На какое-то мгновение я даже испытал некое чувство зависти, глядя на них — мне до таких ручищ было ещё ох как далеко. Однако чувство это испарилось столь же быстро, как и появилось. Людоеды были уже совсем близко, а их сверкающие во тьме глаза смотрели на нас с алчным блеском.

Спустя секунду окружающее нас пространство оказалось заполнено могучим слаженным рёвом.

— Ра-а-а-а-а-а-а!!!

И лишь где-то на грани слышимости звучал призыв лидера Мёна.

— К бою!!!

— Ну куда ты столько сыплешь? Сказано же было, три ляня риса на порцию. Нас трое, порций столько же, следовательно, сколько ляней надо положить?

— Девять, — процедила сквозь зубы Чень Сифень, при этом с трудом скрывая ярость и то и дело поглядывая на здоровенный казан, стоящий на открытом огне.

— Ну вот, видишь, как всё просто, — похлопал её по плечу довольный собой Хуи Лан.

От подобного панибратства уважаемая наставница секты Эмэй едва не пошла белыми пятнами и кое-как удержалась от того, чтобы не использовать кухонный нож не по его прямому назначению.

Ох, как бы она хотела сейчас взять да и вонзить этот самый нож в кое-чьё бездонное брюхо! Жаль, что делать этого пока было нельзя. Она только недавно приступила к своим обязанностям и ещё не успела выведать у этих троих ничего ценного.

Всё, что она успела сделать за последние сутки, так это ещё сильнее возненавидеть эту троицу и всех мужчин в их лице. И это, к слову, было весьма удивительно, ведь если бы ещё вчера ей кто-то сказал, что и так пылающая в ней ненависть может разгореться ещё сильней, то Чень Сифень сочла бы подобного человека тем ещё безумцем. Однако прошедший день расставил всё по своим местам, теперь она желала не просто раскрыть заговор Небесного клана, но и самолично порешить этих троих, а затем и их мастера Су Ченя!

Жаль только, пока что всё это несбыточная мечта, поэтому вместо кровавой расправы ей нужно готовить какое-то странное варево под названием «плов».

Об этом необычном блюде она прежде никогда не слышала, хотя изъездила весь Необъятный Лоян вдоль и поперёк. Но куда больше её удивило не это, а то, что нужный рецепт блюда был вычитан Хуи Ланом из странной книги.

Книги, которой она поначалу не придала особого значения. Нет, Чень Сифень, конечно, видела, как три дикаря чуть ли не молятся на эту книженцию, через слово поминая своего мастера Су Ченя, но она и подумать не могла, что за горой разнообразных и порой весьма странных рецептов скрывается некое тайное учение.

Ну а что это было, как ни учение, если три дикаря чуть ли не каждые несколько минут заглядывали внутрь и цитировали весьма странные слова. Да и во время закалки собственных тел они то и дело с ней сверялись. Это всё явно было неспроста.

Да и эта их закалка больше походила на разного рода истязания, наблюдая за которыми Чень Сифень всё больше убеждалась в том, что эта троица принадлежит той самой секретной секте Злого потока.

Ну а как ещё всё это было объяснить? Ведь не могли же обычные люди, пусть и ступившие на путь изучения боевых искусств, целый день напролёт поочерёдно таскать друг друга на плечах, совместно приседать и делать прочие странные и весьма необъяснимые на первый взгляд вещи.

В какой-то момент, наблюдая за всем этим безобразием из кухонного окна, Чень Сифень даже порадовалась тому, что шпионы Небесного клана смогли позволить себе аренду огороженного забором дома. Ведь не будь этого самого забора, толпы зевак со всего Небесного кряжа каждый день стекались бы к ним под окна, чтобы поглазеть на очередную диковинку. Например, на троих полуголых, покрытых маслом и самозабвенно борющихся друг с другом дикарей.

Вид разгорячённых, побелёскивающих под полуденным солнцем тел всё ещё нет-нет, да всплывал в её памяти, даже сейчас, во время очередной готовки. Которой уже, к слову, по счёту? Кажется, восьмой или уже девятой? Стоя над открытым огнём в окружении посуды и кухонных принадлежностей, она, казалось, совсем сбилась со счёта. Да и сложно было не сбиться, когда трое этих проглотов только и делали, что без устали поглощали приготовленную ею пищу, да пропадали на заднем дворе в угаре своих странных тренировок.

