— А ну, цыц! — Подала голос Акулька, достав из печи очередную порцию пирожков. — Князь сказал доедайте, вот и ешьте. А то, ишь, не успели за стол сесть, так уже бежать куда-то собрались.

— Акулина, кстати, права, — кивком подтвердил я справедливость слов Акульки. — Колодцы никуда не убегут, а вы как доедите ко мне в кабинет загляните. Прохор вам покажет. Кстати, ты мне тоже нужен будешь, — посмотрел я на Поползня, оторвавшегося от чашки с чаем, стоило мне только упомянуть его имя.

Колодец в центре озера Чадо не давал мне покоя. Понятно, что для того, чтобы подобраться к источнику нужна лодка, но пока мы с Афанасием обследовали водоём на его берегу я не увидел ни одного корыта. Можно, конечно, поиском лодки Селивёрстова озадачить, но пока он сообразит у кого её взять, пока договорится, пока её на озеро приволокут — дня два точно пройдёт. Эти мысли я и высказал Прошке, как только он в компании Максима и Николая пришёл кабинет, отжатый мной у Никиты Иннокентьевича.

— Ты с местными пацанами более-менее сдружился?

— Не то, чтобы за своего у них стал — сразу такого никогда не бывает, но про лодку спрошу, — пообещал Поползень. — Когда она вам нужна, князь?

— Желательно сегодня и в дневное время суток, — определил я временные рамки. — Но в целом мне всё равно день на улице будет или ночь.

— Ну, а мы с вами, братцы, прогуляемся до озера Чёрное, — заявил я Коле с Максимом, стоило только Прошке выйти из кабинета. — Пора и вас личными перлами обеспечить.

Замысел мой был прост, как железный лом — никто ведь не заставляет плотника тачать сапоги. Поэтому, если пацаны научились оперировать воздухом с помощью перла Движения, то к чему ещё что-то мудрёное придумывать? Нужно просто дать парням то, с чем они уже умеют работать, а именно такой же воздушный артефакт, как и у меня.

— Личностную сущность, внутреннюю и внешнюю эссенцию вы чувствуете, а как с эссенцией колодца дело обстоит? — спросил я у пацанов на берегу озера, где ранее с подачи Афанасия обнаружил вполне мощный источник Движения.

— Так мы же не видим колодцы, Ваше Сиятельство, — смутился Максим.

Я очертил на земле носком сапога круг диаметром в метра полтора и кивнул на обозначенную мной фигуру:

— Бледно-розовые искры, как от костра, только как бы входящие в землю, в круге не замечаете?

Минут пять парни молча пялились на участок земли, но в результате сдались и заявили, что не видят ничего, кроме пожухлой травы и опавших листьев.

— Хорошо, — спокойно воспринял я неудачный эксперимент, и присел на корточки около колодца, — Тогда просто начнём делать вам перлы.

По мере работы, я описывал ребятам каждое своё действие, от старта формирования ядра и заканчивая вливанием эссенции в полученный конструкт.

— Ну вот и ваши инструменты, — протянул я Максиму с Колей первые в их жизни персональные перлы. — Сразу скажу, что в конструктах этих артефактов три четверти вашей личностной сущности. Не буду хвастаться, но это очень много. Для вас это означает, что используя те перлы, которые вам давали мы с Вениамином Петровичем, вы изначально были ограничены в мощности. Теперь это ограничение практически отсутствует. Попробуйте борозду пропахать в земле, как это вы делали в своём огороде с моим перлом.

Хм, я же борозду у них просил, а не окопы для стрельбы стоя на лошади…

— Кстати, парни, озеро изрядно заилено, — посмотрел я на водную гладь, по которой ветерок, словно кораблик нёс одинокий багряный кленовый лист. — Так что, если придумаете как ил со дна аккуратно на сушу вытащить, с меня премия. Только одно условие — ил не должен быть вперемешку с песком.

Вот я их озадачил! Но не насмерть. Сопят и размышляют.

— И куда его складывать, если чего надумаем? — спросил Макс.

— Да хотя бы вон на той полянке, — кивнул я на противоположную сторону ковша озера, — Там всё равно чересполосица.

«Любопытно, как пацаны ил собрались складывать, если это по сути жидкая грязь»? — ухмыльнулся я про себя.

