Добро пожаловать в дикий лес. Часть 2.

В низинах, как оказалось, водились и крупные хищники, выходившие на охоту по ночам. Спать на земле было небезопасно, и Иласэ первая решила ночевать на деревьях. Дарен последовал ее примеру.

Ночевка на дереве оказалась ужасной. Холодно, жестко, ветки, впивающиеся в спину, древесные насекомые, ползающие по телу. Дарен постоянно боялся, что однажды упадет на землю и сломает шею. Не будь у него четырехнедельного опыта выживания в лесу и сна на голой земле, он бы вообще не смог заснуть. Очевидно, человек способен привыкнуть ко всему.

Иласэ всегда уходила к тому времени, как юноша просыпался, и каждый день он шел по ее следу. Впрочем, со временем это становилось все легче. Еще Дарен обнаружил, как хорошо угроза голода помогает развивать память. Когда Иласэ невольно подводила его к очередному дереву со съедобными плодами, он старался запомнить все детали: рисунок коры, форму листьев, цвет и размер плода. И запоминал с первого раза.

На третий день произошел забавный случай. Он шел по лесу, злой на весь белый свет, пиная все, что попадалось под ноги, когда почувствовал, что его преследуют. Обернулся: за ним копотило десять маленьких, синих, очень пушистых существ, обладателей круглых печальных глаз и блестящих черных носов. Ничего подобного Дарен прежде не видел. Он уставился на них, они - на него.

Пожав плечами, Дарен решил проигнорировать их. Через минуту обернулся: существ стало в два раза больше.

- Все, все, хватит! Пошли отсюда! - юноша замахал на них руками, и зверьки бросились в рассыпную, жалобно попискивая. Довольный, Дарен пошел дальше, однако топоток за спиной подсказал, что избавиться от преследователей не удалось. Дарен развернулся, готовый снова их прогнать: но теперь синих малышей было не меньше шести десятков.

- Ну, и чего вам нужно? - крикнул он во весь голос, и зверьки в ужасе разбежались, но, как только Дарен замолчал, вернулись на прежнее место.

Дарен неуверенно переступил с ноги на ногу: вряд ли эти малыши опасны, но если так пойдет и дальше, они его попросту затопчут. Потер лоб, не зная, что с ними делать. Во имя Первых, хоть бы девчонка его поскорей простила!

Дарену было неприятно себе в этом признаваться, но он скучал по Иласэ. Он был в ярости на нее за все то, что она заставила его пережить. Будь у него такая возможность, он бы, наверное, попытался ее придушить… не до конца, конечно. Но ему все равно ее недоставало. Наверняка она знала, кто были эти маленькие пискуны, и чего они хотели… Впрочем, сейчас она бы лишь посмеялась над ним и ушла прочь.

Дарен скучал по прежней Иласэ. Наверное, он привык к ней. Привык к ее забавным гримассам, привычке кусать при размышлении нижнюю губу, к ее беспокойству из-за его порезов и синяков, даже самых пустячных. Как бы неблагодарно он себя ни вел, она все равно хлопотала над ним. Это было непривычно, но… приятно.

Дарен постоянно думал о ней, пытаясь догадаться, что бы она сделала на его месте. Вот и сейчас он представил, как бы она восторженно взвизгнула и наклонилась поговорить со зверьками. Эти лилипуты в нее бы влюбились.

Дарен наклонился и заглянул ближайшему пушистику в мордочку:

- Ну, и в чем дело? - поинтересовался он сурово, грозя зверьку пальцем. Пушистик с нервным видом наблюдал за его движениями, скосив глаза. Дарен хмыкнул. Потом повел руку дальше, и, следуя движению, пушистик развернулся к нему спиной. Одновременно с ним развернулись и остальные шесть с лишним десятков. Теперь они все смотрели в том направлении, откуда Дарен пришел.

Юноша нахмурился и сделал шаг в ту сторону. Пушистики засеменили туда же впереди него. Они хотели, чтобы он пошел назад? Ладно.

Чем дальше они возвращались, тем меньше зверьков оставалось, - они постепенно разбегались в лес. Наконец, остался только один, остановившийся возле толстой длинной веткой. Существо посмотрело грустными глазенками на нее, потом на Дарена.

