— Жертве еще дают право на последнее слово. Есть что сказать, Сонечка?
Жанат не отрывал взгляда от Милы и в воздухе между диваном и креслом зажглись яркие искры, подогревая и без того возбужденных до предела Жаната и Милу.
— Есть, — Соня откашлялась. — Я скажу.
— Говори, — повелительный наклон головы.
— Корсет сегодня сняли.
Повисла тишина такая, что Мила даже перестала дышать.
— Кто снял?
Тот же ровный тон, но взор горящий впился в подушку на коленях Милы, которая боялась, что под таким взглядом подушка вспыхнет прямо у нее в руках.
— Она, — ткнула Софья в Милу.
Руки Жаната стиснули бокал, а взгляд поднялся к губам Милы, которая в это время их нервно покусывала. Внизу живота Милы стало горячо-горячо, что теперь она боялась, как бы ни вспыхнул диван, к которому прижималась ставшая влажной промежность Милы.
— Софья, выйди из комнаты, — приказ прозвучал вместе с резко опустившимся на столик бокалом.
— Прости, тебе придется отдуваться за двоих, — успела шепнуть Соня Миле, прежде чем перепрыгнула через низкую спинку дивана и убежала, плотно закрыв за собой дверь.
Они остались вдвоем. Возбужденные, утомленные долгим ожиданием и жаждущие самых порочных прикосновении.
— Подойди ко мне.
Очередной приказ и Мила, словно под трансом, отложила подушку в сторону и направилась к Жанату. Тяжелый мужской взгляд прошелся по длинным ногам, остановился в развилке меж стиснутых бедер, обхватил взглядом тонкую талию, и захватил груди с торчащими острыми сосками в жадный плен. Как следует полюбовался округлостями с темным ореолом сосков, проступавших под футболкой дерзко и бесстыдно, затем поднялся выше и страстным взглядом обвел лицо Милы, запоминая каждую черточку, обрисовывая новыми линиями, внимательными и тщательными.
Жанат поднялся с кресла и теперь стоял вплотную к Миле. Она чувствовала, как горит его темная кожа под слоями одежды, а торчащий бугор натянул ширинку и недвусмысленно тянулся к ней, упираясь ей в живот твёрдо и настырно. Она чувствовала горячую каменность вздыбленного члена даже сквозь его брюки и свою футболку и задохнулась в страстном предвкушении.
Рукой Жанат обхватил ее подбородок и поднял ее лицо к себе. Наклонился ниже, обдав дрожащие губы горячим дыханием и прошептал:
— Я скучал.
Мила чувствовала — вот он момент, когда она наконец-то ощутит на своих губах твердость губ Жаната и отшатнулась. Удивленный Жанат качнулся вперед и глянул на Милу потяжелевшим взглядом. Мила начала сипло шептать:
— Вирус еще есть в крови, сейчас нельзя. Это опасно, Жанат. Надо ждать еще месяц. Я не могу…
— Зато могу я, — резко оборвал Жанат Милу. Его рука обхватила Милу за талию, резко притянула к твердой груди, а твердые жадные губы прижались к полуоткрытым губам Милы в иссушающем и требовательном поцелуе.
Горячие ищущие губы впивались друг в друга, посасывали и покусывали мягкую плоть. Нетерпеливые языки сплелись в безумном танце, проникая глубже и пробуя на вкус друг друга и не могли насытиться.
Одна рука Жаната прижимала Милу к себе, а другая держала за затылок, направляя движения и не давая вырваться. Он целовал ее страстно и требовательно, жадно и алчно. Никто никогда так не целовал ее, помечая территорию и запечатывая ее губы огненной печатью и ставя запрет для всех остальных.
Они оторвались друг от друга только когда воздуха стало катастрофически мало, и их прерывистые сдавленные дыхания сплелись в жадных вдохах и выдохах.
Мила ощущала пожар во всем теле и не удивилась бы, если бы вся комната вспыхнула адским пламенем. Жанат все еще крепко держал ее за талию, прижимаясь возбужденным органом к ее животу, от чего ее и без того горящее нутро свело в мелких спазмах в остром желании принять в себя Жаната во всю длину и обхватить его нежно и плотно.
— Хочу, хочу, хочу, — прохрипел Жанат и его голос больше был похож на рык зверя, возбужденного долгой погоней и настигшего свою самку.
