Тут-то я и понял, в какую передрягу угодил. Но как говорят в народе, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Так и со мной. Молочно-белое марево не только окутало меня с головой, но и словно бы поселилось внутри черепной коробки. Даже закрыв глаза, я продолжал его видеть. И ладно бы только видеть, но ещё и начал в нём тонуть. Свет цзяня утягивал меня за собой, и это было поистине страшно.
Кажется, я ещё никогда прежде не испытывал подобного ужаса. Ну разве что за исключением того раза, когда впервые узнал, что качкам тоже нужно брить ноги…
— А-а-а-а-а-а! Кто-нибудь, спасите!!!
— Да не ори ты так, деревенщина! — раздался совсем рядом чей-то раздражённый голос. И на этот раз звучал он явно не у меня в голове!
От осознания этого факта мой всё ещё рвущийся наружу крик резко оборвался, а сам я удивлённо распахнул глаза… да так и застыл, не в силах поверить в происходящее. Мир вокруг меня кардинально изменился. Пещера Ху Ли куда-то испарилась, а ей на смену пришло нечто знакомое и до боли родное.
Я с нескрываемым удивлением оглядел такой привычный зелёный луг с пасущимися вдалеке коровами и… тремя десятками тренажёров прямо на нём!
— Это ещё что за чертовщина такая⁈
— А вот это уже у тебя надо спросить, — проворчали из-за моей спины.
Причём голос ворчуна был доверху наполнен едким сарказмом, настолько жгучим, что им смело можно было приправлять острейшую Сычуаньскую утку. Поэтому только услышав его, я тут же развернулся.
— Дедушка, а вы вообще кто?
Позади меня, уперев руки в бока, возвышался какой-то важный даже на вид старик. Весь в белом, да ещё и с длинными, как у сома, тонкими усищами чуть ли не до земли. При этом волосы его, свободно ниспадавшие на спину, отливали снежной белизной, а глаза сверкали подобно ясному весеннему небу. Одним словом, выглядел он столь величественно, что мог позволить себе захомутать любую бабку, даже ту, у которой квартира на первом этаже.
В общем, выглядел он на удивление презентабельно для столь почтенного возраста. Другое дело, что его внешний вид ни о чём мне не говорил, и я знать не знал, кто он такой. Ну а сам старик между тем не спешил мне отвечать. Он зло сверлил меня глазами и грозно покусывал свой седой ус.
Чую, такими темпами наши молчаливые переглядывания могут и затянуться…
— Ах ты паршивец! — наконец соизволил открыть рот странный дедок. — Что, не узнаёшь, бедного старика, которого ещё совсем недавно раздевал⁈
Я⁈ Раздевал⁈ Да он же явно меня с кем-то спутал. Я хоть парень и не особо разборчивый, но не до такой же степени. Да и, чего греха таить, уж подобное бы точно как-нибудь в памяти да отложилось. Так что бредит старик, как есть, бредит! Другое дело, что он тут такой не один. Мне вон тоже всякое мерещится. Взять хотя бы те тренажёры качковские на зелёном лугу. Вот откуда бы им тут взяться? А уж про коров вдалеке я и вовсе молчу, у них ведь под шкурами мышцы так и играют! Удивительно! И как я сразу этого не приметил?
Ну и странное же это местечко!
— Тц, что, так до сих пор и не понял, где оказался? — цыкнул в свои роскошные усы старик. — Да это же твой внутренний мир, дубина!
Мой внутренний мир⁈ Ну а что, вполне похоже. Какой же качок не мечтает о качалке на свежем воздухе! А уж если здесь стероидные реки и протеиновые берега имеются, тогда это место и вовсе по-иному как раем и не назвать.
Непонятно другое, как я здесь очутился, и кто такой этот странный старик? Нет, кое-какие предположения у меня на этот счёт, конечно, имеются, но вот убедиться в их достоверности было бы нелишне. Ну а для этого мне следовало снова к нему обратиться.
— А вы, значит…
— Ага, он самый, Рассекатель Небес во всём его величие, — гордо приосанился дедок. — И приволок тебя сюда тоже я. Догадываешься почему?
— Неа.
— А я тебе сейчас расскажу! — побагровел старик, да так, что у него аж усы встопорщились. — Вот скажи Су Чень что ты за человек-то такой? Пока ты при мне гадости говорил, я терпел. Когда, прости Небеса, в качестве штанги использовал, я крепился. Но зачем ты, паскуда такая, ленты с меня начал снимать⁈ Я тебе что падшая шуюй, чтобы перед всеми обнажённым щеголять⁈ Да я бы уж лучше и дальше у Большой белой обезьяны из одного места торчал, чем у тебя в руках оказался! Ты ведь хуже самого Небесного демона!
