Ох, что сейчас будет, — проводил я взглядом убегающего прочь Ху Ляо. Мальчишка явно побежал за той самой бутылкой вина, так что уже совсем скоро меня ждут крепкие неприятности. И даже отговорка о том, что балбес Ху Ляо сам вырвал бутыль из моих рук, меня не спасёт.

Положение казалось безвыходным. Да какой там «казалось» — оно таким и было! Никто ведь не поверит, что ночью ко мне в номер пробрались послушницы эмэй и подкинули туда отравленную бутыль с вином, а затем я сам за каким-то чёртом принёс эту бутыль на арену и чуть ли не собственноручно вручил её своему сопернику.

Со стороны всё это выглядело как несусветная глупость — я это прекрасно понимал. Однако отмотать время назад и исправить собственные ошибки уже не мог. Их нужно было исправлять здесь и сейчас?

Вот только как?

Умные мысли никак не желали приходить в голову. Они и раньше-то были в ней не особо частыми гостями. А теперь, под действием стресса, и подавно.

Хм, а что, если использовать тот самый способ? Помнится, тогда он неплохо так освежил мою голову…

Чень Сифень ликовала. Лицо наставницы оставалось всё таким же строгим и не предвзятым, однако в душе она радовалась как ребёнок. Её небольшая шалость вдруг переросла в нечто большее. Когда она велела послушницам подбросить мальчишке бутыль вина с подмешанным в неё эликсиром Сокрытой правды, то и подумать не могла, чем это всё обернётся. Она хотела лишь опозорить наглого мальчишку на глазах у всего альянса, а вместо этого сделала его личным врагом секты Жёлтых облаков.

Столь изощрённая и при этом неожиданная интрига будоражила кровь Чень Сифень куда сильнее, чем любые плотские утехи. В этот момент она была по-настоящему счастлива.

Этот неотёсанный мальчишка не понравился ей ещё тогда, в Орлином пике. Было в нём что-то такое, что напоминало Чень Сифень о её первой любви. Об этом зазнавшемся ублюдке, что подло променял её светлые чувства на верность собственной секте.

И теперь Чень Сифень с упоением наслаждалась своей местью. При этом наставницу Эмэй даже не беспокоила просьба слепого Шеня: принести сюда бутыль. Она-то, в отличие от мастера Мудан прекрасно знала, что в ней находится.

С предвкушающей улыбкой Чень Сифень ждала скорой развязки…

— Наставница, а что это он делает? — внезапно вторгся в её уютный мирок встревоженный голосок одной из послушниц.

Сначала Чень Сифень не поняла, что так встревожило её юную подопечную. Однако уже скоро её взор снова упал на «виновника» всего происходящего, и в душе опытной наставницы тоже поселилась непонятно откуда взявшаяся тревога.

За то время, пока она следила за улепётывающим прочь Ху Ляо, его соперник, тот самый мальчишка из Мудан, зачем-то встал на голову. Прямо как какой-то монах из Шу-Линьского монастыря!

Увиденное зрелище так поразило Чень Сифень, что она на секунду забыла, как дышать. В её голове в тот момент крутилась лишь одна-единственная мысль: неужели этот хитрый сопляк решил прикинуться душевно больным и тем самым спасти себя от гнева секты Жёлтых облаков⁈

Подобная хитрость настолько поразила опытную интриганку, что Чень Сифень на мгновение даже восхитилась изворотливостью мальчишки из Мудан. Впрочем, даже так, несмотря на все эти ухищрения, она ни капельки не верила в то, что ему удастся уйти от ответа. Уж слишком велика была провинность и слишком тверды будущие доказательства.

Только подумав о будущих доказательствах, Чень Сифень увидела спешащего к ним Ху Ляо. Юный господин из Жёлтых облаков стремительно летел над толпой, удерживая в руках ту самую бутыль вина.

Увидев её, Чень Сфиень в нетерпении потёрла ладони. Развязка близилась.

С замиранием сердца она следила за тем, как юный господин из секты Жёлтых облаков приземляется на турнирный помост и демонстрирует всем присутствующим бутыль хуашаньского вина. Это был момент триумфа…

— Я требую сатисфакции! — внезапно воскликнул всё ещё стоящий на голове мальчишка.

— САТИ…ЧЕГО⁈ — прорычал в ответ глава секты Жёлтых облаков.

— Моё имя подло опорочили, поэтому я Су Чень из Мудан готов ни словом, а делом доказать свою виновность! Если уважаемая Чень Сифень права и в этом бутыле действительно яд, тогда позвольте мне отпить из неё!

