Длилось наваждение всего несколько секунд.

А затем я понял, что мы переместились в тропический рай. Лазурный океан, изогнутая пляжная полоса неподалёку, зелёная кромка, а чуть дальше — горные отроги.

— Где это мы? — замечаю, что рубка начала трансформацию. Стёкла исчезли, пол сделался деревянным. Внутрь ворвался прохладный ветерок. А ещё — тридцатиградусная жара и влажность.

— Один из островков, где я побывал, — отмахнулся Иванов. — Напитки?

Из пола выдвинулся холодильник.

— Есть клюквенный морс, апельсиновый сок и обычная вода.

— Хорошо ты здесь устроился, — я подождал, пока барон не откроет дверцу холодильника. — Давай морс.

— Упыри! — возмутился Вжух. — Где моя еда? Хозяин, ты не против, если я сожру этого типа? Он какой-то негостеприимный.

Иванова откровенно забавляло происходящее.

— Не обижайся, брат, — аристо примиряюще замахал руками. — Я же не знаю, что ты любишь.

— А мог бы спросить, — пробурчал мой зловредный питомец. — Рыбу я люблю. И соевый соус. Горчицу и чили. Роллы и говядину. Мясо трепыхающихся людишек. У тебя что-нибудь есть из этого?

— Людишек нет, — барон достал бумажные стаканы с прозрачными крышками и торчащими из них соломинками. Один протянул мне. — Но можем заглянуть на кухню. В морозилке есть мясо.

— А рыба в океане плавает, — добавил я. — Ныряй и радуйся жизни.

— Чё, серьёзно? — удивился кот. — Ты мне предлагаешь охоту?

— Скорее, рыбалку, — усмехаюсь в ответ. — А коты разве не любят такие развлечения?

— Коты — существа гордые и солидные, — заявил Вжух. — Мы питаемся в ресторанах, а ездим исключительно на трамваях. Но если вы, ребята, такие жлобы, то у меня не остаётся иного выбора.

Произнеся эту речь, котоморф нехотя вылез из кресла, подбежал к краю деревяной площадки и прыгнул за борт, на ходу трансформируясь в какую-то невообразимую тварь, напоминающую кальмара. Послышался всплеск, означавший завершение нашего спора.

Ловлю на себе взгляд Иванова.

— Что?

— Да ничего, — пожал плечами барон. — В этой реальности я насмотрелся на всякое. Особенно после открытия Врат, так что… Хотя кого я обманываю? Тот ещё фрукт тебя сопровождает!

Я хмыкнул.

Ну да.

Вжух поумнел, научился разговаривать и пользоваться столовыми приборами, но характер у него всё такой же… вредный. Я привык, но кого-то раздражает. Клавдия, например.

— Слушай, — я решил перевести разговор в иное русло, — а ты что, один здесь живёшь? Я думал, Ивановы — могущественный Род. Много детей, жён, всё такое. Гвардия, служба безопасности. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — барон приложился к трубочке, по которой побежал столбик морса. — Раньше Бродяга был домом для всех. Но мне изредка приходится покидать Фазис. И я люблю делать это незаметно. Раньше иллюзион включал, и соседи думали, что усадьба стоит на месте. Сейчас у меня практически не осталось соседей, которые не завязаны на мой Род. Так что я перестал скрываться. Выстроил большую усадьбу, чтобы не беспокоить своих по мелочам. Когда мы с Бродягой возвращаемся в Красную Поляну, то встраиваемся в дом. И не надо заморачиваться, если кто-то спит, делает уроки или купается в бассейне.

— Понятно, — я кивнул.

— Как-нибудь приглашу в гости. Если сработаемся.

— Спасибо.

— Пока не за что.

Помолчали.

— Расскажи, как это будет, — смотрю на Иванова с интересом. — Переговоры с Администратором. И почему мы здесь, а не в твоей… Красной Поляне.

— По правде говоря, я не хочу подставлять своих. Не знаю, чем всё это закончится. Администратор… Мы раньше с ним сотрудничали. Я помог запустить ключевые колонии, перевести управление на него и открыть Врата. Ну, ты в курсе. Кстати, не мешает ряса? Жарко же.

— Она регулирует тепло. Но если ты не против…

Барон махнул рукой на невесть откуда взявшийся шкаф.

