Сработало. Старая, как мир уловка — если не можешь попасть в какое-то место сам, сделай так, чтобы тебя туда привели — работает и по сей день.

Выбора у меня, честно говоря, и не было. Мне нужно добраться до Императора, и никакого иного способа попасть в его Дворец, кроме как на руках принцев, я не себе не представляла. Сейчас, наконец, я здесь, но мне страшно: я не знаю, что дальше. Планировать что-либо бесполезно и глупо — драконы увидели во мне достойного противника, а, значит, и их действия будут максимально продуманными и осторожными.

Я пыталась убедить себя, что всё смогу и со всем справлюсь, но самовнушение не особо помогало — чувство самосохранения и разум были сильнее. Все мои жизненные знания и опыт набраны под крылом и с заботой дорогих людей, тех, кто никогда в жизни и не мыслил причинить мне вред. Это в какой-то степени расхолаживало, и только сейчас это стало очевидным. Я всегда знаю, чего мне ждать от окружающих. А что ждёт меня здесь, большой вопрос…

Агрессивность и сильная давящая аура принца пугали больше всего. Он чётко дал понять, что отпускать меня не намерен, а для чего я ему, нужно выяснить и использовать в своих целях — мне нужна встреча с Императором. Теперь моя охотничья игра «в кошки-мышки» перешла на высший и самый опасный уровень, где любая ошибка однозначно приведет к фатальным последствиям. Соберись, Мирри, эмоции вглубь себя, работают только мозги и интуиция! А страх — плохой помощник в поддержании тонуса.

Выйдя из портала в просторный с высокими потолками кабинет, Максиэр небрежным движением бросил меня на стоящий у стены мягкий диван и, убедившись, что Грейс вышел за нами, покинул помещение, бросив тому напоследок:

— Я сейчас вернусь. Глаз не спускай с этой заразы.

Всё же приятно, когда признают твои заслуги, с умилением констатировала я и не стала сдерживать улыбку. Грейстон её заметил и, подсев ко мне, заигрывающим тоном спросил:

— Что Вас так порадовало, милая Тилла?

И что ему ответить? Несдержанность вашего брата, позволяющая мне играть на его слабости? Или то, что я для него «зараза», а значит, легко справиться со мной у него не получается? Решив выбрать путь дипломатии, а не подростковой обидчивости и максимализма, я сделала вид, что не понимаю намёка собеседника, поэтому с присущим достоинством, всё с той же улыбкой, ответила:

— Как я могу не радоваться тому, что нанесла, хоть и не по своей воле, визит во дворец Императора земель Драконов? Это большая честь для простого наёмного воина из небольшой и скромной страны. Особенно в обездвиженном виде. Моему мастерству ещё никогда ТАК не выражали признание. Я польщена!

Грейстон расхохотался, откинувшись на спинку диванчика.

— Вы удивительная, Тилла. В вашем семейном древе точно нет аристократов? Уж больно подходит Вам этот образ.

Ооо, аристократы… Да один на одном и третьим погоняет! Это для вас, уважаемый, Лэсс, я никто и звать меня никак. Но играть, так играть!

— Первые наниматели были так восхищены моими профессиональными умениями, что брали на службу без оглядки на манеры и знание этикета. Я же не могла ответить им неблагодарностью и обратилась с просьбой научить всему необходимому, чтобы достойно защищать интересы своих подопечных, не оскорбляя своим неподобающим поведением. Как видите, наши совместные труды дали неплохие плоды, а время нахождения среди знати и высших вельмож только закрепило мои познания, — красиво получилось. Судя по всему, мои слова вызвали у него невольное положительное ко мне отношение: Грейстон смотрел удивленным, полным уважения то ли ко мне самой, то ли к моему опыту, взглядом, а потом прищурился и наклонился к моему лицу своим почти вплотную, словно изучая каждую деталь.

— Тилла, скажите, а как давно Вы… — Его вопрос оборвался приходом недовольного принца.

