**

В ожидании Кэптена, Ника успела показать Дэниэлу эскизы будущих картин и рассказать ему о работе в гончарной мастерской.

Юноша удивился:

— Я знаю, что женщины крутят горшки, но чтобы ты… Не думал, что умеешь, — быстрым взором окинул её стать.

Перед приходом брата Ника успела переодеться и выглядела подобающе. Поджидала Ван дер Меера. Визит в управу и подписание договора с ним виделись ей делом торжественным и приятным.

— Меня научил Лукас, брат Адриана Ван дер Меера, и мне понравилось, — пояснила она. — Если хочешь, приходи в мастерскую. Посмотришь на мою работу. Может, и тебе захочется научиться крутить горшки.

— Обязательно приду, — обрадовался Дэниэл.

— Ты не одолжишь мне штаны и рубашку? — спросила Ника, улыбаясь. — Не могу работать за гончарным кругом в платье.

— Конечно, дам, — охотно согласился парень. — Можешь не возвращать. У меня много одежды.

Ника просияла:

— Не сомневалась в тебе, братишка, — обняла его за плечи и прижала к себе.

— Ты меня никогда так не называла, — еле слышно отозвался Дэниэл.

— Если тебе не нравится, то не буду.

— Нравится, очень нравится. Только госпожа Маргрит… Она нас с бабушкой не жалует.

— Не скажу, что твоя бабуля слишком уж переживает по этому поводу, — заметила Ника. — Как бы там ни было, а у нас один отец и мы с тобой брат и сестра. Моя мама привыкнет, ты такой славный, — погладила его по голове. — Идём, покажу тебе кофейню и угощу печеньем. Такого ты точно не ел. Потом отведу тебя к Гуго Дудесу. Он поможет тебе собрать ходунки для Бадди.

Только они спустились на первый этаж, как в открытую дверь вошёл Ван дер Меер. Поздоровавшись, он остановил взгляд на Дэниэле. Тот густо покраснел, но глаза не отвёл.

— Полагаю, вас знакомить не нужно, — сказала Ника, набрасывая на голову кружевной траурный шарф.

Кэптен задержал на ней глаза, перевёл на парня, затем снова посмотрел на неё:

— Вы схожи. Ну что, Руз, идём в управу? Изменения в договор вносила?

Девушка отдала бумаги компаньону:

— Вроде, всё учла. Подожди минутку, я отведу Дэниэла к Гуго.

Процедура подписания договора затянулась. Помощник господина губернатора долго и обстоятельно изучал бумаги, задавал много вопросов и часто уходил к кому-то советоваться. Казалось, что его сомнениям и вопросам не будет конца.

Не дождавшись их, господин губернатор ушёл домой, наказав своему помощнику принести договор поутру. Его он подпишет и скрепит печатью, как только придёт в управу.

На город опускался тёплый безветренный вечер. Последние лучи заходящего солнца скользили по островерхим черепичным крышам особняков, цеплялись за каменные ограды, лениво сползали на пыльную булыжную мостовую.

Редкие прохожие замедляли шаг, здоровались с Ван дер Меером и его спутницей, оборачивались на них.

Кэптен почти не опирался на трость. Слегка прихрамывая, шёл ровно. Поглядывал на сосредоточенную молчаливую компаньонку.

Они прошли площадь и повернули на улицу Дифер.

— Ты знал, что госпожа Маргрит снова собирается открыть гостевой дом? — спросила Ника. — Завтра в срочном порядке начнут убирать комнаты на втором этаже.

— Слышал, но не думал, что твоя мать отважится так скоро возобновить дело, — отозвался Адриан.

— Мама полна решимости. Грядёт основательный ремонт, — вздохнула девушка. — Скорее всего, придётся отложить открытие кофейни недели на две-три. Не хочется, чтобы посетители дышали краской и клеем. К тому же будет шумно.

Ван дер Меер замедлил шаг:

— Ничего не поделаешь. Госпожа Маргрит вправе поступать со своим домом как ей вздумается. Не перечь ей, поддержи в начинании. Где можешь, помоги.

Ника поправила съехавший шарф и ответила на приветствие прогуливавшейся по улице пожилой семейной паре.

— Предлагаешь мне заняться и её делами? — понизила голос, гася нотки недовольства.