Ну это он, конечно, загнул, до Небесного демона, главного плохого парня всего Мурима мне ещё пахать и пахать. Другое дело, что делов я натворил и впрямь знатных. А уж если этот старикан кому-то о них разболтает, например, наставникам Чою и Дою, то меня в тот же миг с родной горы вверх тормашками. Даже оправдания мои слушать не станут. Всё же где я — обычный, пусть и подающий надежды ученик, а где легендарный меч Ху Ли. Он же главное сокровище секты Мудан, у этой железяки прав явно поболее, чем у меня.
И ведь как знал, что не стоило этот гламурный дрын из лап Большой белой обезьяны принимать. Ну и сам молочный брат Ху Ли тоже хорош, мог бы и намекнуть, гад такой, что внутри меча кто-то живёт. Это же прямо подстава подстав! Да ещё и выстрелившая в самый неподходящий момент, когда тело Ху Ли вот-вот окажется в руках Кровавого культа…
— Да не вертись ты так, ничего с телом Ху Ли не случится пока мы здесь.
— Ого, а вы что ещё и мысли читаете?
— А они у тебя есть, чтобы их читать? — с искренним удивлением посмотрел на меня старик. — Ладно, слушай сюда, ситуация у нас с тобой и впрямь аховая. Если тело моего бывшего мастера достанется ублюдкам из Кровавого культа, то может произойти непоправимое. А потому ты должен их остановить!
— Да я вроде как этим и занимался, пока сюда не угодил. Пытался как мог…
— Видел я, как ты пытался. Один стыд и позор! Вас что там в Мудан теперь совсем ничему не учат? Ладно цингун и Шелковая ладонь тебе неподвластны, но почему благородным искусством меча ты так до сих пор и не овладел? Это же не слыхано, чтобы наследник самого Ху Ли и мой новый владелец не знал, с какой стороны браться за цзянь! И с такими умениями ты решил искоренить заразу Кровавого культа?
— Да я вроде как и не собирался её искоренять… — попытался откреститься я от подобной чести. Всё же одно дело не дать Культу получить столь вожделенное для них тело и совсем другое по-настоящему с ними бороться. На такое пойти я был не готов.
Вот только Рассекателя Небес, этого вздорного старика мои планы на жизнь, казалось бы, совсем не интересовала. Он с глубоким пофигизмом отнёсся к моим словам и как ни в чём не бывало продолжил свою речь.
— Ну ничего, уж я-то теперь тебя научу. Благо времени у нас навалом, во внутреннем мире оно течёт совсем по-иному. Так что готовься Су Чень из Мудан, наследник великого Ху Ли совсем скоро я сделаю из тебя выдающегося мечника или имя мне не Гордый подпирающий Небеса клинок Луной горы!
* * *
Как только свет от меча озарил добрую треть пещеры, Ли Вэй понял беды не миновать. Пробуждение ото сна столь легендарного меча могло значить лишь одно, вскоре хозяин этого клинка пройдёт по пути озарения и станет полноправным преемником основателя секты Мудан. А ещё изучит искусство Меча парящего облака! И когда это произойдёт ни он сам, ни трое учеников великого мастера уже не смогут покинуть эту забытую всеми пещеру.
Время буквально утекало сквозь пальцы, а вместе с ним исчезала и надежда на благополучный исход. Но к счастью для самого Ли Вэя, ситуацию ещё можно было спасти, ведь бусина с «тяжёлой» ци всё ещё находилась у него в руках.
Однако использовать её он решил не на самом Су Чене, точно таком же носителе тяжёлой ци, а на его товарищах по Альянсу Мурим.
План Ли Вэя был просто, и в то же время не лишён изящества. Воспользовавшись всеобщей суматохой из-за пробуждения легендарного меча, он собирался отозвать верных цзянши подальше от учеников Альянса Мурим и в ту же самую секунду обрушить на их головы подарок своего Великого мастера.
Благо для реализации этого плана Ли Вэю даже не требовалось озвучивать его вслух и тем самым «оповещать» своих врагов о готовящемся на них внезапном нападении. Дабы избежать огласки, ему достаточно было пойти на хитрость, а именно, прибегнуть к технике Тонкого обмена и посредством вибраций ци передать старшим цзянши правильную команду.
