Теперь пришла наша очередь открывать рты. Я не сдержалась: встала из-за стола, подошла к поднявшимся навстречу девчонкам, и искренне крепко обняла обеих.

Пережив первые моменты радости, мы вернулись на свои места, и я взглянула на отца, непрозрачно намекая, что жду его слова. Папа не подвел.

— Я благодарю тебя, дочь, что сделала то, на что мне решиться было сложно ввиду непонимания, как правильно преподнести эту идею. Ты как всегда проделала всё легко и блестяще. Алиссандра, Элриммина, — обратился он к девушкам, — добро пожаловать в нашу маленькую, но очень дружную семью. Я выражу согласие с Алиссандрой и Иддарианом — мы будем уважать друг друга и учиться друг у друга. Нам тоже есть чему, Мирри, несмотря на то, что мы действительно неформатные во многих смыслах. Разглагольствовать не буду, предлагаю поднять бокалы за сие важное событие и, наконец, поужинать.

От избытка чувств я даже позволила себе зааплодировать. Переживания дня потихоньку успокаивались, второстепенные проблемы отходили на задний план, оставляя место одной главной, но думать о ней я сегодня не буду.

Вечер прошел тепло и весело. Девушки, понятно, стеснялись и вели себя немного скованно, зато мы показывали им примеры того, что их ждет в будущей жизни: то есть не сдерживались и вели себя так, как привыкли. Так сказать, показывали реалии нашего бытия. Похоже, это никак их не смущало, они с удовольствием наблюдали за нашим общением и даже изредка старались его поддержать.

Римма проявляла себя больше, задавая вопросы и легко отвечая на наши, но оно и понятно — её работа хочешь не хочешь привила навыки разностороннего общения. А вот замкнутой и строгой Лисси было сложнее, но к концу вечера улыбка уже не сходила с её лица, хотя поддерживать беседу полноценно она еще побаивалась.

Ощутив резко накатившую усталость, я попрощалась со всеми и вернулась в свою комнату.

Переодевшись, по привычке подошла к окну и уставилась вдаль. Вид опоясывающих замок гор, укрытых густыми вечными лесами по склонам и шапками белых облаков сверху, умиротворял, дарил успокоение, словно шептал: «Мы принесём покой тебе, а ты сохрани мир для нас».

Я ощутила изнутри знакомые покалывания моей магии. Так она просила восполнения своих резервов путем воссоединения с природными силами.

Конечно, моя бесценная девочка, всё для тебя моя защитница.

Сделав глубокий вдох и отрешившись от мирской суеты, я закрыла от удовольствия глаза и отдалась стихии на поруки.

Лёгкие ветряные потоки взвились вокруг меня, окутывая и одновременно проходя насквозь. С каждым проникновением они очищали тело и разум от усталости и лишнего груза, наполняя магический резерв до краев.

Сколько я так простояла не знаю, вывел меня из нирваны негромкий стук в дверь.

На пороге стоял отец.

— Можно, доченька?

— Конечно, папочка, проходи.

Папа прошел вглубь комнаты, остановился в центре, повернулся ко мне и устало, но с нотками облегчения заговорил:

— Я зашёл пожелать спокойной ночи, но прежде хочу всё-таки сказать, что неимоверно тобой горжусь, ребёнок. Хотя теперь так называть тебя уже, наверное, неправильно, ведь то, что ты совершила, не каждый взрослый и опытный осилит. Ты даже не представляешь, что я пережил за эти дни, Мирри. Я проклинал каждую минуту своё решение отпустить тебя к Императору, больше всего в жизни боюсь тебя потерять, милая. — Я подошла к папе и крепко прижалась к его сильному родному телу, понимая, что именно объятья ему сейчас нужны, как воздух. Он почти до боли сжал меня в руках. Видимо, ещё не отпустил переживания и не верил до конца, что я сейчас рядом, что вернулась. — Твои весточки помогали мне не сойти с ума. А в те дни, когда их не было, я был готов пойти на твои поиски и лично убить Императора. И только Дар не позволил натворить глупостей, — он грустно усмехнулся своим мыслям. — Почему ты так долго молчала, родная?

