Не выдержав, я разрываю контакт.

Сердце бешено колотится в груди. Даже после отключения ретроскопа внутри пульсирует чужая боль. Вот поэтому я и не люблю погружаться в мертвецов. Гадство.

И всё же, рациональное зерно я ухватил.

Приказы.

Тварь получала приказы в виде примитивных образов. А ещё неведомый оператор «видел» глазами монстра, задавал общее направление, но не мешал драться. Безусловно, нападение координировал телепат, а помогали ему в этом хитрожопые вставки.

— Что скажете, хозяин? — нарушил молчание Ауг.

Наёмники уже знали, что я обладаю способностями провидца. Знали и то, что служу карателем в консистории. Поэтому уважали и немного побаивались.

— Им управляли издалека, — я выпрямился. — Есть версии, что это за хрень?

— Без обид, но это по вашей части, господин, — пожал плечами Мартин. — Переделанные твари… это дела инквизиции. Не думаю, что Кодекс такое разрешает.

— Не разрешает, — вынужден был признать я.

Вопрос в том, нужны ли мне дознатчики и провидцы в непосредственной близости от Врат. Я понятия не имею, кто подослал эту зверюгу. Пока не сдох Адельберг, списал бы на него, но сейчас… Больше смахивает на происки Нарышкина. Вот только стал бы этот упырь так подставляться? Прислать управляемого модифицированного хищника автономному инквизитору? А если мы с Брониславом заявимся в столицу за головой этого хмыря?

Что-то не стыкуется.

— Будем обращаться в консисторию? — задал неудобный вопрос Мартин.

Я тяжело вздохнул.

И решился:

— Да. Проследите, чтобы никто не отирался возле трупа. Я позвоню, куда надо.

Карина и Варя уже знали о случившемся. Меня завалили вопросами, но я отмазался тем, что пусть этим занимаются наши эксперты. По логике вещей, в подвал им соваться незачем. Притащат биоконтейнер, заберут тело на исследование, зададут какие-то вопросы. С большой долей вероятности, спихнут расследование на меня и Бронислава. Если только не вступят в силу внутренние интриги…

Оперативники отреагировали быстро.

Не прошло и часа, как в усадьбу понаехали фургоны с символикой инквизиции, оттуда выбрались вездесущие братья, оцепили место происшествия своими ленточками и велели моим парням расходиться. Допросили свидетелей. Ещё минут через двадцать приехал Бронислав. На своей фирменной «капле».

— Что, гости пожаловали? — инквизитор мрачно уставился на тварь. Эксперты уже притащили биоконтейнер, для чего потребовались услуги кинетика. — Смотрю, ты здесь не скучаешь.

Я протянул наставнику колпачок от термоса, наполненный горячим чаем. Холод стоял собачий, и Бронислав с благодарностью принял подношение.

— Развлекаюсь как могу. Чем ещё заняться в этом медвежьем углу?

— Охотой на медведей, — хмыкнул Бронислав.

— Что подвернулось, — я печально вздохнул.

— Ладно, хватит паясничать. Меня толком не ввели в курс дела. Что это за хрень?

— Сам не видишь? — мне нравилось наблюдать за реакцией собеседника. — Неправильный полесский медведь. Пришёл за мёдом и набросился на мой броневик. Перепутал с ульем.

Бронислав заржал и чуть не подавился чаем.

Я решил всё же не тянуть кота за причиндалы и вкратце поведал о том, что случилось. Не забыв упомянуть про личное погружение в режиме ретроскопа.

— Мы об одном и том же подумали? — спросил Бронислав, допивая чай.

Пожимаю плечами:

— Те самые ублюдки, на которых работал Адельберг.

Учитель кивнул.

— Доказать мы ничего не можем, Рост. Пока. Но знаешь, как я это вижу? Кто-то серьёзный из Дома Рыси за всем этим стоит. Не может такая дичь происходить в губернии без ведома клана. Ты хоть представляешь, какие бабки вбуханы в секретные лаборатории, Мобильные Крепости, разломных охотников и доставку всей этой мерзости на Землю? В биологические и каббалистические исследования?

— Не представляю, — честно признался я. — Но есть ещё одна интересная деталь.

— Какая? — заинтересовался каратель.

— В этом звере нет разломных воспоминаний. Он родился и вырос на Земле.

Повисло гробовое молчание.

— Уверен? — переспросил Бронислав.

