— Да ёлки… — шепчет, глядя сквозь лобовое. — Делал кое-какую работу для одного оборотня, — признаётся громче.

— Да? — наклоняюсь, заглядываю Раждэну в лицо.

— Да, — выдыхает как-то нервно. — Что-то вроде услуг телохранителя. То, чем я занимался, пока Жанна мне рогов не наставила. Только разово.

— Сразу нельзя было объяснить? — фыркаю.

— Мне нельзя об этом распространяться.

И вроде правдоподобно звучит, но сердце грызёт червячок сомнения. Возможно, если бы Раждэн был со мной чуточку откровеннее и не скрывал пустяки, я бы не испытывала таких ощущений.

— Ладно, поехали, а то опоздаем, — решаю закрыть тему.

— Сначала на заправку. Бак почти пустой.

Едем на заправку. Молчим. Настроение испорчено и у меня, и у Ража.

Я делаю шаг навстречу примирению — кладу ладонь на бедро зверя:

— Пообещай, что на днях мы сядем, и ты мне про себя расскажешь.

— Только после того, как сгоняю в Альвахалл за лекарством. Мне сложно быть с тобой рядом и не хотеть до дурной башки.

— Хорошо, — хмурюсь и убираю руку.

Раждэн идёт оплачивать бензин, а я ловлю своё отражение в боковом зеркале. Тушь размазалась. Пытаюсь убрать несовершенство пальцем, но выходит только хуже. Блин, и салфеток с собой нет.

Гуляю взглядом по салону, ищу что-нибудь, что подойдёт, чтобы поправить макияж. Ничего. Это очень мужская машина. Может, в бардачке? Открываю, и мне на кеды приземляется какая-то бумажка. Хм, знакомый логотип.

Беру листок, и сердце перестаёт стучать. Это пропуск в Круг! Пропуск для бойца на имя Раждэна. Дата сегодняшняя.

То есть ночью он не работал на оборотня, а бился в Круге.

Теперь я понимаю, откуда у зверя машина, деньги и ссадина на брови. В Круге можно заработать неприлично большие суммы. Или умереть.

Кулак сам собой сжимается, бумажка хрустит.

До Старого города доезжаем без пробок. И молча. Раждэн строит из себя обиженного праведника, а я едва держусь, чтобы не заорать на него. Не хочу устраивать сцен в дороге.

Оборотень паркует машину возле МФЦ.

— Беги, лапа. Хорошего дня, — он даже не смотрит на меня.

Сейчас посмотрит!

— Это что такое, а?! — бросаю ему на колени пропуск.

Волк опускает взгляд на мятую бумажку, и лицо его покрывается красными пятнами.

— Где взяла? — хрипит, не притрагиваясь к пропуску.

— В бардачке! — кричу. — Ты в своём уме вообще?! Погибнуть хочешь?!

— А что было делать? — поворачивает ко мне голову. — Мне не хватало денег на портал в Альвахалл. Где ещё взять? Чтобы много и сразу.

— Ты слышишь себя?.. — у меня глаза, как блюдца. — В Круге бои идут до смерти! Ты мог умереть ночью! — колочу зверя кулаками по плечу.

— Так… Всё… Успокойся! — перехватывает мои руки, держит. — Я живой! — смотрит в глаза.

Очень замечательно! Я думала, что он по бабам ходит, а он в Круге бился. Лучше бы по бабам!

— Ты реально не понимаешь?! — пытаюсь вырваться из стальных тисков мужских рук.

— Лапа, послушай, я за три раунда уделал цербера и ушёл оттуда. Всё, — отпускает меня.

— Ты ещё и с цербером бился?! — у меня дыхание перехватывает. — Сумасшедший…

— Я больше не вернусь в Круг. Обещаю.

— Назови хоть одну причину поверить тебе? Давай, — нервно тереблю ремешок сумочки.

Молчит. Глаза закрыл, за переносицу держится. Нечего сказать? Тогда и мне нечего ждать.

Отстёгиваю ремень безопасности, дёргаю рычаг на двери. Но Раж успевает поймать меня за руку.

— Я заеду за тобой вечером, — заявляет, будто мы не ссорились.

— Позвони, когда твой мозг найдётся, — освобождаю конечность и выхожу из машины.

Иду к зданию, не оглядываюсь.

Совсем дурак. Додумался против цербера в Круге выйти. Я сейчас такая злая, что словами не передать! Ещё и врал мне в глаза бессовестно. Калым. Делал кое-какую работу для одного оборотня. Прибила бы!

