Повесив трубку, стал ждать.

Не прошло и четверти часа, как телефон зазвонил. На другом конце провода послышался жизнерадостный голос барона:

— Ростислав, дружище, рад тебя слышать. Мог бы и сразу набрать, без телефонисток и прочей лабуды!

— В смысле? — опешил я.

Батя рассказывал о давних временах, когда и вовсе надо было посылать другому абоненту телеграмму, ждать в переговорнике назначенного времени, а потом вести разговор в кабинке Главпочтамта. Это вам не компьютерная сеть, выстроенная инквизиторами. И да, парни в рясах созванивались друг с другом по выделенным линиям, минуя весь этот геморрой.

— Бродяга — сам себе телефонная станция, — пояснил голос в трубке. — Набираешь цифры, которые я тебе дал — и просто ждёшь. Таков путь.

— Как скажешь, — я хмыкнул. — Непривычно.

— А то, — согласился Иванов. — Что там у тебя случилось?

— Боюсь, это не телефонный разговор.

— Успокойся, брат. Домоморфы умеют защищать абонентов от прослушивания. Это — самая надёжная линия из всех возможных.

— Хм… — барон говорил вполне уверенно. — Мне надо попасть в одну точку. И без твоего Бродяги я не справлюсь.

— Что за точка? Она на Земле?

— Если бы.

— Вот оно что, — задумчиво произнёс собеседник. — Что ж, я готов тебе помочь. Приезжай в любое время.

— Не бесплатно, разумеется, — торопливо произнёс я.

— Брат, это лишнее. Я давно перешагнул через то, чтобы измерять выгоду купюрами. Сегодня тебе нужна помощь, завтра мне. Связи сильнее денег.

Клуб «Спокойствие» по всем законам здравого смысла должен был располагаться в историческом центре — рядом с Княжеским бульваром или Рысиным Прайдом. Большинство подобных заведений кичились близостью к светской жизни и особнякам привилегированного класса. Вот только хозяева «Спокойствия» мыслили нестандартно. Мне пришлось добираться через бульвар Огинского в Чернолесье, а оттуда — в уединённый лесопарк. Хорошо, что летел по воздуху, будучи предупреждённым Варей о столь экзотическом месте.

Неприметный особняк затерялся среди сосен и снегов.

С воздуха было видно, что от большой магистрали ветвится небольшое шоссе на две полосы, вливающееся в совсем уже узкую дорогу. Охраны и шлагбаумов там не было, но я понимал, что не каждый поедет в такую глушь. Дорога упиралась в глухой каменный забор и металлические ворота.

На подлёте со мной связался телепат.

Пришлось представиться и сообщить, что я прибыл по приглашению князя Ружинского. Мне объяснили, где сесть, на этом всё и закончилось.

Ну, как почти.

Приземлившись на площадке среди могучих и старых деревьев, я тут же встретился с представителями службы охраны. Трое вооружённых бойцов, один из которых был одарённым. Вот этот и распознал в моём питомце котоморфа.

— С полиморфами в клуб нельзя.

— Это воспитанный и культурный полиморф, — заметил я, покосившись на недовольного Вжуха. — Он умеет себя вести в благородном обществе.

— Мамой клянусь, — подтвердил кот.

Охранник вздрогнул.

Но проявил неожиданную твёрдость.

— Нельзя. Правилами не предусмотрено.

— Погуляй, братишка, — я виновато развёл руками. — Сам видишь, никакой толерантности.

— Можно съесть этого типа? — поинтересовался Вжух.

— Пусть живёт, — разрешил я. — Закуси белками. Или там… лосями. Людей не трогай, а этих можно.

Охранник прислушивался к диалогу с невозмутимым выражением на лице, да только я понимал, что мужик держится из последних сил.

Вжух отрастил крылья, вытянул шею и обзавёлся зубастым клювом. Выглядело жутковато, но кому сейчас легко? Перестроенная тварь взмыла в морозный воздух, быстро набрала высоту и скрылась за верхушками деревьев.

— Прошу следовать за мной, — охранник сглотнул.