Вместо честного ответа, который давать, откровенно говоря, не собиралась, я подняла взгляд на отца и посмотрела ему прямо в глаза. Улыбнувшись, поднялась на носочки и поцеловала в щёчку.

— Папочка, я тоже тобой горжусь! Ты смог меня отпустить и пройти свою часть этого испытания выдержкой, на которую я, например, не способна. Я благодарна тебе, что доверил мне эту миссию. Поверь, когда наступали моменты страха, отчаяния, отсутствия понимания, что нужно делать, единственное, что мне придавало сил — это то, что дома меня ждёшь ТЫ! Что я не могу оплошать и не оправдать возложенного на меня доверия. Я не могу предать тебя! Я люблю тебя, папа! Ты лучший отец в мире! — Немного помолчав, с искренней по-детски улыбкой добавила: — И называть меня ребёнком, кстати, ты можешь и дальше. Знаешь, как приятно девочке осознавать, что рядом всегда есть ПАПА, тот, на ком ты всегда можешь повиснуть в трудную минуту и почувствовать себя не взрослой и сильной женщиной, а маленькой и любимой дочкой. Спасибо тебе за тебя, папуля!

Мы долго ещё простояли в тишине в обнимку, прежде чем отпустить друг друга.

Затем сели на небольшой мягкий диванчик, я свернулась клубочком под папиным боком, и он, посмеиваясь, продолжил допрос:

— Меня терзает загадка: что ты все-таки сделала с Императором? Может, расскажешь, что это за «интуитивная» разработка?

— Пап, ты не поверишь, но это, правда, получилось само собой. Та единственная с ним встреча прошла, конечно, бурно, — все же надо папе хоть какой-то вариант событий донести, всё равно спросит, а так вроде уже рассказала. — Я тренировалась на полигоне утром, его племянник попросил спарринг, ну я согласилась, мысленно поставив целью шлёпнуть его по месту, где спина теряет своё благородное название, в отместку за их планы по отношению к тебе, — грудь отца сотрясалась от беззвучного смеха. — Знаешь, мотивация была очень сильной и своей цели я добилась. Этот бой увидел Император и предложил победить и его. Условием победы он озвучил первый неотражённый удар. Шансов против противника такого уровня у меня практически не было, но в рукаве были звезды и стерженек. Правда, чистый. После первых минут боя я поняла, что шансы победить стремятся к нулю, и в голову пришла идея метнуть мелочь в надежде, что хоть один ударон всё-таки пропустит. А вот в стержень вложила первое пришедшее на ум заклятие — разрывов связей магпотоков.

— А с чего ты взяла, что оно оборвет связь с его драконом? — ошарашенно и с глубочайшим непониманием воскликнул отец.

— Драконы при мне же магичили. Я успела оценить и проанализировать структуру их магий. При определенных нюансах они подтягивают к своей и драконью, связывая их при применении в бою. Как это происходит, я уловила. И направила в Императора заклятие зеркала, которое должно построиться за пару-тройку обращений и вместо связывания в узле, потоки будут отражаться. А так как металл стерженька внутри сразу рассыпался, то извлечь его он не сможет, а значит и шансов очиститься у крылатого нет.

Отец немного отодвинул меня от себя, заставив посмотреть на него, и долго пристально с восхищением всматривался в мои глаза.

— Дочь, это потрясающе!

— Я уникум? — рассмеялась в ответ.

— Ты не просто уникум, ты унаследовала уникальную магию мамы по управлению и изменению структуры магпотоков внутри самого мага. Кроме неё это никто не умел, она была последней представительницей своего древнего сильного рода, владеющего этим умением. Я был уверен, что этот дар потерян, но ты оказалась её наследницей. Я всегда считал, что как маг ты бесценна, но ты преодолела эту планку. Ты намного дороже!

Папа прижал меня к себе, а потом с хитрым мальчишеским задором спросил:

— Научишь?

— Конечно! — и мы рассмеялись.

Уже перед выходом, остановившись у открытой двери, отец все-таки ковырнул:

— Так и не ответила, лиса, на мой вопрос, почему несколько дней молчала…

Изобразив на лице максимально искреннее и честное выражение, серьезно отчеканила:

— Не представилось возможным. Но как только эта возможность появилась, я сразу дала о себе знать.