«Расположение города прекрасно. Магазины, курзал, театр — все находится в саду. Почти никто не задерживается у себя в отеле, все сидят целый день за маленькими столиками под деревьями»…

Когда мой тульпа привёл мне эту цитату от Гоголя, я призадумался.

Всего лишь два — три процента русских помещиков могли себе позволить поездки в Баден-Баден. Вот и спрашивается — а чего им дома-то не хватало?

Вызов от Кононова застал меня возле церкви Казанской Богородицы. Ну а как иначе? Колодцы сами себя не найдут. К тому же я отчего-то решил, что на землях Псковской епархии обязательно найду колодец Материи. При каждом блеске замираю в ожидании чуда, словно от эссенции Материи вся моя дальнейшая жизнь зависит. Глупость, конечно, жил ведь я раньше без неё как-то.

— Слушаю Вас Павел Силантьевич, — ответил я на вызов.

— Добрый день, Александр Сергеевич, — поприветствовал меня помещик, — Что Вы скажете на предложение отужинать у меня сегодня часиков, скажем так, в шесть? Мне сегодня раков привезли. Не раки, а звери. Заморские омары им в подмётки не годятся. К тому же у меня компания интересная подберётся.

Искуситель, блин. Разве можно игнорировать возможность погрызть раков? Да ещё и в компании.

— Буду ровно в шесть, — пообещал я. — Надеюсь у Вас пиво имеется.

— Обижаете, Александр Сергеевич, — хихикнул Кононов. — У меня купец Воронин Прохор Дмитриевич в приятелях, а у него свои солодежня и пивоварня. Так что пиво у меня всегда исключительно свежее.

— Тогда тем более буду, — заверил я помещика.

Вот уж не думал, что в доме Кононова соберётся человек двадцать. Надеюсь, что помещику привезли минимум две корзины раков. Иначе, в такой огромной компании на многое можно не рассчитывать.

И ничего странного, в том, что среди гостей примерно равное соотношение дворян и купцов. Псков — это не столица. Здесь нравы более демократичные и дворянин не смотрит на купца свысока, потому что сам же ему порой урожай из своего поместья продаёт. Попробуй через губу поговорить с тем же пивоваром Ворониным. Так он тебя на хрен пошлёт и купит не твой ячмень, а соседский.

Кстати, а отчего так подозрительно много народа? Меня часом не в масонскую ложу решили посвятить? Если что, то я категорически против организаций подобного толка.

После того, как Павел Силантьевич представил меня собравшимся гостям, с некоторыми из которых я был поверхностно знаком, выяснилось, что все заинтересовались придуманным мной устройством связи.

Вот ведь как бывает. Пока «переговорник» был всего лишь игрушкой для меня с дедом, он не представлял интереса. Стоило на горизонте замаячить сети из нескольких абонентов, как возник небольшой ажиотаж. Конечно, нужно отдать должное Кононову — всё-таки сегодняшнее собрание это его заслуга. Вот только и без помещика рано или поздно, люди всё равно пришли бы ко мне за связью.

— Александр Сергеевич, Павел Силантьевич сказывал, что ты желаешь жителям Пскова дать возможность общаться с помощью перлов, — взял слово Псковский губернский предводитель дворянства генерал-майор Карамышев. — Не расскажешь, как это будет выглядеть?

— Всё очень просто, Николай Степанович. Любой владелец такого набора, — я поднял рукав сюртука, чтобы показать окружающим браслет на руке, — сможет поговорить с любым человеком, у которого есть приёмо-передатчик. Намедни мы с Павлом Силантьевичем убедились, что на расстоянии более восьмидесяти вёрст связь устойчивая. Правда, я рассчитываю на дальность в двести вёрст, но проверить это пока нет возможности.

— И какая же выгода от обладания связью, Ваше Сиятельство? — спросил кто-то из купцов, у которого, насколько я помнил, имелась мельница в районе Мишариной горы.

— Если утрировано, то представьте, что Вы по делам находитесь за несколько вёрст от своей мельницы, — посмотрел я на задавшего вопрос мужчину лет сорока пяти. — Пусть будет Бутырская слобода. Вдруг с Вами связывается Ваш управляющий или помощник и говорит, что так мол и так, молоть нечего, а у помещика такого-то лошади внезапно пали и все телеги поломались, и он зерно подвести не может вовремя. Вы связываетесь с другим помещиком и договариваетесь с ним, чтобы тот в течение дня вам несколько подвод зерна привёз. Повторюсь, это я утрировал и никоим образом не хотел сказать, что такие случаи бывают сплошь и рядом. Я всего лишь хотел показать, что вопрос можно решить буквально за десять минут не вставая со стула или не вылезая из кровати.