Он подхватили Милу, и понес по длинному коридору. Последняя дверь справа, которую он открыл пинком, зашел внутрь и очередным пинком впечатал дверь в косяк. Жанат опустил Милу на кровать и отошел к двери, чтобы включить мягкий свет.
Он стоял у двери, наблюдая за замершей на кровати Милой, и волчий оскал полоснул губы, а глаза стали совсем дикими, когда он прорычал:
— Сейчас, милая моя, ты начнёшь расплачиваться по длинному списку счетов, которые ты успела наработать.
Взбудораженная Мила замерла, расширившимися глазами следя, как Жанат медленно идет к ней, на ходу расстегивает пуговицы на рубашке, снимает ее и отбрасывает в сторону. Тонкая майка плотно обхватывала торс мужчины и от контраста белой ткани на темной коже у Мила пересохло во рту, а кровь прилила бешеными скачками билась в висках. Жанат одним чисто мужским движением снял майку и отбросил на пол и остановился у кровати. В полумраке спальни Мила наблюдала за игрой мышц под гладкой кожей и стиснула ноги сильнее. Даже прикосновение твердой джинсы к промежности возбуждало ее и заставило потереться бедрами друг об друга. От Жаната не ускользнула эта непрошеная ласка, и его зубы блеснули в хищной улыбке.
— Начнем расплачиваться, — медленно проговорил он. — Встань.
Мила застыла на кровати. Тело предвкушало встречу с любимым, но Мила боялась, что дрожащие коленки не удержат возбужденное тело.
Жанат ждал, пока Мила медленно поднялась с кровати. В интимном полумраке нижнего света огромная фигура Жаната казалась зловещей и громоздкой. Мила встала перед ним, с трепетом ожидая и предвкушая продолжение.
— Начнем с того, как ты дразнила меня в машине. Это раз. Раздевайся.
В тишине прозвучало шуршание ткани и Мила отбросила джинсы в сторону. Следом полетела футболка и вместе с поверхностным дыханием Милы теперь звучало тяжелое надсадное дыхание Жаната, когда его взгляд жадно оглядел идеально округлый половинки с дерзко торчащими сосками.
— Это тоже, — взгляд остановился на развилке бедер Милы, и она словно почувствовала горячее прикосновение. Кружевная полоска скользнула по ногам и мягко упала на пол.
Жанат шумно вздохнул и кашлянул. Но голос его оставался грубым и хриплым, когда он заговорил:
— Теперь за то, что прикасалась к тому пиздюку в клубе. Раздень меня.
Мила приблизилась к Жанату вплотную, прикасаясь оголёнными сосками к напряженным мышца груди Жаната и тот издал буквально звериный рык. Хлестко прозвучал отстегиваемый ремень, и Мила сняла брюки с Жаната. Он перешагнул через них и откинул в сторону вместе с носками. Миле встала на колени перед Жанатом и схватилась пальцами за черные плавки, под которыми мощный ствол члена подрагивал на уровне губ Милы. Трусы поползли вниз по сильным мощным бедрам и искрам, а длинный толстый ствол члена дерзко выбрался из плена и буквально просил обхватить его губами. «Огромная пушка», в восхищении вздрогнула Мила, оглядывая гладкую кожу с выступающими крупными венами, и облизнулась. Кончик языка нечаянно (честно, нечаянно!) коснулся возбужденной налившейся головки и Жанат резко поднял Милу и прорычал:
— Успеешь еще.
Затем подтолкнул Милу, и та упала навзничь на кровать. Жадный алчный порочный взгляд мужчины блуждал по ее обнаженному телу, и мощная грудь заходилась в хриплом дыхании. Руки, загорелые и сильные, обхватили тонкие лодыжки и широко развели в стороны. Твердый палец прижался к полоске между гладких половых губ Милы и легонько надавил, заставив их раздвинуться в стороны и открыть глазам нежные створки.
Мила уже не понимала, где начинается ее рваное учащенное дыхание и начинается грубое резкое дыхание Жаната. Вся комната наполнилась сладким запахом предвкушения, а горячие тела подогрели и без того плотный воздух до предела.
Жанат ласкал взглядом тело Милы, словно проводил по ее торчащим грудям, сведенному судорогой животу и набухшему клитору обжигающей плеткой. Темной огромной тенью Жанат наклонился к Миле и захватил ее губы в терзающем глубоком поцелуе с примесью виски.
