В четырнадцать часов двадцать минут 23 марта, в тот же день, когда состоялось заседание суда в Сан-Франциско, расширенная коллегия присяжных Кэмдена{142} обвинила Ласалля в похищении и удержании силой. Элла Хорнер выступала в качестве свидетеля. Записи ее показаний не сохранились, однако, скорее всего, ее спрашивали, почему она посадила Салли в автобус до Атлантик-Сити и правда ли, что Ласалль — биологический отец Салли (как он утверждал).

Митчелл Коэн отправил копию вердикта присяжных губернатору Нью-Джерси, чтобы начать процесс выдачи преступника. Вторую копию протокола заседания, подписанную судьей Рокко Палезе, послали авиапочтой в Калифорнию, чтобы Ласалля оставили под арестом. Коэн также получил разрешение доставить Салли и Ласалля (по отдельности) в Кэмден{143}; впоследствии Коэну, кэмденскому городскому детективу Маршаллу Томпсону и окружному детективу Уилфреду Дьюбу должны были возместить дорожные расходы.

26 марта, в воскресенье, Коэн, Дьюб и Томпсон вылетели в Сан-Франциско{144}. В следующие несколько дней губернатор штата Нью-Джерси Дрисколл и губернатор Калифорнии (и будущий председатель Верховного суда) Эрл Уоррен выдали Коэну разрешение на экстрадицию Ласалля. Коэн также допросил обитателей трейлерного парка, в том числе и Рут Джаниш, которая вызвалась быть свидетельницей на суде над Ласаллем.

В четверг Салли выпустили{145} из центра для несовершеннолетних правонарушителей Сан-Хосе под попечение Коэна. В пятницу, 31 марта, в восемь часов сорок минут утра по тихоокеанскому времени Салли и Коэн сели в самолет компании United Airlines, вылетавший в Филадельфию. В честь первого в своей жизни полета Салли надела темно-синий костюм, блузку в горощек, черные туфли, красное пальто и нарядную соломенную шляпку. Девочка призналась Коэну, что ей не терпится увидеть родных. В полете ее один раз стошнило, когда самолет попал в зону турбулентности в районе Чикаго.

Элла ждала в аэропорту{146}, на заднем сиденье автомобиля Уильяма Кэхилла, помощника прокурора округа Кэмден (и будущего губернатора штата Нью-Джерси). Остальные родственники Салли, в том числе Сьюзен и Эл с малышкой Дианой, прибыли в аэропорт отдельно. Сперва сели несколько других самолетов: Элла каждый раз надеялась, что это наконец Салли, и падала духом, когда выяснялось, что это не так. «Ну почему они не летят?» — сказала Элла, прижавшись лицом к окну машины. Самолет Салли опоздал на час с лишним и приземлился после полуночи.

Салли еще из самолета заметила в толпе зятя и хотела броситься к родным, но Коэн ее удержал: нужно было подождать, пока выйдут остальные пассажиры. Потом Салли увидела мать. «Я хочу к маме!» — воскликнула девочка.

— Хорошо, Салли, вот теперь идем, — согласился Коэн.

Салли застыла в дверях, огляделась, заметила, что к ней, раскрыв объятия, мчится мама. Обливаясь слезами счастья, девочка сбежала по трапу.

Салли с мамой стояли, крепко обнявшись, несколько минут, не замечая многочисленных ламп-вспышек фотокамер. Сначала они так рыдали, что не могли говорить. Наконец Салли сказала: «Я хочу домой. Я просто хочу домой».

Когда они сели в машину помощника прокурора Кэхилла, Элла объяснила Салли, что домой ее пока не отпустят. Ее отвезут в детский приют округа Кэмден, расположенный в соседнем городе, Пеннсокене, штат Нью-Джерси, где она пробудет «до конца процесса».

Вскоре они прибыли в приют; тут же подъехали и Панаро. Сьюзен вышла из машины одновременно с Салли.

— Сьюзен! — воскликнула Салли, увидев старшую сестру. На аэродроме девочка так растерялась при виде мамы, фотографов и толпы доброжелателей, что не заметила Сьюзен.

— Я тебя в аэропорту поцеловала, а ты меня даже не узнала, — ответила Сьюзен.

Салли перевела взгляд на маленькую девочку, которую держала на руках сестра. Салли потянулась к Диане, племяннице, которую никогда не видела, и крепко ее обняла.

— Она же вылитая я на детских фотографиях!

Уставший с дороги Коэн мягко напомнил родным девочки, что Салли нужно поспать.

В следующие дни из родственников в детский приют пускали только Эллу, чтобы не волновать Салли до и во время судебного процесса. К счастью, девочка поладила с заведующей. Вместе с другими шестью детьми, обитавшими в приюте, Салли посетила праздничную службу в Пальмовое воскресенье: на следующий день ей предстояло в первый раз появиться в суде, так что богослужение помогло ей собраться с силами. Никто не знал, сколько продлится процесс над Ласаллем; с Салли это старались не обсуждать, чтобы ее не расстраивать. Ведь ей так хотелось вернуться домой.

Впрочем, дело повернулось таким образом, что долго в приюте Салли ждать не пришлось.

Добираться из Калифорнии в Кэмден на самолете Фрэнку Ласаллю не позволили{147}. В те годы по правилам воздушных перевозок пассажир не имел права находиться на борту в наручниках, а Митчелл Коэн не хотел рисковать: вдруг преступник попытается сбежать? «Может, он будет вести себя смирно, — заметил Коэн. — А может, попытается вырваться: кто знает?»

Так что Фрэнка Ласалля решили везти поездом{148}. А это значило, что вместо нескольких часов им предстояло провести в пути несколько суток, зато в поезде Ласалля можно было везти прикованным к полицейскому. Ехать соединенным наручниками с арестованным выпало Маршаллу Томпсону — сомнительное вознаграждение за все его усилия в деле поиска преступника. Уилфред Дьюб расположился по соседству: он старался держаться как можно ближе к Томпсону и Ласаллю. (Мне кажется, было бы разумнее, если бы полицейские сменяли друг друга — пристегивали Ласалля наручниками сперва к одному, потом к другому, — но доказательств этого я не нашла.)

Митчелл Коэн провожал Ласалля и детективов на вокзале{149}. На перроне Ласалль поинтересовался, почему они с Салли Хорнер не едут одним поездом. Коэн объяснил, что они с Салли полетят сегодня на самолете.

— Что ж, позаботьтесь о Салли, — сказал Ласалль.

— Уж я позабочусь о ней лучше, чем вы, — парировал Коэн. Порога на поезде заняла две ночи и два дня. Ласалль, детектив Томпсон и детектив Льюб{150} выехали из Сан-Франциско в пять часов вечера по тихоокеанскому времени на поезде «Город Сан-Франциско»{151}. За вечер и ночь миновали Сакраменто, Солт-Лейк-Сити, Шайенн, Омаху и Каунсил-Блафс, в субботу рано утром прибыли в Чикаго, где пересели на «Дженерал» до Нью-Йорка{152}. Томпсон не оставался один ни на минуту: он все время был прикован наручниками к человеку, которого искал долгие два года, но легче ему сейчас от этого не было. Ласалль не мог сбежать от закона, Томпсон же не мог сбежать от Ласалля.