Дом явно принадлежал сильному Роду, но это было в далёком прошлом, а сейчас усадьбу переделали в дворянский клуб. Служба безопасности здесь была очень серьёзной, при этом ненавязчивой и не бросающейся в глаза. Я прибыл, можно сказать, инкогнито. Поэтому был в простой зимней одежде, без рясы и прочих инквизиторских побрякушек. На входе меня не обыскивали, но меч попросили сдать. Я подчинился. Что с мечом, что без — я никого тут не опасаюсь.

В холле меня окутала удивительная тишина.

Звуки ветра, отъезжающей от особняка машины, переговоры охранников — всё отсекла дверь.

Ко мне приблизился молчаливый слуга в серой ливрее, помог снять верхнюю одежду и тут же растворился в зимнем безмолвии.

Я осмотрелся.

Одну стену полностью занимал большой аквариум с плавающими внутри рыбами и прочими морскими гадами. Аквариум был слегка подсвечен, внутри имелись развалины затонувшего города в миниатюре, наполовину ушедший в песок галеон и черепки разбитой амфоры. Снизу поднимались пузырьки. Лениво колыхались водоросли. Под ногами расстилался необъятный ковёр, справа полыхал камин. Ни телевизоров, ни радиоприёмников, ни навязчивых проводников. Зато в наличии имелись кожаные кресла, полки с книгами, старинный напольный глобус и журнальный столик с газетами.

Добравшись до середины холла, я завис.

Тут вообще никого не было — даже людей, читающих книги и газеты.

Из неприметной двери вышел очередной слуга в сером, неспешно приблизился ко мне, вручил круглый жетон и глазами указал вверх. После чего удалился, не проронив ни единого слова.

На жетоне красовалось число «11».

Хмыкнув, я направился к лестнице.

У всех дворянских клубов разные заморочки. Пятьдесят оттенков пафоса. Одни директора повёрнуты на конфиденциальности — масках, телепатической защите, артефактных вставках. Другие всячески успокаивают и умиротворяют своих клиентов. Третьи делают упор на спортивную тематику, четвёртые — на политику. Пятые предпочитают атмосферу разврата и плотских утех. У всех этих заведений лишь одна общая черта — претензии на элитарность. Вход только для аристо, контроль крови, постоянное членство, взаимное поручительство и искусственно насаждаемые «традиции». Я слышал о карточном клубе, где за столы никто не садится играть, пока не прозвучит гонг.

Поднявшись на второй этаж, я зашагал по коридору, утопая в ковровом ворсе.

Вторая дверь справа оказалась той, что я искал.

Нажатие ручки ни к чему не привело.

Присмотревшись, я обнаружил узкую щель, как в телефоне-автомате. Интуиция подсказывала, что туда встроили приёмник для жетонов.

Вкладываю кругляш.

Жетон проваливается, щёлкают и жужжат скрытые механизмы.

Переступив порог, я обнаружил себя в небольшой комнате с двумя креслами и панорамным окном, за которым шумело море. Волны накатывали на каменный пирс и набережную, шуршали галькой. У горизонта громоздилась сизая туча, предвещавшая шторм.

Кресла были выставлены таким образом, чтобы созерцать водную стихию.

Я увидел седую голову человека над спинкой правого кресла. При моём приближении мужчина даже не обернулся. И да, я прекрасно понимал, что панорамное окно на самом деле представляет собой видеопанель.

Усевшись рядом, я молча кивнул.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — князь следит за своей формой, не вылезает из тренажёрных залов и пользуется услугами диетологов. Этому человеку, должно быть, лет семьдесят — если исходить из информации, полученной от отца. А выглядел Валентин Петрович от силы на пятьдесят. Даже на сорок пять. Наверное, он мог бы и волосы покрасить, а то и восстановить с помощью разломных эликсиров, но предпочитал благородную седину.

— Здравствуй, Ростислав.

В руке главы Рода оказался пульт.

Звуки моря утихли, превратились в едва уловимый шёпот.

— Добрый день, Валентин Петрович.

Пауза.

— Знаешь, я в этой комнате настраиваюсь на серьёзные разговоры и отдыхаю после деловых встреч. Час посидишь — заряжаешься на всю неделю.

— Привычную медитацию отменили?

— То для техники, — отмахнулся Ружинский. — А здесь душа отдыхает.

— Можно ещё за грибочками сходить, — предложил я. — Не сезон, конечно… Но кто заставляет в России сидеть? Особенно в феврале.