Что тут началось. Каждый начал вслух вспоминать случаи из своей жизни, когда из-за плохих дорог, погоды, нерадивых приказчиков и необязательных поставщиков (нужное подчеркнуть) хозяева терпели убытки и порой немалые.

— Павел Силантьевич рассказывал, что Вы, Ваше Сиятельство будучи недалече от Пскова со своим дедом Ганнибалом в Петровском смогли связаться, — не унимался хозяин мельницы. — А не могли бы Вы повторить прилюдно сей фокус?

— Не вижу причины отказать, — задрал я рукав сюртука и вызвал деда. — Добрый вечер, Пётр Абрамович. Спешу доложить, что твой обоз сегодня в обед прибыл.

— Привет, князь, — ответил дед. — А чего задержались не говорят?

— С одной из телег что-то случилось в дороге. В общем все живы-здоровы, местом для житья обеспечены. После скажешь что в Пскове закупить — я тебе подводы обратно отправлю. Я вот ещё по какому поводу с тобой связался: тут в доме Павла Силантьевича народ собрался и желает узнать про возможности связи.

— Павел Силантьевич не Кононов ли случаем? — раздался голос Петра Абрамовича. — Скажи ему, чтобы отгрузил мне бочку свежих снетков, а то твой Никита со своими карасями всю Михайловскую губу затеррорезировал. У меня коты уже на рыбу смотреть не хотят.

— Будет тебе снеток, Пётр Абрамович, — выкрикнул с места Кононов. — Ты лучше скажи, где ты сейчас.

— В Опочку по делам выехал, Павел Силантьевич,– ответил дед. — Или тебя больше расстояние до Пскова интересует? Сто двадцать вёрст, если любопытно.

— Пётр Абрамович, — подошёл ко мне поближе предводитель дворянства, — С тобой Карамышев говорит. Раз уж так вышло, что ты в Опочке, будь добр, заскочи ко мне в имение. Предупреди, моих, что я через пять дней туда выезжаю.

— Сделаю, Николай Степанович, — послышалось в ответ. — Генерал, а что сам думаешь про связь, которую мой внук придумал?

— Думаю, если б у нас такая была в двенадцатом году, то мы француза в Немане утопили бы и на нашу землю не пустили, — вполне здраво заметил Карамышев. — Хорошее дело твой внук придумал. Я в числе первых готов у него такую связь приобрести.

— Ну, это ты уже сам с князем договаривайся, — ответил дед. — Александр Сергеевич, я с тобой позже свяжусь. Скажу, что нужно купить в Пскове, а то сейчас мысли разбегаются.

— Сто двадцать вёрст, — присвистнул кто-то среди гостей помещика. — Это же сутки в один конец на почтовых гнать без передыху. А тут как в одной комнате с собеседником разговариваешь.

Пусть не каждый решился на приобретение комплекта связи, но полтора десятка вслед за Карамышевым выразили желание заиметь приёмо-передатчики. А как иначе? Ганнибал из Опочки с Псковом спокойно связывается, а чем остальные хуже.

На следующее утро из Пскова в сторону имения Кононова потянулась внушительная колонна из разнообразных карет и колясок. Парочка клиентов даже женщин прихватила, в расчёте, что я для них тоже сделаю «переговорники». А что я? Я ничего. Мне всё равно для кого артефакты делать, лишь бы человек умел с ними обращаться.

Даже губернатор согласился получить в своё владение «переговорник». После собрания я зашёл к нему в гости и остаток вечера уверял, что подарок жителей Пскова нужно рассматривать не как мзду должностному лицу, а как средство связи между местной властью и народом. На силу убедил, и всё равно Борис Антонович отказался от второй части комплекта.

В общем, в то утро все желающие получили свои рации. Как дети малые разбрелись по имению и давай друг друга вызванивать. Кто-то даже подал идею, что частоты каждого абонента нужно занести в специальную книгу и вносить в неё изменения, по мере увеличения числа пользователей. В принципе, я согласен — это пока абонентов немного, частоту каждой рации можно запомнить. А что будет, когда пользователей станет, к примеру, полсотни? Записную книжку придётся с собой носить.