— Ну, батя у меня тяжёлый… Был при жизни. Какие-нибудь аргументы он приводил?

— Я так понимаю, не верил в честность Супремы. Старый граф был уверен, что инквизиторы в конечном итоге найдут способ отжать рудник и установить над ним полный контроль.

— Разумное утверждение, — согласился я. — Вполне в их стиле, если честно.

— Согласна. Но твой отец был никем. А ты — часть системы. Уверена, через пару-тройку лет ты займёшь место в верхней части пирамиды. Обзаведёшься полезными связями, укрепишь авторитет. И сможешь напрямую контролировать линию, связанную с добычей крема.

— Хм, — я сделал вид, что раздумываю над предложением. — Это вопрос будущего. Чтобы настолько укорениться в системе потребуются годы. Даже мне. Но ты права, эту схему нельзя отбрасывать. Тем более, что рудником могут заинтересоваться акулы и посерьёзнее Нарышкина.

— Кланы, например, — подхватила Варя.

— Да, — я встал, чтобы проводить девушку до двери кабинета. Мне ещё предстояло заказать один важный звонок, и я не был настроен на отвлечённые беседы.

Варя нехотя встала со своего места, но у самой двери задержалась.

Развернувшись, девушка взяла меня за руку и посмотрела в глаза:

— Ты уже думал над выбором жены?

Я чуть не поперхнулся от такого напора.

— Какой жены?

— Первой, — невозмутимо ответила Варя, и я вдруг понял, что она совсем близко, и между нами почти нет дистанции. — Когда я говорю о возрождении Рода, то подразумеваю наследников. Одарённых, которые могут развить и усилить твои способности. Улучшить линию. Силу крови никто не отменял, и…

— Подожди, — я чувствовал горячее дыхание блондинки. — Не надо спешить.

— Разве? — искренне удивилась Фурсова. — Династические браки планируются на годы вперёд. Иногда — до рождения потомков. Мы с тобой — последние представители своих Родов. И если учесть, что твой Дар гораздо шире пирокинетики… Ты хоть понимаешь, что может получиться?

— Мы? — я не мог поверить своим ушам. — Наш?

Варя торопливо заговорила:

— Планированием занимаются аналитики, но здесь и так всё очевидно. Я — кинетик. Ты — универсал. С большой долей вероятности у нас родится…

Я резко притянул Варю к себе и поцеловал в губы.

Девушка не сопротивлялась.

Напротив, обвила мою шею руками, прижалась всем телом и ответила на поцелуй.

Когда мы отстранились друг от друга, я увидел ошеломлённый и счастливый взгляд блондинки. Грудь девушки вздымалась, глаза затопило страстью.

— Ты…

— Похоже, это был единственный способ заставить тебя замолчать, — усмехнулся я.

На лице Вари сменилась целая гамма чувств. За несколько секунд я успел подумать, что она влепит мне пощёчину, убежит и хлопнет дверью, выскажет всё, что думает, но вместо этого…

— Хочу ещё.

Отстраниться или что-то предпринять я не успел — девушка уже повисла на мне, осыпая поцелуями, и что-то нежно шепча на ухо. Я и представить себе не мог, что всё так быстро закрутится.

Нас прервал стук в дверь.

И в эту секунду я увидел другую сторону графини Фурсовой.

В глазах Вари полыхнула ярость.

Резко развернувшись, девушка открыла дверь кабинета, и мы лицом к лицу столкнулись с Кариной Лариной.

— Мммм… извините, если помешала, — каббалистка смутилась. — Прибыл курьер с посланием для Ростислава. Охрана его держит на КПП.

— Курьер? — я искренне удивился. — Так поздно?

— Утверждает, что прибыл от господ Ружинских, — Карина виновато развела руками. — Письмо может передать только Ростиславу Володкевичу. Из рук в руки.

— А почему они меня не предупредили?

Дурацкий, если честно, вечер.

За спиной раздалась телефонная трель.

— Подними, — обречённо вздохнула Варя. — Это тебя.

Вернувшись в кабинет, я вскрыл письмо.

