Опытный практик Ли Вэй, в который уже раз за свою пусть и недолгую, но такую насыщенную жизнь, порадовался тому, что сумел освоить столь сложную технику ци. Не будь у него в загашнике этого хитрого приёма и его план ни за что бы не увенчался успехом.

Впрочем, радость его была тут же отодвинута на задний план, а сам он приступил к задуманному. Одним мысленным приказом Ли Вэй заставил цзянши слаженно отступить, и в то же самое время точным броском отправил тяжёлую бусину в полёт.

Спустя пару мгновений над головами ничего не подозревающих учеников образовалось облако из чёрной, тяжёлой даже на вид, ци. А ещё через долю секунды это облако погребло под собой будущую опору Альянса Мурим. Юные дарования, не в силах совладать с обрушившейся на их плечи тяжестью, дружно припали к земле. И в это же самое время «покинувшие» их цзянши тут же, без всякого промедления бросились к ничего не подозревающему Су Ченю.

На этот раз Ли Вэй больше не собирался попусту рисковать, а потому приказал мертвецам уничтожить опасного мальчишку, пока тот пребывал во власти озарения. Сам же практик, отдав ещё одну команду на отступления, только на этот раз уже не списанным со счетов цзянши, а драгоценным ученикам Чёрного Неба тоже кинулся бежать прочь, правда, совсем в другую сторону. Путь практика пролегал к выходу из пещеры.

Поначалу как верный слуга Чёрного Неба Ли Вэй планировал прихватить с собой не только тело основателя Ху Ли, но и его верный меч — именно этим и была обусловлена его задержка перед бегством. Теперь же, после пробуждения Рассекателя Небес об этом можно было забыть. Легендарный Небесный клинок Лунной горы уже обрёл своего нового хозяина, а значит, ценность его для главы Чёрного неба была уже не столь велика.

Осознавая это, Ли Вэй с лёгким сердцем оставил клинок новому хозяину, а сам лишь ещё сильнее ускорил свой бег. С этого момента его больше не волновал потерянный меч, теперь всё внимание практика было сосредоточенно на драгоценном теле в его руках и на трёх учениках несущихся следом за ним.

А вот о ком он совсем не думал в этот момент, так это о брошенном расходном материале. Старшие цзянши были не более чем обычной разменной монетой в его планах. После того как они покончат с Су Ченем, их всех всё равно ждала смерть. Если не от рук других служителей Альянса Мурим, то от печати Чёрного Неба, опутывающей все их даньтяни. Так что каким бы ни был их конец «живыми» они в руки Альянса Мурим не попадут ни при каких обстоятельствах.

Всё указывало на то, что секреты Чёрного Неба так и останутся таковыми, уйдя в небытие вслед за своими носителями. А он Ли Вэй между тем с лёгкостью исполнит порученную ему Главой миссию.

Однако кое-что всё ещё не давало ему покоя. Вместо радости от почти завершённой миссии, Ли Вэй почему-то испытывал стойкое чувство тревоги: очень похожее на то, что он ощущал прежде, за секунду до того, как кулак голодранца Су Ченя познакомился с сокровенным местом его юного господина.

Причём беспокойство это было столь велико, что Ли Вэй не удержался и всё же дал слабину. Перед тем как покинуть пещеру легендарного Ху Ли, он на мгновение обернулся, дабы своими собственными глазами запечатлеть гибель того, кто нанёс непоправимое оскорбление Первому ученику Чёрного Неба…

— Будь ты проклят, вздорный старикашка! Как же я хочу жрать!

Вот только вместо казни зарвавшегося проходимца Ли Вэй увидел совсем иную картину. И картина эта ему совершенно не понравилась.

Когда меч в руках Су Ченя засиял подобно полуденному Солнцу, надежда в сердце Дандан вспыхнула с новой силой. Пробуждение легендарного меча и последовавшее за этим Озарение вполне могли изменить ход всего сражения, что было как нельзя кстати.

