— Я всё уберу.

— И побыстрее, пока под ламинат не натекло. Хотя, наверное, уже поздно, — фыркает и выходит из комнаты.

— Люб! — кричу ей.

— Что ещё?!

— Пятнадцать!

— Ещё раз — и всю двадцатку заберу!

Такими темпами меня скоро на процент поставят…

Хочется добраться до кровати и уснуть. Но нет, надо дать волку лекарства. Дроблю таблетки в ложках, набираю в шприц воды и, по-турецки скрестив ноги, устраиваюсь на полу рядом с оборотнем.

Он весь штопаный-перештопанный, шерсть в крови клочками торчит, взгляд пустой и подгузник ещё этот… Жалко зверя, словами не передать.

— Пора пить лекарства, молодой человек, — шмыгая носом, разговариваю сволком.

Молодой человек — так буду его называть. Вроде ничего такое прозвище.

Э-эй! Куда это мы смотрим?!

Натягиваю халат на ноги. Кажется, зверюга пялится на мои трусики. А теперь принюхивается. К-хм… Аккуратно меняю положение головы оборотня — пусть коленку нюхает, а не то, что у меня между ног. Но зверь возвращает морду в прежнее положение, облизывается.

Офигел?!

Или это я себе надумала? Могла, да. С восприятием реальности есть проблемки — спать очень хочется. Хотя кого я обманываю? Проблема в моём парне. Точнее, в его отсутствии. Выдаю желаемое за действительное, вот и всё.

Даю волку лекарство — он пьёт, а я зеваю. На сегодня все обязательства перед зверем выполнены, пора баиньки. Время детское — десять вечера, а я с ног валюсь. Сил нет даже переодеться в пижаму. Буду спать в халате, пофиг.

Доползаю до кровати, обнимаю подушку, и так мне становится хорошо…

— Дарь, ты спишь, что ли? — голос сестры выдёргивает меня из сладкой дрёмы.

— А?! — подскакиваю. — Что случилось?.. — щурюсь от яркого света из коридора. — С волком что-то? — пытаюсь разглядеть оборотня.

— С каким ещё волком? — от тона Любы веет ужасом.

— Ой… То есть, я хотела сказать, с собакой, — прихожу в себя и понимаю, что дала маху.

— Нормально всё с твоим псом, — ворчит сестра. — Ты чего так рано спать завалилась?

— Устала, — зеваю. — Спокойной ночи, — снова ложусь.

— Не спать! — вытягиваетиз-под меня подушку. — Мне помощь твоя нужна. Пойдём.

Очень замечательно… Придётся вставать.

Плетусь в спальню Любы, а там сон с меня как рукой снимает. Сестра, одетая в красивое вечернее платье, малюет губы перед зеркалом. На комоде лежит огромный букет красных роз. Там их штук сто, наверное. Откуда всё это?

— Люб, что происходит? — осторожно глажу букет ладошкой.

— Не трогай цветы, пожалуйста, — не отрываясь от макияжа, просит сестра. — Я букет напрокат взяла. Заберут через час.

— Эм-м… Зачем ты его взяла?

— Сейчас всё увидишь, — с хитрой улыбкой подмигивает мне в зеркало.

Люба надевает туфли на шпильке, берёт тяжёлый букет и дефилирует в прихожую. Я ничего не понимаю, но иду за ней.

— Ты куда?! — пытаюсь поймать исчезающую за дверью сестру.

Бред какой-то… Скорее сую ноги в тапочки и выхожу на площадку.

— Просто делай, что говорю, — Люба жмёт на кнопку вызова лифта.

Таинственность зашкаливает. Я работник магического федерального центра и часто становлюсь свидетелем чудес, но такое преображение сестры и рядом с чудесами не стояло. Я ещё не видела Любу такой расфуфыренной. И платья этого у неё не было. Она его тоже напрокат взяла?

На улице оказывается, что букет и платье — не единственные арендованные моей сестрёнкой вещи. Есть ещё непомерно дорогая люксовая тачка шикарного жёлтого цвета. Первый раз вижу, чтобы у машины двери наверх открывалась.

Я в халате и тапках, смотрюсь среди этого «лухари», как бомжиха какая-то. Стрёмненькие ощущения, если честно.

— Прошу вас, — элегантный молодой мужчина приглашает Любу сесть в машину.

— Здрасте, — она приветствует его в лучших традициях колхоза. — Тут такое дело, я никуда не поеду, — улыбается глупо. — Припаркуйте машину ближе к подъезду, пожалуйста.

