Он раздумывал над предложением довольно долго. Так долго, что холод из окна, которое он успел открыть, спустился к полу и Лиире пришлось подтянуть ноги под одеяло. Когда он, наконец, закрыл окно, она не могла не подумать о том, что для того, чтобы согласиться на секс, ему понадобилось гораздо меньше времени.

Он сел спиной к стене недалеко от камина и так далеко от Лииры, насколько вообще позволяли размеры комнаты. Он скрестил ноги, вытащил меч и положил его на колени, а затем прикрыл глаза. На несколько минут комната погрузилась в полную тишину, а Лиира погрузилась в шум дождя и звуки за окном на случай, если вдруг вернутся ее друзья и придется очень быстро выпроваживать своего гостя. Так что когда ее сознания коснулась тонкая дымка чужого сна, это оказалось полнейшей неожиданностью…

Эльфы не спят в прямом смысле слова, они погружаются в транс в котором, если повезет, видят Первое Царство, обитель своего бога, с которым были когда-то разделены, свой собственный рай. Отец рассказывал об этих видениях с горечью и нежностью. Он был, без сомнения, счастлив, погружаясь в них, но пробуждаясь, всегда бывал разочарован, поскольку на материальном плане никакого рая нет и не может быть, ни для эльфов, ни для кого бы то ни было…

Но он был светлым эльфом.

Темные эльфы, восстав против Селариона под предводительством своей темной госпожи, не могли сохранить эту способность. Селарион никогда бы не позволил им не столько из мести, сколько из милости. Видеть то, к чему они никогда больше не смогут прикоснуться — мучительно, Ксалисс и без того обрекла их на страдания.

Так что же они видят, когда закрывают глаза?

Для него комната, в которой горит камин, вовсе не полутемная, она залита теплым светом до самых углов, так что кажется в мире вообще не осталось темноты. Светлые едва различимые тени на каменный пол отбрасывают только две фигуры, сидящие напротив огня. Мужчина и женщина, кожа которых на свету кажется светло-серой, а вовсе не черной, разговаривают и улыбаются друг другу.

Крупная, красивая женщина с копной густых вьющихся белоснежных волос протягивает руку к лицу мужчины, чтобы прикоснуться к его щеке. Он улыбается и отводит глаза, но только для того, чтобы через секунду с восхищением посмотреть на нее снова. Они молоды, влюблены и беспечны — принимаются бороться в шутку, смеются и борются снова, для них двоих в этом мире не существует больше никого.

И эта совершенно идиллистическая картина сопровождалась волнами такой тревоги, горя и злобы, что Лиира вцепилась пальцами в матрас, чтобы не вскочить с места немедленно.

Мужчина был похож на эльфа, сидящего у противоположной стены, но казался более хрупким, а черты его лица выглядели изящнее. Если это его мечты о том, каким бы он хотел быть и с кем рядом хотел бы находиться, то откуда весь этот хаос на фоне?

Она втягивала сквозь зубы воздух и вытягивала из чужой головы кошмар, который походил на кошмар меньше всего, что она видела в жизни! А она видела много! Ее заставляли смотреть!

Что? Что с этим парнем не так?

Ну, кроме очевидного…

Она открыла рот и судорожно вдохнула, было бы глупо разрыдаться и разбудить его сейчас, когда ей так нужны силы, но, черт возьми, в этом сне все: тоска, потеря, горе, страх, отвращение, вина… и нет ничего, что бы это все вызывало!

То есть оно, конечно, там есть. Но не для нее.

Она не знает его жизни, она не понимает культуры, она не может даже предположить насколько приемлемо для него то, что она видит абсолютно нормальным.

Вопреки расхожим убеждениям, секс вовсе не способствует близкому знакомству.

Культ никогда не занимался толкованием сновидений, они использовали их сугубо прагматично. Предсказания — это для шарлатанов с талмудами, которые записывают любую белиберду, привидевшуюся кому-то после плотного ужина, а потом настаивают на том, что она истинна для каждого. Но все же если видишь много снов, начинаешь подмечать закономерности.

— Тебе не стоит бояться меня, дорогая, — говорил отец, когда она еще изо всех сил старалась угодить ему, — я никогда не причиню тебе вреда.