С этими мыслями я оставил ребят на берегу озера, а сам направился в гости к отцу Петру. Интересно мне было, нашёл ли он чертежи колокольни, а если нашёл, то чем я могу ему помочь.

Уже знакомый дьячок провёл меня через диаконские двери в ризницу, а оттуда в небольшой кабинет иерея.

— Здравствуйте, отец Пётр, — поприветствовал я хозяина кабинета, разглядывающего на столе внушительного размера развёрнутый рулон бумаги.

— Добрый день, князь. Вот, как и говорил, нашёл я в бумагах чертежи храма и не построенной колокольни, — кивнул иерей на бумагу. — Изволь взглянуть.

Что я могу сказать, глядя на эскиз и чертёжи?

Одноярусная восьмигранная шатровая колокольня, стоящая на четверике, каких полно по всей России. Предполагаемая постройка грамотно привязана с левой стороны к церкви. На эскизе, да и на чертежах колокольня изображена отдельно от основного куба храма, что позволит в дальнейшем построить придел на месте нынешней деревянной звонницы. Другими словами, можно пока не сносить действующую колокольню и не торопясь строить новую каменную.

— Отец Пётр, а давайте посмотрим предстоящее место стройки, — предложил я иерею прогуляться на улицу.

Да уж. Вчера я не рассматривал досконально прилегающую к храму площадь, а сейчас обратил внимание, что вся земля рядом с колокольней поросла сорняком высотой по пояс.

Недолго думая, я скосил артефактом высохший сорняк и свалил его в кучу.

— Сами потом сожжёте или мне спалить мусор? — посмотрел я на опешившего иерея.

— Сегодня же дьячков заставлю заняться, — пообещал отец Пётр замахав рукой.

— Дело ваше, — согласился я с иереем. — Зато хоть видно, где стройка предстоит. Неплохо бы на зиму фундамент заложить. По весне осядет и устоится. Как думаете, святой отец? Вот только какой он нужен. Из чего у вас куб храма сложен?

— Из плитняка, что на разрушенном городище был, — очухался иерей. — Оно в четверти версты от церквы, потому её и построили всего за год.

Вполне может быть. Чего бы споро не строить, если крепостных драть, как сидоровых коз. Под свист кнута они тебе с городища на руках камни перетащат. Ну или в крайнем случае по цепочке будут передавать.

— Отец Пётр, у вас есть в приходе люди, которые разбираются в строительстве? Желательно такие, которые каменные дома строили.

— Есть такие, — кивнул иерей. — В Секирино и Зехново каменщики найдутся.

— Можете им передать, что я хотел бы с ними посоветоваться? Сразу всей артелью ко мне приходить не обязательно. Достаточно двоих, разбирающихся в фундаментах.

— Завтра же отца Дмитрия туда пошлю, — пообещал святой отец.

— Далеко деревни? А то я пока ещё слабо разбираюсь в местной географии.

— Да какой далеко. За озером Чадо обе деревеньки, — махнул рукой иерей. — До обеда обернуться можно.

— Вот и славно. Значит буду завтра ждать будущих субподрядчиков.

Не успел я дойти до дома, как за спиной послышались голоса пацанов:

— Ваша Светлость, — отдышавшись после пробежки, обратился Макс. — А вы премию за очищенный ковш дадите или за целое озеро?

— Какая премия? — не понял я.

— Вы сказали, что если дно озера от ила очистим, то премию дадите, — напомнил мне Макс моё обещание. — Вот мы с Колькой и поспорили обо всём озере речь шла или только о ковше.

— Помнится, я обещал вознаграждение за хорошую идею, а об объёме речи не было.

— Ну так мы придумали, как ил убирать, — начал объяснять суть дела Максим. — Даже опробовали в ковше, а Колька говорит, что надо было всё озеро сразу очистить, чтобы два раза к одному и тому же не возвращаться.

— Так. Я не понял. Вы ковш от ила очистили что ли или озеро? Там же площадь минимум двести пятьдесят десятин.

Тут я заметил на другой стороне улицы Селивёрстова и свистнул ему, привлекая внимание:

— Никита Иннокентьевич, мне намедни Пётр Абрамович ландшафтных дизайнеров прислал. Нет желания со мной прогуляться до Чёрного озера?