Чёрт, блин… Замедляю шаг.

Две клуши из бухгалтерии возле МФЦ шушукаются. Вова тоже там — стоит чуть в стороне от них. Раждэн припарковался прямо у крыльца здания. Все нас видели. Мне стесняться нечего, но разговоров будет на неделю. Ненавижу сплетни и сплетников. Ещё один минус в копилку фигового настроения.

— Доброе утро, Дарюша, — Вова встречает меня улыбкой.

— Кому доброе, а кому как получится, — бурчу.

Заходим с Володей в МФЦ, и я вполоборота смотрю на стеклянную дверь. Машины Ража нет — уехал — зато две дамочки так и стоят на крыльце, шепчутся.

— Ты чего злая с утра пораньше? — Вова встаёт передо мной, не давая пройти. — Не выспалась?

— Вообще не спала, — фыркаю.

Спасибо одному оборотню с большим членом! Ночью плакала, на рассвете стонала, а с утра психовала. Так прокатить меня на эмоциональной карусели может только Раждэн. У него талант.

Не могу удержаться и снова поглядываю надам за стеклянной дверью. Когда они уже наговорятся и пойдут работать?

— Да, они обсуждают тебя, — Володя угадывает мои мысли.

— Ты слышал, что они говорили?

— Таня сказала Лизе, что ты нашла себе папика. Старого, но богатого. Теперь кости моют тебе и твоему оборотню.

— Жабы, блин, — выдыхаю с обидой. — Раж не старый и не папик… Он просто идиот, — добавляю едва слышно.

— Я видел, что вы ругались, — друг обнимает меня за плечо и ведёт по коридору. — Не расстраивайся, Дарюш. Просто волки — они такие…

— Какие? — приподняв брови, смотрю на эксперта-Вову.

— Жестокие, беспринципные, часто врут.

Отчасти Вова прав, но я верю, что мой зверь осознает ошибки. Надежда умирает последней.

— Спасибо за откровенность, — благодарю Володю, но сильно не от всей души.

— Брось, Даря. Кто, если не я, скажет тебе правду? Ты не захотела стать моей девушкой — выбрала волка, но мне не плевать, что с тобой происходит. Мы ведь друзья?

— Друзья, — киваю.

— Держи голову выше. У меня есть предчувствие, что скоро твоё настроение станет чуточку лучше, — заявляет с загадочным видом.

— Ты стал прорицателем? — улыбаюсь грустно.

— У-у-у… — Вова нагоняет жути и, подмигнув, уходит.

И мне пора работать. Точнее, сначала на планёрку зевать, а потом уже работать.

Выхожу из конференц-зала и понимаю, что у меня глаза закрываются. Я так сильно хочу спать, что готова улечься на диванчике в холле и уснуть. А мне работать надо. Стопку конвертов на планёрке выдали — тащить тяжело.

Еле переставляя ноги, плетусь завизировать документы. Потом отправлюсь в добрый путь — разносить клиентам документы. Закон подлости работает безотказно: сил нет, а работы валом.

Едва успеваю дойти до крыла, где находится курьерский отдел, меня догоняет крик Змеины Вульфовны:

— Золотова, стоять!

Стою. И даже глаза открылись. Зачем так орать?

— Да, Змеина Вульфовна? — поворачиваюсь к ней, улыбаясь с большим таким натягом.

— Руки в ноги и пошла к себе в кабинет, — тараторит начальница.

— Я туда и шла, — киваю на дверь курьерского.

— Да не сюда, а туда! — поднимает палец вверх — показывает на потолок.

— Что, прям по стене ползти? — моргаю растерянно. — Я не умею.

— Та-а-ак… — выдыхает нервно. — Я сделаю вид, что не слышала этого, а ты поднимешься на второй этаж, зайдёшь в кабинет специалиста, сядешь за стол и будешь работать.

То есть в мой старый кабинет? Ничего не поняла.

— А как же Марьяна?

— Уволена Марьяна! — безапелляционно заявляет начальница. — Иди работай!

Ого! За что, интересно, Марьяну уволили? Хотя какая разница? Я снова буду работать на своём месте! Это главное.

Быстро поднимаюсь на второй этаж и дёргаю ручку двери кабинета, где даже табличку с моим именем поменять не успели. Недолго продержалась новоиспечённая специалистка.

— О, явилась… — бурчит заплаканная Марьяна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она собирает личные вещи в картонную коробку и шмыгает носом. Даже жаль её. Самую малость.