Максиэр прошел мимо нас, словно не замечая, сел в кресло во главе огромного чёрного рабочего стола, повернул его в сторону окна и молча уставился в проём. В окружении тёмной массивной мебели кабинета, принц, так сказать, вписывался в интерьер. Мы с Грейсом так же безмолвно проводили его взглядом и практически замерли, ожидая следующих действий или хотя бы слов, но тот молчал. Мы тоже. И тут Грейстон еле слышным шепотом спросил меня прямо в ухо, от чего я даже слегка подскочила:

— Тилла, а как Ваше полное имя?

От неожиданности я чуть не ляпнула честный ответ, но разум каким-то непостижимым образом успел побороть испуг и я, закусив язык, дабы не высказать всё, что думаю об этом манипуляторе, так же тихо задала уточняющий вопрос:

— А Вы, стесняюсь спросить, с какой целью интересуетесь?

На лице Грейса на доли секунды проскользнули разочарование и обида, но он очень быстро вернул лицу нужное выражение, а я не удержалась и еле слышно спросила:

— Не получилось?

Грейс на секунду задумался и успел начать отрицательно качать головой, слегка развернув её влево, а потом сообразил, что делает, дёрнулся и, взглянув в мои хитрые глаза, громко захохотал. Я же соорудила наивное выражение лица и по-детски мило похлопала ресничками.

Принц резко повернул голову в нашу сторону и грозно вопросительно поднял бровь, пристально смотря на ржущего брата.

Отсмеявшись, Грейстон кивнул на меня и пояснил:

— Тилла очень незаурядный собеседник. Давно я не испытывал удовольствия от общения с теми, кого поймал с весьма опрёделенными целями.

— То есть от допросов? — не удержалась от невинного подначивания я.

Грейс загадочно улыбнулся и уточнил:

— Ну почему сразу допросов, милая Тилла. Я бы сказал, от бесед по душам.

— Или телам… — тихо буркнула я, прекрасно понимая, что меня услышали. И только спустя пару секунд, видя масленый взгляд и плотоядную улыбочку Грейса, до меня дошло, что он вложил иной смысл в мои слова.

— Такие беседы тоже приносят ни с чем несравнимое удовольствие и прекрасный результат…

— Грейстон! — резко оборвал словесную патоку брата принц и мой собеседник в еле различимом наклоне головы и опущенном взгляде отдал дань статусу Максиэра, признавая свой промах. Макс сделал едва уловимый жест головой в сторону кресел у своего стола и Грейс молча прошёл к ним и сел в то, что находилось ближе ко мне.

Я с удовольствием следила за общением братьев и делала нужные мне выводы, чтобы грамотно использовать для достижения своей главной цели.

Принц развернулся к столу и, опершись руками на столешницу и строго глядя на меня, спросил:

— Тилла, Вам удобно в таком положении?

— В каком? — Включила дурочку и начала размышлять вслух: — мягкий диван, интересный собеседник, впечатляющий интерьер… Я бы сказала, комфортно.

Было видно, что Грейс, приняв удобную для себя свободную позу, приготовился наслаждаться спектаклем, а потому, не особо скрывая, внаглую хихикал над теперь начинающейся уже нашей с принцем перепалкой.

— Настолько, что связанные руки никак не мешают Вашему комфорту? — Ух, гроза Континента: брови свел, желваки играют, ладони сжал в один кулак, налёг на стол. Я взглянула под столешницу и убедилась в своем мнении: даже в щиколотках не скрестил ноги, чувствует свою силу, ничего не боится и пытается давить.

А меня же, как назло, пробрал азарт, и чувство самосохранения уступило ему первенство. А вот это зря! Сколько помню, подобное никогда ничем хорошим не заканчивалось. Мирри, отец, дядя, Эрлладэн! Возьми себя в руки! Но руки были связаны, и брать в себя ничего не желали…

— О, не переживайте, Ваше Высочество! Кто я такая, чтобы уговариватьВасменя не бояться? Вы в своем праве отстаивать свою безопасность и безопасность Ваших приближенных. Так что ради Вашего спокойствия, я приму более удобную позу и постараюсь получить от неё некое подобие удовольствия. Вам не о чем переживать! — Надеюсь, мои широко открытые глаза сейчас излучают искренность, а не желание уединиться в индивидуальной гигиенической комнате.

На лице принца во всей красе на несколько секунд проявилась борьба гнева и самоконтроля, в которой быстро победил последний.