Что касается артефактов, то они все делались под заказ, и получить какую-нибудь хитрую безделушку я мог разве что через три-четыре недели. В качестве пункта выдачи я попросил указать родную консисторию.

Вот тебе и повышенная ступень.

За что ни возьмись — надо ждать.

Расстроился я не особо. Для меня главное что? Правильно — идти в Разломы и напитываться энергией монстров. В былые времена я пользовался артефактами крайне неохотно, предпочитая развивать собственные тело и душу.

Вечером из стены моей комнаты выбрался металлический почтовый червяк, превратился в ящик и выдал распоряжение Чертёжника. Через три дня я усну и при помощи местных морфистов перенесусь в сонный конструкт, разработанных для переговоров с Администратором. Явка обязательна.

Итак, за оставшееся время мне нужно разобраться в теме.

Заварив себе кофе и перелив его в термос, я отправился в информаториум Супремы.

О домоморфах я много читал, но видеть своими глазами не доводилось. В Турове, например, нет ни одного. Как и в Никополе. Это очень редкие артефакты Предтеч, обладающие машинным разумом и умеющие оперировать протоматерией. Непонятно, как они договариваются со своими хозяевами о сотрудничестве, но если присягают на верность кому-нибудь, то идут до конца.

Я помнил, что именно эксперименты с протоматерией повлекли за собой создание Живого Хаоса. Поэтому домоморфы меня настораживают. По сути, это жильё, полностью состоящее из протоматерии. С мыслительным ядром, зашитым не пойми куда. И вокруг этого ядра всё структурируется. Подобные дома меняют конфигурацию по приказу хозяина, встраиваются в другое жильё, маскируются под любую застройку, создают внутри себя мебель, технику… да вообще любой предмет! А ещё выполняют роль транспортного средства, только путешествуют сквозь многомерность. С запредельными скоростями.

Сведения о домоморфах тоже хранятся в информаториуме. А рыться в этих файлах я начал по одной простой причине — один из таких артефактов принадлежал Сергею Иванову.

Кстати, допуск пятого уровня позволил мне добраться и до записей по альтернативным вселенным. Ещё на третьей ступени я выяснил, что версий Земли существует множество, и в каждой из таких вселенных история движется по собственному пути. К примеру, есть миры технологические, магические, техномагические, просто мёртвые и те, в которых человеческая раса даже не сумела развиться. Пролистывая доступные материалы, я узнал про города и страны, аналогов которым на нашей Земле не было. Те же Объединенные Арабские Эмираты, включающие высокотехнологичный Дубай в мире, откуда добыты разнообразные схемы огнестрельного оружия. Или США, возникшие в Северной Америке. У нас вся цивилизация сосредоточена в Наска, а на североамериканском континенте — дичь, отсталость и колонии более продвинутых государств. Аляска принадлежит России, часть Озёрных Территорий — Франции и Британии. Но больше всего земель хапнули Наска.

Пятая ступень открыла новые подробности.

И главное, что я вынес — никто не мешает проникать в сны обитателей иных миров, вытягивая оттуда важную информацию. На этом, как говорят, выстроены передовые научные «разработки», якобы принадлежащие транснациональным корпорациям.

Администратор — совсем другая история.

Это даже не машинный разум, управляющий домоморфами. Там проще отыскать аналогию в виде наших компьютеров с очень удобным интерфейсом и мощным процессором. Администратор — он… вроде призрака. Слепок некогда жившей на Земле личности пришельца, который сохранили, оцифровали и наделили невероятными вычислительными мощностями. Администратор способен вести собственную политику, принимать решения, делать осознанный выбор. При этом все его поступки продиктованы заботой об ушедших хозяевах.

Три дня промчались быстро.

Я чередовал посиделки в информаториуме с работой на полигонах. Мне выдали обновлённый «аллигатор», и его стоило освоить. Не то чтобы я испытывал острую необходимость, но судьба умеет подкладывать разные сюрпризы. Лучше уметь, чем не уметь.