Из-за этого плотного расписания у Чень Сифень даже не было времени на то, чтобы начать втираться к ним в доверие. А уж о том, чтобы подглядеть в так заинтересовавшую её книгу, и вовсе не могло быть и речи. Мало того, что она сама практически не отходила от печи, так ещё и эти трое никогда не оставляли книгу без присмотра.

Даже сейчас, рассевшись за столом в ожидании очередного перекуса, они то и дело поглядывали на лежащую рядом с ними книгу, будто боялись, что она куда-то пропадёт.

— Ох, сестрица Чень, неужто ты тоже заинтересовалась учением нашего Великого мастера? — поймал её взгляд Бом Чже, самый разговорчивый из этой троицы. — Если хочешь, мы с братьями можем поделиться с тобой его мудростью. И хоть могучих мышц, как у нас, тебе не видать, но твой плоский, как Сычуаньское плато, зад сможет, наконец, привлечь хоть чей-то взгляд.

Услышав столь «лестную» оценку, Чень Сифень сначала мысленно разорвала наглеца на тысячу маленьких Бом Чжей, затем каждого из них пустила под нож, а после, как и полагается кроткой кухарке, мило улыбнулась:

— Я с радостью приму ваше предложение, господин Чже. Клянусь, вы об этом не пожалеете.

— Отрадно это слышать. Однако, сестрица Чень, тебе не кажется, что ты слишком яростно потрошишь эту утку?

— Это я на радостях, — ещё раз улыбнулась Чень Сифень, продолжая как ни в чём не бывало терзать острым ножом ни в чём не повинную тушку.

В голове же у неё в тот момент блуждала одна-единственная мысль: «Продержись ещё немного, Чень Сифень! Ещё совсем немного…»

Они наступали, те самые людоеды из Жёлтых степей, о которых мне доводилось лишь слышать.

Теперь же я видел их воочию, могучих воинов, незнающих страха и жалости к человеческому роду. Они медленно, словно бы смакуя каждый свой шаг, шли вперёд, а их светящиеся в темноте глаза всё это время без устали нас пожирали.

Глядя на эту картину, мне хотелось лишь одного: прикинуться ветошью, ну или, на худой конец, рвануть куда подальше. Желательно туда, где много света, вкусной еды и нет чужих костей под ногами. Жаль, только мест таких поблизости не наблюдалось. Зато чего было в избытке, так это чёртовых людоедов. Вот уж не думал, что в один прекрасный день сам стану чьей-то едой.

Хорошо хоть, что становиться чужой едой в мои сегодняшние планы никак не входило, а потому, отбросив уныние, я лишь покрепче стиснул рукоять меча и мысленно потянулся к своему Океану ци. Раз уж схватки не миновать, то и сдерживаться более не имеет смысла. И даже если кто-то из моих спутников вдруг заметит принадлежащую мне тяжёлую ци, то это будет делом далёкого будущего. Ну а сейчас мне во что бы то ни стало нужно победить и не оказаться в чужом желудке. Да и вообще мы ещё посмотрим, кто кого съест!

Интересно, а эти людоеды, они съедобны?

При одной только мысли об этом я почему-то улыбнулся и сделал шаг вперёд, навстречу надвигающейся угрозе. Пора было показать этим недообезьянам их законное место в пищевой цепи.

— Всех сожру, один останусь!!! — вслед за угрожающим криком из моей глотки неожиданно вырвалась могучая волна ци.

Рёв яогуая, а это был именно он, тараном ударил по поступающим людоедом, раскидывая их в разные стороны, словно кегли после удачного страйка.

Произошедшее стало полной неожиданностью не только для выходцев из Жёлтых степей, но и для меня самого. Такого поворота событий я и сам никак не ожидал.

Ну а дальше случилось нечто ещё более неожиданное, что окончательно повергло меня в шок. Людоеды внезапно заговорили!

— Страшно! Очень страшно! — начали стенать они, поднимаясь с земли. — Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое!

— Брат Чень, что происходит? — подёргал меня за рукав трясущийся от страха Минг.