Уходят, сражаясь. Сцена 9 Римский стан. Трубы. Шум сражения. Отбой. Входят с одной стороны Коминий и римляне, с другой – Марций с рукой, взятой на перевязь. Коминий Начну перечислять дела твои За день прошедший – сам ты не поверишь. Но Рим о них узнает от меня: Сенат заулыбается сквозь слезы; Вельможные патриции, сперва Пожав плечами, кончат восхищеньем; А римлянки сквозь радостный испуг Заслушиваться будут. А трибуны Немудрые, что с чернью заодно, С плебеями, к тебе питают злобу, – И те невольно скажут: «Слава небу, Что в нашем Риме воин есть такой». А ведь пришел ты к нам на бранный пир, Уже напировавшись в Кориолах. Входит Тит Ларций с войском, возвращаясь после победного преследования. Тит Ларций О предводитель! Вот он, боевой Наш конь – а мы при нем лишь только сбруя. Видал бы ты, как он… Марций Прошу, не надо Хлеб отбивать у матушки моей, Любительницы кровь родную славить И этим огорчающей меня. Трудился я, как вы, – что мог, то сделал. Мы все сражалися за отчий край, И каждый, сделавший что мог, имеет Заслугу, равную моей. Коминий Ну нет, Не хорони в себе свои заслуги. Рим должен знать дела богатыря. Утайка их была бы хуже кражи, Была бы равнозначна клевете. О них кричать бы, надрывая голос, – И то бы мало. Потому, прошу я, Пред войском выслушай мои слова – Не как награду, только как признанье Свершенного. Марций Небось, о ранах скажешь – И от упоминанья заболят. Коминий А от неблагодарности взгноятся, От умолчанья подвигов – и в смерти Одной лишь исцеление найдут. Из многих взятых у врага коней И всех сокровищ, в городе и поле Захваченных, владей десятой частью И тотчас отбери ее себе, До дележа всеобщего. Марций Спасибо, Но не за взятку мой работал меч. Приму лишь долю наравне со всеми Здесь бывшими. Долгий фанфарный клич труб. Все восклицают: «Марций! Марций!», бросают в воздух шлемы и копья. Коминий и Тит Ларций обнажают головы. Марций Умолкнут навсегда пусть эти трубы! Уж если станет лестью осквернен Звук воинской трубы и барабана, Пусть все потонут в лживом сладкоречье Дворцы и города! Уж если сталь Хотите размягчить и уподобить Шелкам изнеженного прихлебалы, Тогда из шелка делайте броню! Довольно, хватит! Только лишь за то, Что не умыл расквашенного носа, Что хиляков я нескольких пришиб, – А это многие здесь совершили Без шума-грома, – и за эту малость Вы до небес меня превознесли, Кормя хвалою, приправляя ложью. Коминий
Ты скромен слишком уж. Добрее будь К себе и благодарней нам за правду. А если на себя взъярился ты В самоубийственном, прости, затменье, То, прежде чем с тобою рассуждать, Обезопасим, наручни наденем. Итак, да будет ведомо и вам, И миру, что Кай Марций удостоен Венка победы римской, в знак чего Дарю ему я своего коня, На весь наш лагерь славного породой, И сбрую всю к нему. За богатырство, Что проявил у Кориол, зовись Ты Каем Марцием Кориоланом, И с честью то прозвание носи. Приветствуй, воинство, Кориолана! Фанфарно трубят трубы, бьют барабаны. Все Да здравствует Кай Марций Кориолан! Кориолан Пойду умоюсь. Когда отмою щеки, станет видно, Умею ли краснеть. Благодарю Во всяком разе. Твоего коня Возьму я под седло, и буду имя Высокое стараться оправдать, Сил не жалея. Коминий А теперь – в шатер И отдыхать, но прежде в Рим напишем Победное послание. Тит Ларций, Ты в Кориолы воротись. Пошли Из горожан знатнейших депутацию К нам на переговоры в Рим – на благо Обеим сторонам. Тит Ларций Кориолан А надо мной уж боги начинают Подсмеиваться. Только что не взял Я царственных даров – и тут же с просьбой К тебе, Коминий. Коминий Загодя согласен. А в чем та просьба? Кориолан Как-то гостем был Я в Кориолах здесь у бедняка. Он принял хорошо меня. А нынче Кричал он мне… Его там взяли в плен… Но я Авфидия в тот миг завидел, И гнев отвлек от жалости меня. Прошу свободы бедняку. Коминий Резонно! Убей он сына моего, и то бы Свободен стал, как ветер. Отпусти Его, Тит Ларций. |