Я поставил морс на плетёный столик, которого раньше не было, встал с кресла, снял рясу и, аккуратно сложив её, убрал в шкаф. Остался в тактических берцах, тоже с теплообменом, джинсах и футболке. Полное нарушение уставных инструкций, но я сомневаюсь, что барон сможет пробить мой духовный доспех. Да и не производит он впечатления крысы, готовой ударить исподтишка.

Подумав, снял берцы с носками.

Ступни коснулись дощатого пола.

— В общем, наши пути разошлись, — продолжил барон. — Я сумел отбить Бродягу и заключить пакт… о ненападении. Сейчас у нас типа нейтралитет. Это ничего не значит, потому что мы имеем дело с грёбаной машиной. Инопланетной машиной. И ждать от неё можно чего угодно.

Задумчиво кивнув, я уточнил:

— Раз вы заключили пакт… ты можешь его уничтожить? Это же решение всех проблем. Убей его и закрой Врата.

— Всё не так просто, — покачал головой собеседник. — Во-первых, я могу попытаться, но не факт, что одержу победу в схватке. Просто существует такая вероятность. Во-вторых, если Администратор погибнет, Врата всё равно останутся. Я не знаю, как их закрыть. В-третьих, Живой Хаос рано или поздно сюда доберётся. Да и сами Предтечи могут при желании выйти в обычный космос и через несколько веков прилететь сюда на своих кораблях. Нет, мы сейчас в одной лодке. Ты, я, Кормчие, Администратор и его хозяева. Поэтому надо договариваться.

— Разумно. И чего мы ждём?

— Наступления ночи. До переговоров ещё целых семь часов. Так что можно искупаться, позагорать на пляже, попить морсу. Я для тебя сделал гостевую комнату, там и вырубишься.

— А если не вырублюсь?

— У меня есть снотворное.

— Хм. И это всё?

— Не всё. Скоро сюда прибудет Великий Чертёжник. Познакомишься с ним лично. И тогда вся контактная группа будет в сборе.

Обдумав услышанное, я выдал вердикт:

— Слушай, это же сон. Мы могли погрузиться в него из любых точек планеты. А сейчас рискуем, находясь в одном месте.

— Брось, мы ничем не рискуем. Наоборот, я обеспечиваю вас с Чертёжником самой надёжной защитой на Земле.

— Бродяга?

— Конечно. Он будет охранять нас в конструкте на случай, если Администратор попытается что-то выкинуть.

— Я читал в информаториуме, что домоморфы предположительно могут управляться Администратором. Это машины Предтеч, работающие по единому протоколу.

— Обычно — да. Но Бродяга вышел из-под контроля. Мы его… перезапустили. Все ключи доступа Администратор утратил.

— Ладно, — пожимаю плечами. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

На горизонте появился белый инверсионный след, тянущийся за крохотной точкой. Постепенно точка увеличивалась в размерах, превращаясь в гидросамолёт.

— Кто это? — я насторожился.

— Свои, — Иванов добродушно хлопнул меня по плечу. — Я же говорил, что Чертёжник появится.

Переговорный конструкт

Где-то в мире сновидений

На пляже собрались трое.

Молодые люди с русыми волосами, непохожие друг на друга, но разговаривающие как старые друзья. Один из парней отрастил длинные волосы, второй стригся коротко. Первый был в драных джинсах, босиком и в потрёпанной футболке. второй — в бриджах и цветастой рубашке, застёгнутой на одну пуговицу. В эту компанию совершенно не вписывался третий персонаж — неопределённого возраста мужчина в костюме-тройке. На ногах у мужчины красовались лакированные чёрные туфли, и его ничуть не смущали пальмы на заднем фоне конструкта.

Парень в драных джинсах сидел на песке, скрестив ноги.

Второй юноша предпочёл полосатый шезлонг под зонтиком.

И только странный мужик соорудил для себя массивное кожаное кресло, у ножек которого плескалась вода.

— Он опаздывает, — сказал мужчина.

— Имейте терпение, Чертёжник, — небрежно обронил парень, сидевший на песке. — У вас в запасе целая вечность.

— Как и у вас, господин Иванов, — хмыкнул мужик. — Но пунктуальность — признак взаимного уважения.

— Я вас умоляю! — Сергей Иванов закатил глаза. — Машина не может уважать нас или презирать. Она просчитывает наши действия и не более того.