— Как же ты, Максимушка?

С легкой подачи Воронцова для моей мамы он стал уже «Максимушка», а не «Максим Андреевич».

— Не беспокойтесь обо мне, главное, чтобы Василек не замёрзла.

От этой его выходки мои щеки стали пунцовые.

От злости и капельки смущения.

Изо всех сил я старалась не выдать своего смятения. Склонившись над столом, спрятала пылающие щёки за чашкой чая, которую поднесла к лицу.

Спустя некоторое время завтрак, наконец, подошел к концу.

Отец поднялся и ободряюще хлопнул Воронцова по плечу:

— Славно посидели, пора и делами заняться. По пути в сыроварню заодно заедете на молокозавод, проверите новые емкости для хранения. Я предупрежу директора о вашем приезде. Смотри там, дочка, не тушуйся.

Затем он непосредственно обратился к Максу:

— Ты там давай присмотри за ней. Она у нас девушка стеснительная. Разволнуется и двух слов связать не сможет.

Черта с два я стеснительная!

Это они с мамой никогда не дают мне и слова вставить. А спорить с ними себе дороже. Скажешь чего наперекор, и полдня проведешь, слушая нотации про уважение к старшим.

Поэтому, не ввязываясь в споры с отцом, я кивнула, изобразив благодарную улыбку.

Имелся в моей отлучке из дома весомый плюс. Благодаря поездке я смогла избежать материнского допроса.

То, что она не ругалась при Воронцове из-за прогулки к озеру, не значило, что она ее одобрила. Хотя перспектива провести полдня с ним не стала выглядеть менее ужасающе.

После завтрака я поднялась к себе за ветровкой и вышла во двор.

Там меня ждал сюрприз.

У калитки, кокетливо наматывая прядь волос вокруг пальца, стояла моя подруга детства Светка. Рядом с ней облокотился на забор никто иной, как Максим Воронцов.

Парочка о чем-то оживленно беседовала. Светка то и дело заливалась звонким смехом.

Я почувствовала, как внутри поднимается волна... чего?

Ревности?

Да нет, быть такого не может!

Скорее, обычная досада на то, что Светка опять пытается увести у меня... кого? Мы с Максимом даже не пара!

Стоп!

Я о нем просто беспокоилась!

Нашла вразумительное объяснение своему странному состоянию, и мне полегчало.

Светка та еще охотница на завидных женихов, а Воронцов в ее вкусе. Молодой, обеспеченный и, чего греха таить, далеко не дурен собой.

Он вполне мог стать ее потенциальной добычей.

— Вон и Василиса вышла! — воскликнула Светка, заметив меня. — Я как раз о тебе спрашивала!

— Правда? — постаралась, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее. — И что же ты хотела?

Спустившись по ступенькам лестницы, направилась к ним.

— Разве не очевидно? — Светка выразительно покосилась на Максима, и я невольно поежилась. Плохо дело, подруга явно уже к нему присматривалась. — Я хотела узнать, почему ты раньше не познакомила меня с таким интересным мужчиной?

— Свет, Максим приехал только вчера к отцу. Когда, по-твоему, я должна была вас познакомить? — несколько суховато ответила я.

— Ой, да ладно тебе! — махнула рукой подруга. — Могла бы и предупредить, что у вас важный гость намечается. Я бы причесалась, накрасилась, надела свое лучшее платье.

Не стесняясь меня, Светка провела кончиком длинного наращенного ногтя вдоль глубокого декольте платья.

— Поверьте, Светлана, – вмешался Максим с улыбкой. — Вы и без того прекрасно выглядите.

Светка картинно всплеснула руками.

— Вы меня засмущали.

— Я лишь сказал чистейшую правду.

На лице Светки расцвела улыбка, и внутри меня снова что-то екнуло.

Да что со мной такое?

— Кстати, — продолжила Светка. — Куда вы собрались, если не секрет?

— На сыроварню, — ответила я. — Отец послал.

— Как здорово! — воскликнула подруга. — Можно мне с вами? Я давно мечтала посмотреть, как делают сыр!

Я замешкалась, не зная, что ответить.

С одной стороны, Света — моя лучшая подруга с детства, и мне не хотелось ее обижать.

