— А? — Обернулся он, словно посчитал, что ему показалось, что его кто-то позвал.
— Может, я вас хотя бы представлю друг другу? — Уже практически смеясь над ситуацией.
— А, да, надо, — повернулся к девушке приятель. — Я Виктор. А как зовут Вас, милая девушка?
— Элриммина или просто Римма, — звонко рассмеялась в ответ «девушка». — Рин сказал, что Вам требуется моя помощь. Я готова её оказать, только маг я не очень сильный, но, в отличие от сестры, могу управлять своей силой.
— От сестры? У Вас сестра тоже Темная? — Ошарашенно спросил артефактор.
Римма кивнула, а Вик повернулся ко мне с открытым ртом, а потом его прорвало:
— И ты молчал, что у нас есть Тёмные маги, Рин? Ты? Мой лучший друг? Ты знаешь, чего лишал нас всё это время? Каких открытий?
— Вик, — успокаивающим тоном обратилась к приятелю: — я вернулся в замок совсем недавно, историю своего появления тебе Римма может рассказать сама, когда будет время. О том, что девушки — тёмные маги, не знает никто, кроме короля, моего дяди и теперь тебя. Они обе ещё и целители (у Вика от сочетания магий глаза стали круглыми, но такая реакция у всех, кто об этом узнавал), но известно это только окружению. Алиссандра сильна в обоих магиях, а Римма середнячок и там, и там. Если её силы будет мало, я могу позвать и Лисси, но с ней возможны проблемы, так как она сильна, но совершенно не умеет управлять тёмными потоками. Даже выпустить их не может. Король лично её обучает, но, судя по всему, особых результатов пока нет. Если её посвятить, то придется посвящать и его, а это уже… — многозначительно замолчала.
Вик понимающе кивнул и тут же повернулся опять к Римме:
— Думаю, Алиссандра не понадобится, — горящий в глазах ученого сумасшедший огонек предвкушения говорил только об одном, я тут лишняя. Слова «потом позову» можно Вику уже не произносить, но он всё же проявил некую вежливость: — Рин, ты не представляешь, ЧТО ты сделал для меня как для артефактора и для артефакторики государства в целом! Был бы женщиной, расцеловал бы, а так, только руку могу пожать, друг! И то потом. Сейчас времени нет.
— Вот крайне не удивлен, Вик, вот вообще! — рассмеялась в ответ. — Сколько тебе ещё примерно нужно времени?
— Думаю за пару-тройку дней, может даже раньше, я всё-таки разберусь с этой игрушкой.
Я кивнула и окрыленная надеждой пошла в сторону своего крыла замка.
А там… разыгрывался весьма любопытный сценарий.
За поворотом папа пытался что-то втолковать Лисси, а та, судя по всему, категорически отказывалась от ведения диалога.
— Алисса, пожалуйста, выслушай меня. Это вышло случайно, я не хотел тебя обидеть или испугать. Прости меня.
Что тут интересно происходит? Я затаилась.
— Ваше Величество, я благодарна Вам за Ваши уроки и уделяемое время, но хотела бы попросить не ставить меня в неловкое положение перед Вашей дочерью. Её расположение очень дорого нам с сестрой. Я также понимаю, что Ваше время очень дорого, поэтому я бы хотела попросить найти мне другого наставника, — от ледяного тона Алиссандры аж мурашки табуном по спине проскакали. Что же отец сделал такого, что она отказывается от его помощи и сетует на возможное изменение моего отношения к ней?
Оччень интересно…
— Нет, Алисса, наставником останусь я, обещаю подобное больше не повториться. Я понимаю твои чувства сейчас. Еще раз приношу самые искренние извинения. Давай начнем все сначала? — Тихо попросил папа.
Лисси, помедлив, кивнула и спросила:
— Я могу пройти в свою комнату или сегодня еще могу понадобиться?
— Можешь, — с тяжелым вздохом согласился отец.
Я всё думала, чем же себя занять, чтобы меньше думать о задании? Кажется, я нашла себе объект для пристального внимания…
Буквально на следующий день мои подозрения усилились: за завтраком Лисси категорически отказывалась общаться с отцом, отвечая на его внимание очень вежливым тоном, исключительно правильными словами, что вызывало у отца смятение и грусть. Что же между ними происходит? Украдкой я стала наблюдать за парочкой, стараясь не упустить деталей, и пришла к забавному выводу: они нравились друг другу, но каждый по своим причинам старался это скрыть, бросая на меня осторожные взгляды, которые я хладнокровно игнорировала, делая вид, что не понимаю происходящего вокруг.