Конверт был плотным, в его центре красовался герб князей Ружинских — четыре жёлтых клинка на голубом поле. Ну, ещё горностаевая мантия и корона. А вы что думали, моя мать происходила из очень богатого и знатного Рода с древними корнями и привилегиями. Что интересно, Род был вольным, как и Володкевичи. Я так и не понял, чем мой отец сумел заинтересовать князей Ружинских, ведь они однозначно стоят выше его на пару ступеней. А ещё мне было не до конца ясно, почему Ружинские не начали расследование того случая на автозаправке. А если начали, то где справедливые претензии к моему отмороженному папочке?

Так или иначе, со мной не пытались выйти на контакт годами.

Возможно, это было частью неизвестной сделки.

Боги, я вообще плохо себе представляю интересы предков по материнской линии! Неужели они отдали маму за этого упыря только из евгенических соображений? Прокачивали линии, надеялись на то, что вырастет великий одарённый? Или обладали тайным знанием об источнике богатства Володкевичей?

Гадать можно до бесконечности.

Вот оно, письмо.

Дражайший родственник!

Приношу искренние извинения от имени всего нашего Рода за долгое молчание. Для этого имелись веские причины, о которых поведаю чуть позже. Испытывая искреннее желание встретиться и восстановить союз наших семейств, приглашаю тебя в дворянский клуб «Спокойствие» завтра, в 12.30. Поверь, нам есть, что обсудить.

Искренне твой дед,

Валентин Петрович Ружинский

Бумага тоже была гербовой, плотной.

Родовая печать и размашистая подпись «деда» в наличии.

Отложив письмо, я погрузился в размышления.

Князья Ружинские, как уже было сказано, не пальцем деланные. Уважаемая фамилия, о чём мне постоянно говорили в детстве. Странно другое — почему именно сейчас? Я вступил в законные права полгода назад. И если предположить, что была некая ссора с отцом, то у Ружинских было шесть месяцев на восстановление отношений. Как ни крути, а Валентин Петрович — мой дед по материнской линии. Это не делает меня полноправным Ружинским, но и отказываться просто так от родной крови…

Тёмная история.

Я вообще не люблю ситуации, когда тобой интересуются забытые «родственники», прослышавшие об укреплении Рода. А что? Выиграл войну с соседом, стал инквизитором и быстро поднялся по служебной лестнице, отреставрировал усадьбу и нанял весьма недешёвых парней из элитного ЧВК. К гадалке не ходи, а пахнет деньгами и полезными связями. И вот здесь сразу просыпаются родственные чувства.

Граф — он, конечно, не князь. Но покровительство консистории в этом мире ещё никому не вредило. Правда, Валентин Петрович?

Что касается меня, то тёплых чувств к Ружинским я не испытывал. Сохранились смутные воспоминания о дружеских визитах к ним в усадьбу, только и всего. И здесь возникает логический вопрос: выгодно ли мне и моему Роду подобное сближение? А ещё, наверное, у Ружинских хватает претензий к Фурсовым, последняя из которых сейчас живёт у меня в доме. Не просто живёт. Управляет финансами, ещё и на роль будущей жены недвусмысленно претендует.

А самое интересное…

Я ведь не против.

Мне Варя нравится.

То, что было между мной и Фурсовым-старшим, останется между нами. Было и прошло. Убил его не я, а люди Нарышкина. Поэтому ничто не препятствует слиянию двух Родов, появлению наследников, долгой и счастливой жизни. Даже враги у нас общие.

Ладно.

Как минимум, выслушать деда я могу. Сложно делать выводы, оценивая верхушку айсберга. Ответа курьер не ждал — сразу уехал в ночь. А это означает, что дед будет сидеть в клубе и ждать меня при любых раскладах. Надо уважить старого князя. Тем более, тот закрутил интригу одной фразой в конце письма.

Разгребать скелеты в шкафу — весьма интересное занятие.

Но мои дальнейшие планы сложно представить без одного звонка.

Придвинув к себе телефонный аппарат, я по памяти набрал номер Главпочтамта и заказал у телефонистки звонок в Фазис. Продиктовал номер барона Иванова и попросил выставить счёт через «Транскапитал» на имя графа Володкевича. Телефонистка приняла заказ и сказала, что соединение может состояться в ближайшие полчаса, если абонент ответит. За срочность я доплатил.