- И чего? - уставился на него Дарен, потом понял, увидев отпечаток в грязи, что сбросил этот огрызок полого дерева в грязь, когда проходил здесь. Синий пушистик посмотрел на бревно с потерянным видом и пнул его крохотной ножкой.

Дарен наклонился и передвинул деревяшку, вернув на законное место:

- Так лучше? - поинтересовался он у зверька, однако тот уже исчез. Дарен удивленно оглянулся, потом пожал плечами: «Похоже, это все, что требовалось».

Он продолжил свой путь, постоянно оглядываясь, но забавные пушистики так больше и не показались.

Мысли Дарена вновь вернулись к Иласэ. Сперва он полагал, что кинжал быстро ее ослабит, но прошло уже почти десять дней, как она несла оружие, а девушка все еще не выказывала признаков утомления. А его за более короткий промежуток времени кинжал чуть не убил! Может, по какой-то неведомой причине, магическое оружие не забирало у нее энергию так, как у него?

В любом случае, не стоило рассчитывать на помощь оружия. Дарен мог полагаться только на себя. Каждая маленькая победа, будь то самостоятельно найденное дерево со съедобными плодами или разведеный-таки в этой влажной местности костер - все давало ему чуть больше уверенности, чуть больше надежды на победу в игре, которую затеяла Иласэ. Как он мечтал увидеть ее сломленную и потерянную, и посмеяться над ней так, как она смеялась над ним!

Безродная ствура смотрела на него сверху вниз и смеялась над ним! Это событие было в своем роде уникальным, и Дарен понятия не имел, как реагировать на то, чего с ним никогда прежде не случалось.

Его всегда боялись, уважали, превозносили. Ненавидели, конечно, но и это было с оттенком опаски, уважения. Сам Повелитель порой интересовался его делами. Он был в а ж е н. Все это знали!

И Иласэ Аллеманд тоже это знала. Она всегда ненавидела его и боялась. Все было так, как должно было быть.

Дарен не мог понять, как получилось, что иерархия их отношений поменялась. Что теперь на него смотрели с презрением.

Иласэ вела себя так, словно он был ей не нужен, словно она могла добраться домой сама. Ну, так он покажет ей ее ошибку!

Неопределенность их отношений завершилась на четвертый день.

Все утро Дарен забавлялся, выясняя про себя, насколько близко он может приблизиться к Иласэ, прежде, чем она осознает его присутствие. Два часа спустя Дарен, все это время осторожно крадущийся за девушкой следом, с удовлетворением понял: его способность прятаться превосходит ее способность находить. Иласэ же, очевидно, решила, что сумела оторваться, и пошла веселее. И эта ее радость на его отсутствие разозлила Дарена неимоверно.

Так что следующие полчаса он время от времени швырял твердые зеленые ягоды в ее кудрявый затылок.

- Я все еще здесь, ствура! - проговорил он мрачно, когда Иласэ сумела, наконец, вовремя обернуться и заметить его. - Не расслабляйся, детка, потому что именно тогда я тебя достану!

Иласэ зло посмотрела на Темного, но ничего не сказала. Сделать она тоже ничего не могла: он находился за пределами действия кинжала. Так что девушка просто развернулась и пошла прочь.

Незадолго до полудня, когда Иласэ устроила себе второй завтрак, Дарен отправился искать воду.

Что ему нравилось в этой болотистой местности, так это обилие источников, где можно было утолить жажду. Даже если Дарен не сразу мог отыскать пруд или ручей, всегда имелись растения, наполненные жидкостью: тростник, полный сладким соком, цветы - маленькие круглые чашечки с нектаром или дождевой водой.

В этот раз юноша обнаружил несколько глубоких луж, кишащих, однако, местной живностью. Пить воду, замутненную стадом оленей, Дарену не хотелось, а потом, невероятная удача, он нашел пруд, рядом с которым никого не было.

- Та… - на какое-то мгновение Дарену показалось, что он услышал голос Иласэ. Обернулся: так и есть, она вышла из-за деревьев и теперь смотрела на него со странным выражением лица, кусая нижнюю губу. Открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом фыркнула и отвернулась.