Ну, ладно, Алиссандра, мне стал понятен смысл её слов о неловком положении передо мной, но папа! Взрослый мужчина, опытный в отношениях, уже был женат. Так, стоп! Может папа боится моей реакции на свои чувства к Алиссе и думает, что я сочту подобное предательством по отношению к маме? Что в голове Алиссандры понять сложнее, но, видимо, какое-то тоже глобально страшное препятствие для их личных отношений.
Весёлые они у меня. И, кажется, слишком сильно меня боятся.
Придётся немного вмешаться. Убрать лишние барьеры, так сказать, в становлении нашей большой новой семьи.
Покончив с завтраком, я не спешила, как обычно, покидать столовую. Первой из неё испарилась Римма, помчавшись в артефакторную, показав мне наш с Виком личный кодовый знак, чтобы я поняла, где её искать, если что случится.
Я же облокотилась на стол, поставив подбородок на сцепленные в кулак ладони, и молча улыбалась, глядя на смущенно-недовольные лица отца и подруги. Первым не выдержал папа:
— Смотрю у тебя прекрасное настроение с утра, дочь? Может, поделишься?
— Конечно, папуля! И, кстати, повод у меня потрясающий!
— Какой же? — Искренне полюбопытствовал отец.
Обведя их обоих взглядом, еле сдерживая улыбку, начала издалека:
— Я пристально последнее время наблюдаю за вашими с Лисси тренировками, — сделала паузу, оценив, как напряглись оба, особенно Алиссандра, сильно сжавшая на миг вилку и тут же расслабившая кисть и осторожно положившая столовый прибор на стол, — и вижу, что прогресса практически нет. Зная, что Алисса — прекрасный целитель, то есть магией пользоваться умеет, а ты — самый лучший Учитель магии, я никак не могла понять, что мешает результату. И стала наблюдать за вами. — Папа смотрел на меня взглядом, обещавшим сто кругов ада, но меня это только раззадорило. Подруга сидела, как восковая фигура, ни жива, ни мертва, боясь даже дышать, не то чтобы смотреть в мою сторону. С улыбкой опытного садиста я озвучила вердикт: — И нашла ваше слабое место!
— И какое же? — Прошипел с недовольным прищуром родитель.
— Я.
— В смысле? — оторопел отец.
— Папа, Лисси, если вы думаете, что я не вижу, что вы друг другу нравитесь, то вы оба ошибаетесь. — С той же многозначительной улыбкой продолжила: — И вы оба боитесь моей реакции. Так вот. Не бойтесь! Папа, я искренне желаю, чтобы ты перестал жить прошлым. Да, уверена, мама была прекрасным человеком, но её больше нет. Она навсегда останется в пантеоне памяти твоей души, но надо жить дальше. И я уверена, что она также как и я, желает тебе счастья. Алиссандра, если ты сможешь сделать моего папу счастливым, я буду безмерно любить и уважать тебя! Так что уберите меня, как барьер, и радуйтесь жизни. Если вы будете вместе, мне станет только легче, честно. С моих плеч упадёт огромный груз, — изобразила печальную надежду на моське, как смогла, чем вызвала папино праведное возмущение, высказанное грозным свистящим шепотом:
— Это какой это груз сейчас на твоих плечах, дочь моя?
— Ну как, же, родитель, — удивлённо воскликнула в ответ: — груз единоличной любви к моей скромной персоне, что как последствие имеет излишнее мозговыносительство и крайней степени опеку. А если в Вашей, папенька, жизни появится ещё одна любовь, то и внимание не будет всецело принадлежать только мне, что не сможет меня не радовать.
Выражение лица папы плавно и осязаемо перетекало из шокированного в агрессивное, что не могло не придать мне мотивации быстро слинять из-за стола, попрощавшись уже от двери зала.
Надеюсь, мне «не показалось», и их «странное общение» я интерпретировала правильно. Иначе, моей попе сидеть будет очень больно.