Всё это время она вместе с остальными младшими учениками рука об руку сражалась со страшными старшими цзянши. И надо признать, это было весьма непросто. Прежде о подобных тварях ей доводилось разве что слышать, поэтому Дандан и представить себе не могла, насколько они сильны. К счастью, она была не одна, и натиск страшных цзянши всё же получилось сдержать. Совместными усилиями им даже удалось их теснить! И вот когда победа над мертвецами Кровавого культа, казалось бы, уже была у них в кармане, на спины юных представителей альянса Мурим и в том числе на её хрупкие плечи обрушилось само Небо.

Дандан и сама не заметила, как оказалась прижата к каменному полу. Какая-то непреодолимая сила, словно ладонь самого Небесного полководца Тобина, придавила её к земле, не давая пошевелить и пальцем. Всё, что ей оставалось, — это следить за тем, как тени воинов Кровавого культа уносятся в сторону её возлюбленного Су Ченя.

Надежда, что всё это время питала Дандан изнутри, исчезла столь же быстро, как и появилась.

Будучи ученицей Изумрудного дворца, Дандан как никто другой в этой пещере понимала всю опасность такого метода обучения, как Озарение.

Состояние это по сути своей ничем не отличалось от обоюдоострого меча, способного ранить собственного хозяина. С одной стороны, Озарение могло стать благом, открыв перед страждущим новые высоты боевых искусств, с другой же, пока воин находился во власти своего внутреннего мира, перед внешним он оставался полностью беззащитным.

Дандан наивно полагала, что их сил хватит, чтобы сдержать разбушевавшихся цзянши и тем самым выкроить столь нужное для её возлюбленного время. Однако судьба распорядилась иначе, и она вместе с остальными юными учениками оказалась там, где оказалась. На холодном каменном полу.

А между тем цзянши уже почти достигли Су Ченя. Их клинки цвета запёкшейся крови вот-вот должны были коснуться его беззащитной груди. Казалось, у замершего ученика Мудан, до сих пор находящегося во власти Озарения, не было и шанса на спасение. Но так лишь казалось…

Когда клинки старших цзянши коснулись груди Су Ченя, произошло нечто неожиданное. По всей пещере вдруг разнёсся дикий и необузданный, полный ярости и отчаяния крик. И был он настолько силён, что не ожидавшая подобного Дандан ненадолго лишилась слуха.

Правда, сама ученица Изумрудного дворца совсем не обратила внимания на сей недуг, ведь вся она в этот момент была поглощена открывшейся перед ней картиной. С трепетом в сердце Дандан наблюдала за НЕЙ, могучей волной ци, вырвавшейся изо рта Су Ченя. Волной, что вслед за тем самым криком обрушилась на тела старших цзянши и смела их прочь подобно тому, как порыв ветра сметает уверовавшую в свою безнаказанность наглую мошкару.

Прямо на её глазах внушающие страх и трепет старшие цзянши оказались разбросаны по всей пещере, словно опавшие по осени листья.

В это краткое мгновение они были полностью беззащитны, и это могло значить только одно: пришло время для заключительного удара. Теперь Су Ченю достаточно было сблизиться и обезглавить их одного за другим…

Но, к удивлению Дандан, меч Су Ченя так и не покинул своих ножен, да и сам ученик Мудан, казалось, совсем не спешил нападать на растерявшихся цзянши. Вместо этого, откинув всё ещё привязанный к его кисти Рассекатель Небес, Су Чень сорвал со своей спины подаренный людоедом Лушакой дорожный мешок и зарылся в него с головой.

К этому моменту потерянный не так давно слух начал постепенно возвращаться к Дандан, а потому не было ничего удивительного в том, что последующие слова Су Ченя всё же достигли её ушей.

— Ом-ном-ном, как же ты хороша! Твой будоражащий запах и этот солоноватый вкус! Мои губы будто в раю! Наконец-то мы снова встретились, любовь моя!

«Похоже, он сошёл с ума!» — пронеслась в голове Дандан запоздалая мысль.

Ну а что это, как не безумие, если её дорогой Су Чень вдруг воспылал любовью к какой-то вонючей сумке, а про неё, Дандан, его настоящую невесту, так легко позабыл? Разве он не должен был первым делом броситься к ней на помощь, как завещал великий Да Вэй в своих романах. Но нет. Вместо этого он лишь ещё сильнее увяз своей глупой головой в горловине какой-то паршивой сумки, продолжив там страстно причмокивать.