Надо отдать ему должное: он не отшатнулся и не сбежал. С невозмутимым выражением лица он остался стоять рядом.

В комнате повисла гробовая тишина.

Женек переводил ошалелый взгляд с меня на Воронцова и обратно, не веря своим ушам.

Затем его лицо исказила гримаса дикой злости.

— Ах ты! — прорычал он, сжимая кулаки. — Я ему сейчас покажу, кто здесь настоящий жених!

Закатав рукава грязной рубахи, он рванулся к Максиму с явным намерением ударить его.

Я испуганно вскрикнула и спряталась за спину Воронцова.

Тот, к моему удивлению, остался совершенно спокойным.

— Послушай, Женек, давай ты для начала успокоишься, и мы потом с тобой поговорим? — не повышая голоса, произнес он.

Женек не стал его слушать.

— Иди в баню со своими разговорами! Давай выйдем и поговорим по-мужски! — гневно выкрикнул он и бросился к выходу, чуть не сбив меня с ног по пути.

Отец попытался вмешаться:

— Жека, успокойся! — после того, как ответа не последовало, он обратился к Воронцову: — Максим, останься здесь, я сам с ним погов...

Не слушая его, Воронцов неспешно вышел в коридор.

Его лицо было серьезным и мрачным, но в то же время удивительно спокойным.

— Папа, что я наделала? — простонала, выбегая на улицу.

Мужики, стоявшие у тракторов, подошли ближе, создавая полукруг возле парней.

Убедившись, что я все вижу, Женек, не теряя времени, с кулаками бросился на Максима. Он, видимо, ожидая подвоха, ловко перехватил его руку. Искусно сделав ему подсечку, опрокинул ревнивца навзничь в пыль.

— Каков гад! — взревел Женек, пытаясь подняться.

Со всех сторон послышались возмущенные крики приятелей, готовых вступиться за него.

— Стойте, ребята! — крикнул он им. — Я сам! Не вмешивайтесь! У нас разборки один на один.

Женек, конечно, и горячий парень, но отваги ему не занимать. Плюс он чтит кодекс чести и, как любой деревенский мужик, старается не пятнать свою репутацию.

В деревне у людей память длинная, раз оступишься, и даже правнукам будут припоминать.

Поэтому неудивительно, что мужики не стали лезть в их с Воронцовым разборки.

Максим ослабил хватку и отпустил Женька. Он тотчас вскочил на ноги и, разъяренный, снова бросился в атаку.

Завязалась настоящая драка.

Я в ужасе наблюдала, как парни обменивались ударами, поднимая клубы пыли.

Катался по земле в основном мой недо-жених.

Вскоре всем стало очевидно, что Воронцов явно сильнее и опытнее своего соперника. Его движения были четкими, выверенными, в то время как Женек действовал импульсивно, хаотично размахивая кулаками.

В какой-то момент Макс провел хитрый прием, и его противник оказался лежащим на земле. Тяжело дыша, Женек схватился за руку.

— Хватит! — крикнул отец, стремительно приближаясь к дерущимся парням. — Прекратите немедленно!

Максим тут же отступил, протеже отца с трудом поднялся на ноги. Его лицо покрывали мелкие ссадины, и он старался не двигать рукой.

Видимо, заработал вывих.

— Это еще не конец, — прохрипел Женек, глядя на Воронцова с ненавистью.

Он ответил ему холодным взглядом.

— Хватит хорохориться! — прикрикнул на забияку отец. — Пошли в медпункт. Пусть медичка осмотрит тебя.

Поддерживая его за спину, отец повел своего несостоявшегося зятя в сторону приземистого домика. Прежде чем уйти, отец обернулся и посмотрел на Максима.

— Тебе лучше уйти.

Не говоря ни слова, Воронцов направился к машине. Чувствуя за собой вину, я побежала за ним. Застала его уверенно заводящим машину.

Выглядел он мрачно, в глазах горел какой-то странный огонь.

Покинув салон, он взял меня за руку и усадил на соседнее пассажирское сиденье.

Я была настолько ошеломлена произошедшим, что даже не сопротивлялась.

— Василиса, останься! — крикнул мне отец. — Нам нужно поговорить!

— Позже, папа, меня отчитаешь!