— А то. Как ты сам себе представляешь адаптацию такой твари? Может, он и воздухом нашим дышать не умел. Или умер бы от земных бактерий. Нет, его вывели искусственно. Этот хищник не помнит Пустошь. Возможно, это не второе и даже не третье поколение. А ведь ты понимаешь, чтобы вымахала такая дура, нужно несколько лет. Законы биологии плюс-минус везде одинаковы. За редким исключением.

— Хочешь сказать… — до Бронислава начал доходить смысл сказанного. — Что в этих лабораториях выводят монстров десятилетиями?

— Возможно. И всё это — под носом у консистории.

Бронислав хмыкнул:

— Тогда поздравляю. Тебя записали в личные враги.

— Почему меня?

— Ну, не ко мне же в кабинет этого мутанта забросили. Ты у нас теперь любимчик кураторов Адельберга, мир его праху.

Настала моя очередь хмуриться.

Я сражаюсь с монстрами в Пустоши и Разломах, но встретить одного из них под стенами собственной усадьбы… приятного в этом мало.

Один из наших кинетиков аккуратно поднял останки зверя, переместил по воздуху к саркофагу и упаковал внутрь. Сразу после этого инквизиторы в коричневых и пурпурных сутанах забегали, засуетились, начали собирать образцы в пробирки, делать какие-то соскобы, проверять местность неизвестными приборами… Кто-то забрал отсечённую лапу, несколько человек направились вдоль озера к броневику и растерзанным псам.

— Думаешь, есть крыса? — задал я риторический вопрос.

— Она всегда есть, Рост. Уж поверь моему опыту. В последние годы у меня серьёзные проблемы с доверием. Не только коллегам, а вообще всем.

В Пустоши снега нет.

И это меня несказанно радует.

Можно сказать, я отправился на истребление инфернальных тварей, как на курорт. Жаль только, в море не искупаешься и на полуобнажённых девочек не посмотришь! Хотя, слышал я байки от опытных экспедиторов, которые уверяли, что за пределами Фронтира моря есть. И кое-кто даже ухитрился там поплавать… прежде чем его сожрали подводные обитатели. А всё потому, что некоторые Разломы открываются прямо в глубину, и оттуда выползает такое непотребство, что даже наваленному золотой пылью нарику не снилось.

Короче, нет у меня желания омывать стопы в морях Пустоши.

Вторжение неведомой зверушки в мою усадьбу, как и следовало ожидать, взял на себя Бронислав. Сказал, что будет сам понемногу рыть, а я могу взяться за «геноцид инопланетных монстров». Что ж, я такое люблю, но перед своим отбытием пришлось организовать усиленную оборону не только своего дома, но и всех подконтрольных мне родовых земель. Гвардейцы доставили в усадьбу с десяток злобных переделанных псов, приученных носить на себе броневые пластины. А ещё этих мутантов снабдили острыми шипами на голове и какими-то хитрыми накладками на лапах, здорово смахивающими на кастеты с выдвижными лезвиями. Я спросил у Бронислава, в чём разница между этими зверушками и тем отмороженным медведем, что хранится в биоконтейнере отдела экспертизы. На что получил вполне конкретный ответ: псы ЧВК соответствуют неким «нормам» и не умеют пользоваться энергией ки. Все эти животины лицензированы, их родословные утверждены «где надо». Дальше я вникать не стал.

Сложнее всего было создавать иллюзию, что я куда-то уехал, а не спустился в подвал и исчез с концами. Я не хотел, чтобы Карина и остальные непосвящённые были в курсе моих похождений. Так что пришлось сделать вид, что улетаю на «Соколе» через лес, сбросить высоту до пары метров, свернуть к внешнему спуску в катакомбы, припрятать аэрокар с помощью одной хитрой вязи и спуститься к Вратам через тоннель, по которому обычно ездят грузовики.

Пока я колесил по окрестностям рудника, забираясь всё дальше со своей бригадой, Бьёрг наращивала оборону. На базу просачивались големы, матёрые наёмники из разных уголков планеты и первые мехи, упакованные в металлические контейнеры без маркировки. Валькирия регулярно устраивала учебные тревоги, отрабатывала со своими бойцами молниеносное развёртывание сил в тоннелях, у ворот и на гребне кальдеры, перебрасывала отдельные отряды по степи в условные точки, где мог появиться воображаемый противник. Зенитчики тоже устраивали учения, поскольку Крепость Нарышкина могла нести на себе летающие машины.