, открывая перед ним дверь.

— Дознаватель полицейского управления Опочецкого уезда Шилов Пётр Максимович, — чопорно представился худой и высокий представитель власти.

— Князь Ганнибал-Пушкин, Александр Сергеевич, — спокойно ответил я, поднимаясь из-за стола, чтобы показать, что вежливость мне не чужда, в отличии от гонора, — Могу предложить чай, — кивнул я на только что внесённый самовар.

— С удовольствием приму ваше предложение… — замешкался служивый с титулованием.

— Можно просто по имени — отчеству, — усмехнулся я в ответ, жестом приглашая его за стол, — Князем я стал недавно и весьма неожиданно для себя. Так что к пышному титулованию пока в должной мере не привык.

— Так что у вас тут с бунтом?

— Если вы рассчитываете, что я выдам вам всю версию событий и её останется лишь записать, то зря, — равнодушно пожал я плечами, отдавая должное выпечке, — Но кого стоит опросить, конечно же подскажу. Кстати, вот и первую ведут, — заметил я двух вояк, которые сопровождали жену головы Бугрова, — По наущению мужа ложные слухи распространяла, чтобы крестьян на бунт подвигнуть.

Недаром я велел за его домом присматривать. Похоже, дамочка сбежать хотела, судя по немаленькому такому тюку, который нёс один из солдат.

Удивляюсь сельским информаторам. Слухи тут нарушают все законы физики, распространяясь быстрее скорости света.

— А вы ничего не расскажете? — выразительно глянул на меня дознаватель, — Это в ваших интересах.

— Вас же не устроит в роли видока малолетний пацан, от которого я узнал почти всё, что знаю сам? — пожал я в ответ плечами, — Как и меня не устроит, если местные узнают про моего посыльного. В остальном же я вам охотно помогу. Подскажу, кого и о чём стоит расспросить.

— Буду признателен, — кивнул дознаватель, вполне очевидно поняв, что поработать ему таки придётся.

Не успел я выпроводить незваного гостя, как у меня ещё один вызов.

— Князь Ганнибал-Пушкин слушает, — оповестил я абонента, нетерпеливо щёлкая пальцами, чтобы Виктор Иванович подсказал мне, как это человека зовут.

Есть в придуманной мной связи одно значительное неудобство — в ней нет списка контактов, с именами и фамилиями, а лучше, так ещё и с отчествами.

— Назимов Гавриил Петрович, помещик из Преображенского, — наконец-то сообразил тульпа, что я от него требую.

— Александр Сергеевич, Назимов вас беспокоит.

— Слушаю вас, Гавриил Петрович, — откликнулся я, опустив титулы, так как мой неплохо знакомый дворянин явно перед кем-то выделывался и мне не хотелось ломать ему игру.

— Я вот тут по-соседски к крестнику на именины заехал, и про все псковские новости рассказал. И знаешь, очень Елагин Пал Палыч заинтересовался, что же за перл такой ты своему деду соорудил, раз он с самой губернаторшей кинулся выплясывать, словно молодой. У Павла Палыча проблемы со здоровьем, оттого и интерес у него вовсе не шутейный.