Я помахала ему рукой и закрыла дверцу внедорожника.

Мы уехали, оставив за спиной злющего отца, сверлящего нас взглядом Женю и толпу недоумевающих односельчан.

Я сидела, прижавшись к дверце, и боялась взглянуть на Максима. Мысли метались в голове, словно испуганные птицы в клетке.

Вот кто тянул меня за язык? Зачем выдумала нелепую историю с женихом? Что теперь будет?

— Итак, принцесса, — нарушил молчание Воронцов. В уголках его губ притаилась едва заметная усмешка. — Какой у нас план? Или мы просто будем кататься по городу, изображая счастливую парочку?

Его низкий, бархатистый голос заставил меня вздрогнуть.

В нем слышались ироничные нотки, но не было злости, что немного успокаивало.

— Прости, я не знаю, как быть дальше, — честно призналась ему, решив не усугублять ситуацию недомолвками. — Может, стоит поехать в какое-нибудь спокойное место и там все обсудить?

Максим бросил на меня быстрый взгляд.

— Неплохое предложение, Василек. Знаешь, ты сегодня сильно удивила меня. Кто бы мог подумать, что послушная дочь Олега Степановича способна на подобные выкрутасы?

Я почувствовала, как краска заливает мои щеки.

Макс прав. Я всегда старалась быть «отцовской гордостью». Из кожи вон лезла, чтобы порадовать родителей, не перечила им, не давала повода расстраиваться или краснеть за меня. Но что-то изменилось.

Быть может, сказывалось влияние Максима. Или мне банально надоел отцовский контроль.

— Я знаю уютное кафе недалеко отсюда, — тем временем продолжил он. — Там подают отличный кофе и потрясающе кормят. Как насчет того, чтобы обсудить наш несуществующий роман за обедом?

— Звучит заманчиво, — с благодарностью улыбнулась ему. — Я настолько проголодалась, что слона готова съесть.

— Очень рад это слышать, — Воронцов рассмеялся, и этот звук, искренний и заразительный, заставил меня расслабиться. — Приятно знать, что истерика отменяется.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, в его компании я чувствовала себя непринужденно и свободно. С ним я могла быть самой собой.

Может быть, не все настолько уж и плохо?

Воронцов поддал газу, и уже вскоре мы сидели на уютной веранде небольшого кафе. Вокруг цвели яркие петунии, а легкий ветерок доносил аромат свежей выпечки.

Я достала телефон и, глубоко вздохнув, набрала номер отца.

Гудки... Гудки... И снова гудки.

Отец не отвечал.

— Зараза, — пробормотала я и оставила ему голосовое сообщение. — Папа, пожалуйста, не злись. Давай поговорим? Перезвони мне.

Отложив телефон, я подняла голову и встретилась взглядом с Максимом.

В его глазах читалось сочувствие.

— Не переживай, — мягко сказал он. — Уверен, твой отец остынет и обязательно тебе перезвонит. Пока предлагаю сделать заказ и немного отвлечься.

Я нервно рассмеялась, чувствуя, как напряжение немного отпускает.

Полистав пухлое меню, мы заказали комплексный обед. В него входили: тарелка наваристых щей, порция картофельного пюре с котлетой, салат и компот.

После того как официантка ушла, Воронцов неожиданно спросил…

Впрочем, почему неожиданно?

Мы затем и приехали в кафешку, чтобы все обсудить.

— Почему ты назвала меня своим парнем? О чем ты думала?

— Признаться, и сама не знаю. Там, в конторе, я поддалась злости. Ты с первого дня своего приезда постоянно подтруниваешь надо мной. Отец навязывает свою волю. Женька проходу не дает. Мне показалось забавным вас проучить.

— Позабавилась? — с насмешкой посмотрел на меня Воронцов.

Я промолчала, и он продолжил:

— Не того ты выбрала на роль жениха, Василек. Для твоего отца я чужак. Он не позволит тебе даже на словах быть моей невестой. Я не подходящий кандидат для его любимой дочурки.

— Именно поэтому ты идеально мне подходишь! — горячо заверила его. — Папа всегда пытался контролировать мою жизнь. Пришло время покончить с его опекой и показать, что я могу принимать собственные решения.

Воронцов пристально посмотрел на меня.