Пистолет теперь гасил отдачу от выстрелов и мог регулировать режимы огня без всяких там переводчиков. Жмёшь на спуск сильнее — получаешь короткую очередь. Жмёшь ещё сильнее — длинную. К этому надо привыкнуть, поскольку сила нажатия стала ничтожной. Но уже через несколько часов я оценил все преимущества механики.

— Раньше такого не было, — сказал Бронислав во время короткого отдыха. — Лет тридцать назад мы считали пистолеты с автоматическим режимом ведения огня… верхом совершенства.

В назначенный срок к нам прибыл барон Иванов.

Я понятия не имел, что мешает заснуть и связаться с этим самым Администратором, но решил довериться организаторам встречи.

— Не умри там, — напутствовал Бронислав. — Мы поспорили, что к концу года ты наденешь графит.

— Мы?

— Вот не поверишь, с Клавдием забились.

— Чего ж не поверить.

Мы стояли во внутреннем дворе Супремы.

Провожать меня пришли почти все, за исключением Маркуса и Валерия, которые участвовали в допросе Адельберга. Всплывали всё новые подробности, и отцы усиленно давили на заключённого.

Иванов прибыл эффектно.

В воздухе соткалось серебристое веретено, которое зависло над газоном, прорезало в борту люк и выдвинуло из себя хромированный трап.

Попрощавшись с Брониславом и остальными ребятами, я зашагал к аппарату.

Вжух засеменил рядом, стараясь не отставать.

Сходили, что называется, за хлебушком. Я уже почти не рассчитывал вернуться в усадьбу без приключений. Надо бы с Варей созвониться, но когда и как? Всё настолько быстро завертелось, что только успевай ловить подачи.

У порога меня встретил барон.

— Нравится? — широко улыбаясь, Иванов пожал мне руку.

— Впечатляет, — признал я.

Мы стояли в тамбуре, освещённом светодиодными панелями. Справа и слева закруглялся коридор с ребристым напольным покрытием, вверх убегал очередной трап.

— Если хочешь, можем его в обычную усадьбу превратить, — добавил барон. — Я по морской тематике соскучился. И по «Звёздным войнам» немножко. Но тебе не понять, здесь такие фильмы не снимают.

Борт веретена затянулся металлической плёнкой.

Люк исчез, словно его и не было.

— Прошу, — Иванов жестом пригласил меня подняться по трапу.

Крутые ступени привели нас в некое подобие рубки. Правда, здесь напрочь отсутствовали штурвал, приборные панели и другие признаки системы управления. Я увидел только два кресла и полностью прозрачный купол, сливающийся с полом.

— Бродяга, поприветствуй нашего гостя.

— Добрый день, господин Володкевич.

Голос был вроде и человеческим, но полностью лишённым эмоций. Отстранённым и чужим. А ещё мне был непонятен источник звука. Акустическая система с кучей динамиков? На секунду возникло неприятное чувство, что со мной заговорили стены.

— Привет, — ответил я. — Ты домоморф?

— Люди называют нас именно так.

Вжух с интересом прогуливался по новой территории, нюхал воздух, иногда вставал на задние лапы и изображал из себя скучающего аристократа.

— Интересный у тебя котик, — оценил Иванов.

— Это котоморф. Из Пустоши.

— Надо же, — хмыкнул барон. — Мне казалось, их выдумали создатели бестиариев.

— Эй! — обиделся мой питомец. — Я всё слышу!

Иванов в изумлении уставился на кота.

— Речь?

— Так бывает, — отрезал Вжух. — Смирись, несчастный.

Мы расхохотались.

Из пустоты соткалось третье кресло, поменьше. Явно для кота. Вжух забрался туда с важным видом и положил одну заднюю лапу на другую. Я тоже занял свободное кресло. Последним уселся барон.

— Что, погнали?

— Да не вопрос.

Пространство за окнами исказилось.

Это не выглядело как простая смена локаций. Не портал, где ты входишь, отсекая прежнюю реальность, и выходишь с обратной стороны. Нет, за окнами соткалась инфернальная серая муть, от которой на душе стало неуютно. Словно у тебя забрали что-то фундаментальное и подсунули изнанку мира, чуждую всему живому. Даже котоморф напрягся — от него пошла паническая волна.