— БЕССМЫСЛИЦА! МЫ ПРОСТО ПРИГЛАСИМ АПТЕКАРЯ НАШЕГО КЛАНА, И ОН ЛИЧНО ПРОВЕРИТ ВИНО…!

— Протестую! Вы заинтересованная сторона, а значит, не можете использовать своё служебное положение для проведения экспертизы!

— ДА ЧТО ЭТОТ СОПЛЯК СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТ⁈ И ПОЧЕМУ ОН ВООБЩЕ СТОИТ НА ГОЛОВЕ?!.

— Глава Ляо, усмирите свой гнев! — раздался новый голос с трибун. — Я, как главный Хранитель устоев и Поборник законов Мурима, заявляю: этот юноша прав в своих суждениях. Я соболезную вам как отцу опозоренного сына, но он прав: правосудие должно быть слепо и непредвзято. Я вызову сюда аптекаря Альянса Мурим…

— Протестую! — снова подал голос неугомонный мальчишка. — Подчинённые альянса Мурим уже запятнали свою честь на этом турнире. До начала нашей схватки Ху Ляо во всеуслышание заявил о том, что подкупил распорядителя турнира, с целью свести нас с ним в первом бою. Исходя из этого, я высказываю ноту недоверия всем служителям Альянса Мурим…

— ЧТО ЗА ВЗДОР⁈ МОЙ СЫН НЕ МОГ ТАК ПОСТУПИТЬ…! — ещё яростнее, чем прежде, взревел глава Ляо.

Однако в отличие от прочих, этот его крик был поглощён шумом толпы. Тут и там стали раздаваться голоса:

— А ведь точно, я тоже это слышал!

— Да, было такое!

— Ага, я стояла совсем рядом! Юный господин и правда этим хвастался!

Внезапно вся площадь загудела, словно рассерженный улей. Чуть ли не каждый из присутствующих считал своим долгом поделиться своей версией того, как всё было на самом деле. Чинное судебное заседание стремительно превращалось в балаган.

— Тишина!!! — вскочил со своего главный Хранитель устоев и Поборник законов Мурима достопочтенный Джиян.

Голос мудрого старца пронёсся над толпой, и волны народного смятения стали потихоньку утихать.

Чень Сифень с облегчением выдохнула. Слова Су Ченя заставили её поволноваться. Однако, вспомнив его первое предложение, она внезапно осознала, что юнец Мудан, сам того не подозревая, загнал себя в ловушку.

Что ж, если ему так хочется самолично испить эликсир Сокрытой правды и после опозориться на глазах у всего Небесного кряжа, то кто она такая, чтобы ему мешать?

Губы наставницы Эмэй сами собой растянулись в улыбке. Окончательно всё для себя решив, Чень Сифень во всеуслышание заявила:

— Глава Ляо! Позвольте этому юноши исполнить задуманное! Пускай эликсир Сокрытой правды растворится в его крови и явит нам истину! Разве это не станет лучшим исходом⁈ Если Су Чень из Мудан виновен, то он испытает те же муки позора, что и юный господин Ляо! Согласитесь, это справедливый исход! Ну а когда действие эликсира сойдёт на нет и на имени преступника отпечатается клеймо отравителя и лгуна, вы лично сможете наказать его согласно своему усмотрению!

— ХОРОШО! ДА БУДЕТ ТАК!

Услышав ответ главы Ляо, Чень Сифень возликовала. Теперь, после того как патриарх секты Жёлтых облаков дал своё добро, мальчишке, больше не отвертеться от своих слов. Отныне по неведению и собственной глупости, он сам стал заложником этих слов. Или, скорее, их жертвой…

Улыбка Чень Сифень обратилась в кровожадный оскал. Она с небывалым предвкушением наблюдала за тем, как сопляк из Мудан встаёт на ноги и берёт из рук Ху Ляо бутыль Хуашаньского вина.

Момент истины настал. В эту секунду тысячи взглядов следили за каждым движением Су Ченя из Мудан, но только нескольким из них довелось услышать странную фразу, вылетевшую из его уст за секунду до того, как губы юноши коснулись широкого горла бутыля:

— В рот мне три банки протеина! Надо же, сработало!

Сработало! я не мог поверить своим ушам. Эти наивные дикари всё же повелись на мою уловку! Да и сам я тоже хорош! Это же надо было такое придумать!