— Не заняться, а помочь советом, подсказать, чтобы она не стала искать иных советчиков, — мягко ответил её спутник.

— Похоже, у неё уже есть советчик, которому она всецело доверяет, — вздохнула девушка.

— Старик-банкир? — недобро усмехнувшись, уточнил Кэптен, — Я так и думал. Значит, госпожа Маргрит поехала с ним в Амстердам, чтобы взять у него кредит?

Ника не ответила. Не знала, хватит ли вырученных за украшения денег на ремонт и покупку недостающей мебели. Завтра она пройдёт по всем комнатам второго этажа, сделает опись имеющейся мебели и отдельно пометит недостающую. Адриан прав — нельзя оставаться в стороне и пустить дела на самотёк. Один дом они уже потеряли.

— Тебе следует примириться с матерью, — снова заговорил Ван дер Меер.

— Такое возможно только в одном случае — если я стану безоговорочно её слушаться и завтра выйду замуж за того, кого она выберет сегодня. Понимаешь, о чём я говорю? А поможет ей с выбором наша всеми уважаемая сваха.

— Напрасно наговариваешь на госпожу Шрайнемакерс, — Кэптен укоризненно качнул головой. — Убедился на личном опыте, что ничего плохого в её советах нет. И совсем не обязательно слепо им следовать.

Девушка подавилась воздухом:

— То есть, ты за то, чтобы подбором пар занималась сваха? Вижу в этом единственный плюс: в неудачной семейной жизни ты будешь винить не себя, а госпожу сваху.

Ван дер Меер с интересом присмотрелся к покрасневшей от негодования спутнице:

— Знаю не одну уважаемую семью, где обе стороны весьма довольны выбором жениха или невесты при содействии свахи.

— Кто бы говорил, — не сдержалась девушка от колкости. — Твои родители не стали навязывать тебе свой выбор. Ты сам выбрал Аннику, поэтому и ответственность за свой выбор несёшь сам, не перекладывая его ни на чьи плечи.

На тяжёлый вздох спутника поспешно ответила:

— Прости, не подумала. Вырвалось. Ты не виноват в том, что случилось.

— Виноват, — не согласился Ван дер Меер. — Если бы я не ослушался родителей, если бы они настояли на своём выборе, то всё сложилось бы по-другому.

Ника удивилась: значит, и Адриану родители навязывали свою волю?

— Нам не суждено знать, как сложилось бы в том или ином случае, — возразила она. — Может, было бы ещё хуже.

— Не было бы, — мужчина остановился и повернулся к спутнице, удерживая её за руку.

— Ты не можешь знать, — настаивала она.

— Знаю. Для меня они выбрали тебя.

От неожиданного признания Ника потеряла дар речи. Слышать подобное было больно. Три года назад любимый парень отверг Руз, предпочтя ей другую. Неженка об этом даже не догадывалась.

Ван дер Меер стоял напротив и смотрел в побледневшее лицо спутницы.

— Думаешь, у нас сложилась бы совместная жизнь? — еле слышно спросила она. Не слышала ни собственного дыхания, ни стука сердца.

— С той, какой ты стала, да, — не задумываясь, ответил он.

— А стала я такой потому, что ты выбрал другую, — горько усмехнулась Ника.

Где бы она была сейчас, если бы Руз стала женой Адриана? В чьём бы теле продолжила жить её душа? В какое измерение она бы перенеслась?

Всмотрелась в лицо Кэптена, не шутит ли он, не насмехается ли над ней?

Не шутит — говорит серьёзно, глаз не отвёл. Закралась мысль: остался бы он при своём мнении, если бы узнал правду о её перевоплощении? Однажды брошенный пробный камешек не привёл к нужному результату — мужчина не готов ни выслушать, ни принять невероятную истину.

Недоговоренность и ложь путали все карты.

«Ложь во спасение» мешала Нике жить.

— Идём, — потянул Ван дер Меер её за руку. — Тебе обязательно нужно поладить с госпожой Маргрит. Прими во внимание, что ей не придётся по нраву твоё благосклонное отношение к госпоже Лейфде и её внуку.

— Знаю, — тихо проговорила Ника, подождав, пока чья-то служанка отойдёт от них на приличное расстояние. — Мама уже высказала мне своё единственно правильное мнение по этому поводу, — «И не только по этому», — продолжила мысленно. — Злая она.