Я в шоке. Водитель тоже. Ему, видимо, деньги плачены, и он делает, что сказала моя ненормальная сестричка. Вообще-то я всегда считала Любу адекватной. Но начинаю сомневаться.

— Или ты объяснишь, что происходит, или я иду домой, — не выдерживаю.

— Дарь, ты тупая? — сестра смотрит на меня как на дуру. — Сфоткаешь меня, и пойдём домой.

Опомниться не успеваю, как уже стою с Любиным смартфоном в руке, а она позирует в дорогой машине с букетом. Устраивать разборки не место и не время. Мне и так кажется, что на нас весь дом из окон смотрит.

Это называется: чудит сестра, а стыдно мне. Фотаю.

— Всё, надеюсь? — спрашиваю с раздражением, пока Любовь листает фотки в телефоне.

— Почти, — улыбается мне коварно и поворачивается к водителю. — Извините, а-а-м-м… — смотрит на него томным взглядом. — Не могли бы вы сфотографироваться со мной? Селфи.

— Нет, — мужчина коротко обламывает кокетку.

— Свободен, — фыркает Люба.

Водитель, похоже, только рад — так по газам дал, что в соседнем районе слышно было. А мы с Любой присаживаемся на лавочку ждать, когда приедут за арендованным букетом.

— И зачем всё это? — вздыхаю, кутаясь в махровый халат.

— Для Серёги. Сейчас фотки выложу, пусть посмотрит, — крутит телефоном у меня перед носом.

А-а, понятно. И как я сразу не догадалась, что для Серёги? Наверное, потому что Люба с ним давно разошлась. Пора бы отпустить эту историю.

— Люб, тебе тридцать два, — качаю головой.

— И что?

— Так поступают только молодые и глупые девушки. Ты серьёзно думаешь, что Серёгу заденут эти фотографии?

— Да, — тыкает пальчиком в экран — фотки постит. — Приползёт ко мне на пузе.

Серёга увидит фотографии, где Люба с букетом из сто одной розы в дорогой тачке, и приползёт на пузе? Логика странная. Я уже молчу о том, в какую копеечку влетел сестре спектакль. Ей зарплату на работе урезали, а она арендовала машину, платье и букет ради фоточек.

— Прости, но я не разделяю твоё мнение, — пытаюсь быть вежливой.

— Мужику надо соперника чувствовать. Понимаешь?

— Не очень, — хмыкаю.

— Вот потому ты до сих пор со мной живёшь, а не с парнем, — сестра кривится. — Этот, с твоей работы… Как его? Вова, кажется. Чем тебе не вариант?

Чуть помедленнее, пожалуйста. Как-то мы резво перескочили с Любиной личной жизни на мою.

— Я его не люблю, — обнимаю себя за плечи.

— Главное, чтобы мужик деньги нормальные зарабатывал и тебя не обижал. А принца можно всю жизнь ждать и не дождаться.

На пару мгновений представляю, как Вова зарабатывает нормальные деньги для нашей семьи и не обижает меня. Не воодушевило.

— К-хм… я, пожалуй, ещё немного подожду.

— Даря, ты имей в виду: когда Серёжа ко мне вернётся, я ему поставлю условие — съехаться. В его хрущёвку я не поеду.

Оу… Ясно. Мне только что намекнули, что надо будет съезжать из квартиры. И я бы запаниковала, но уверена, что Серёга даже не увидит Любины фотографии.

Ночка выдалась та ещё. Зверь весь извёлся — стонал, кряхтел и даже рычал. Сам не спал и мне не давал. Тогда я дала волку дополнительную дозу обезболивающего. Дала и пожалела. Зверя попустило — страдать он перестал, но решил стянуть с себя подгузник. Упорно. И шумно. Пришлось мне ему помогать — дело это небыстрое, а после я застилала пол одноразовыми пелёнками, чтобы не дай бог ничего не протекло под ламинат.

Короче, уснула я на рассвете. А утром соседи сверху решили громко послушать музыку. В восемь утра, Карл! В воскресенье!

— Можно не надо, а?! — кричу, стоя на столе и стучу плечиками для одежды по потолку.

Меня не слышат. Или игнорируют? Долблю по батарее — ноль реакции. Утренняя дискотека продолжается. Очень замечательно… Такое ощущение, что весь мир против меня! Пойду водички попью.

Две секунды завидую мирно спящему оборотню и выхожу из комнаты. Люба? Сестра красит губы у зеркала в прихожей — в платьице и туфельках. Я думала, она спит, а она снова куда-то намылилась.