С другой, почему-то мысль о том, что она будет весь день флиртовать с Максимом, вызывала у меня сильнейшее раздражение.

— Боюсь, это невозможно, — неожиданно пришел мне на помощь Воронцов. — Мы едем по делам, а не на экскурсию. Нам нужно обсудить кое-какие рабочие моменты. Был очень рад знакомству с вами, Светлана. Прошу прощения, но нам действительно пора ехать.

Светка сильно расстроилась, но быстро взяла себя в руки:

— Тогда ладно, увидимся как-нибудь в другой раз.

Выйдя за калитку, Воронцов снял с сигнализации машины и сел во внедорожник.

— Василиса, поторопись! — крикнул он, заводя двигатель автомобиля.

Прежде чем я успела уйти, подруга схватила меня за руку.

— Вась, подожди. Можно я зайду к тебе завтра в гости?

Она многообещающе замолчала, и я поспешила забраться в машину, избегая долгих уговоров.

— Видно будет, — бросила на ходу.

Как только мы выехали за ворота в сторону сыроварни и оставили Светку позади, Максим вежливо поинтересовался:

– Эй, о чем задумалась?

– Да так, ни о чем, – соврала я. – Просто прикидываю, сколько сортов сыра нам придется продегустировать.

Думала, конечно, я о подруге и как отвадить ее от Макса.

Мама совершенно не обрадуется ее постоянному нахождению в нашем доме. Она почему-то недолюбливала Светлану.

Максим вдавил педаль газа, и мощный внедорожник рванул с места. Сидеть рядом с ним в тесном салоне оказалось на удивление непросто. Его мускулистая рука на руле то и дело притягивала взгляд, а развевающиеся на ветру темные волосы придавали ему какой-то дерзкий, брутальный вид.

Меня постоянно подмывало сказать ему закрыть окно с его стороны дверцы. Еле сдержалась.

Я старалась не пялиться, но нет-нет, да косилась в его сторону.

Дорога до молочной фермы оказалась короче, чем я ожидала. Большую часть пути мы проехали в тягостном молчании, почти не разговаривали, каждый погруженный в свои мысли.

Я мысленно повторяла вопросы, которые нужно задать, а Максим, казалось, полностью сосредоточился на дороге. Правда, он изредка бросал на меня взгляд исподлобья, отчего по спине пробегали мурашки.

На ферме нас встретили радушно, и я быстро расслабилась, включаясь в работу. Максим деловито изучал новые резервуары, тару, то и дело что-то записывая в планшет. Интересовался надоем. Его сосредоточенный профессиональный вид впечатлял.

Я осматривалась и интересовалась новым оборудованием, точнее, его окупаемостью.

Сделав нужные пометки, мы не стали надолго задерживаться на ферме.

Переезд на сыроварню занял еще около часа.

Ехали, как и раньше, молча.

Периодически Максим ловил мой взгляд в зеркале заднего вида, и тогда между нами словно проскакивала искра напряжения.

Что это было?

Интерес, любопытство, взаимное недоверие?

Сложно сказать.

Главное, что мы приехали, и пытка закончилась.

Сыроварня оказалась внушительным зданием с огромными парковками для фур и легкового транспорта.

Запахи сыра, трав и приправ смешивались в душистый аромат, который чувствовался и на улице.

У главного входа нас встретил невысокий коренастый мужчина лет сорока в белом халате. Бросив на нас быстрый оценивающий взгляд, он сухо кивнул:

— Проходите, только сначала переоденьтесь.

В небольшой раздевалке, куда нас с Максимом проводили, я натянула огромный полиэтиленовый балахон и белый чепчик.

Рассматривая свое нелепое отражение в зеркале, почувствовала себя глупо.

Воронцов, наоборот, подобных сложностей не испытывал.

Он ловко облачился в рабочую форму и усмехнулся, глядя на то, как я пытаюсь более симпатично приладить на голове чепчик.

Мне стало неловко и захотелось стереть его усмешку с его лица.

Ничего сделать или сказать я не успела. В раздевалку вошел наш проводник.

Беспрестанно разговаривая, он проводил нас в огромный цех с ваннами и чанами, наполненными молочной сывороткой и плавающими в них сырными головками.