Разумеется, она никогда не говорила ему об этом, и едва ли сама это замечала, она обожала его! Но у него всегда были ее сны, чтобы понимать то, что она не в силах осознать самостоятельно. И забирая ее дурные сны, он не давал ей шанса что-то заподозрить, прерывая тонкую нить ее связи с собственными чувствами. И как бы она не ненавидела его сейчас, она многое отдала бы за его опыт.

Приглушенный скрип разбухшей от влаги двери на первом этаже прервал сон и Лиира, не открывая глаз, тяжело вздохнула. Когда она нашла в себе силы поднять веки, то обнаружила, что на улице уже стемнело и на этот раз потому, что наступил вечер, а не из-за грозовых туч. Трикси громко ругалась на первом этаже, размокшая дверь не желала закрываться.

Эльфа на месте уже не было.

* * *

— Вы что, детских книжек начитались? — фыркнула Лиира, когда Трикси попросила ее поспособствовать примирению или хотя бы встрече Латифы с отцом. — С чего вы взяли, что он очнется, если она придет?

— Ну, все остальное мы уже пробовали, — пожала плечами Трикси и посмотрела на Рэндала, который не сказал ни слова с тех пор, как они вошли в комнату. Его бледное лицо застыло в напряжении, освященное только небольшим магическим огнем, который он зажег в руке, когда за окном окончательно стемнело. Казалось, он вообще не следил за разговором.

— Ты хорошо выглядишь, — вдруг сказал он, глядя на девушку, все еще сидевшую на подстилке. Та не нашлась, что ответить, Трикси тоже изогнула бровь. Последнее, чего приходилось ожидать от Рэндала — это комплиментов. — Гораздо лучше, чем должна, учитывая тяжесть твоего отравления. Твой дьявол исцелил тебя?

Далекий раскат грома ухнул и затерялся вдали, Лиира поджала губы. Трикси глубоко вздохнула второй раз за день. Как можно быть одновременно таким сообразительным и таким тупым? У парня просто дар не вовремя задавать неудобные вопросы! Но если Латифа может катиться ко всем чертям после того, как приведет Зеймара в порядок, то Лиира нужна им всерьез и надолго! Неужели так трудно думать, что говоришь?

— Я не заключала сделок с дьяволами, — медленно и напряженно проговорила колдунья, — эти подозрения оскорбительны.

И прежде, чем Рэндал успел ответить что-то, что сделает ситуацию еще более напряженной, Трикси ткнула его локтем в бок и попыталась вернуть разговор в прежнее русло.

— Просто сходи с нами в таверну, — как можно мягче попросила она. — Что ты теряешь, в конце концов?

— Если отец — чудовище из ее кошмаров, мы ничего не сможем с этим поделать. Разве что околдовать ее и притащить сюда под чарами, но это… — ее лицо исказилось в болезненной гримасе, — ни к чему хорошему не приведет.

— Зеймар — не чудовище, и ты это знаешь.

Лиира молча кивнула, Трикси посчитала это согласием и с облегчением выдохнула. Без Зеймара пытаться разобраться с темными эльфами нет никакого смысла. И без него она не рискнет сказать остальным, что дело в ней, слишком высока вероятность, что в этом случае она останется одна со своими проблемами и недееспособным другом на руках.

На следующий день Лиира уже могла самостоятельно спуститься с лестницы, а еще через день — ходила так, будто ничего и не произошло, разве что намного быстрее уставала. К ней вернулись силы и первым делом она снова натянула личину рыжей девчонки, выходить из дома в своем настоящем обличье она отказалась и Трикси понимала почему. Лиира выглядела как сушеная рыба — болезненная бледность, худоба и огромные круги под глазами очарования ей не добавляли. Трикси по нескольку раз на дню приходилось бороться со своими полуросличьими инстинктами, чтобы не начать уговаривать ее кушать лучше. Рэндал больше не задавал вопросов, но смотрел на колдунью со смесью облегчения и какого-то осуждения, будто она была виновата в том, что поправилась, а Зеймар — нет.

На самом деле Трикси немного упростила задачу — просто прийти в таверну они больше не могут. Хотя бы потому, что Латифа скроется, едва завидев их, предполагая, что разговор предстоит не из приятных, и будет абсолютно права. Поэтому, скрепя сердце, Трикси каждый вечер уходила из дома, чтобы проследить за ней и понять, где еще можно с ней поговорить. Но жизнь у девушки была до ужаса скучной — утром занятия магией, днем и вечером работа, ночью — сон. Трикси свихнулась бы от скуки, живи она по такому расписанию!