Высшие повиновались без слов. Застыли за их спинами молчаливые харибы. Бриану не пришлось ничего объяснять. Он лишь показал, как выглядела душа умершего повелителя и объяснил, что будет, если они дадут галлиону поглотить душу своего архана.

Никто из них не позволит. Хариб не только подарок богов, он щит и оружие своего архана.

— Сможет ли Рэми убивать, — тихо спросил он.

— Ему не придется, — с усмешкой ответил Алод. — Для этого существуют другие братья. Целителю судеб никто не позволит убивать собственноручно, в этом нет необходимости. Но, надеюсь, он поумнеет и не будет теперь таким безрассудным. Он сейчас самое лучшее наше оружие.

***

Когда Элизар проснулся, солнце уже было высоко и его смертоносный жар лился через щели в плотно закрытых ставнях. Виссавия все еще была непривычно мертва и непривычно лишена магии. Мертво, все вокруг мертво, и как исправлять это пока не ясно. Как и не ясно до конца — зачем Рэми это сделал.

— Вы еще можете поспать, мой архан, — сказал кто-то едва знакомый. Элизару было лень выныривать из сладостной неги. Он действительно устал. Сильно устал. Арман с его ранением, Рэми с его срывом, эти дети когда-нибудь сведут с ума. Рядом с ними Элизар чувствовал себя бесконечно старым.

— Кто ты? — устало спросил он, не открывая глаз. С тех пор, как Виссавия заснула, его силы восстанавливались медленно. Гораздо медленнее чем обычно. И вечно хотелось спать.

— Меня зовут Браин, я хариб Мираниса, — ответил спокойный голос. — Ваши племянники сейчас находятся под моей защитой.

— Пожалуй, я и без того спал слишком долго, — прошептал Элизар, и принял от Бриана чашу с каким-то зельем.

Не эльзир, но эльзира сейчас и не дождешься: Виссавия спала, а вместе с ней спала и ее сила. Продовольствие приходилось привозить из Кассии, есть то, что дают, и это было неожиданно унизительно. Теперь Элизар не был под защитой богини. Под ее неусыпной опекой. Когда-то он мечтал о такой свободе, теперь же… его страна медленно умирала, и он не знал, что с этим делать.

Но зелье, хоть и было слабее эльзира, вернуло силы и ясность рассудку. Элизар медленно поднялся, посмотрел недоуменно на пятна на своем одеянии и вздрогнул, когда хариб Мираниса одним движением руки поправил ему одежду. Видимо, он слишком уж привык к опеке клана. А теперь… должен был довериться чужакам.

— Сейчас ты тратишь силы на такую ерунду?

Синеглазый, как и его архан, хариб лишь спокойно улыбнулся:

— Радон не оставляет нас, у нас предостаточно сил.

Хвастается или просто констатирует факт? Элизар не хотел выяснять. Не время.

— Я хочу увидеть племянника.

— Какого из?

— Обоих. Но сначала Нериана, — Элизар сделал вид, что не заметил насмешку в синих глазах хариба.

— Хорошо. Я проведу вас.

Не откроет переход? Проведет? Элизар не стал спорить, сейчас все это мелочи. Сейчас он в родном клане под защитой кассийцев, да и Браин, в общем-то, ведет себя почтительно и границ не переходит.

В зале рядом Элизар вздрогнул. Плотно закрытые ставни здесь день превратили в ночь, но светильников не требовалось: прямо на полу, окруженные светящимися полусферами, сидело с десяток кассийцев. Высших магов, подсказало сердце. Погруженных в глубокую медитацию, оттого казавшихся безжизненными статуями.

«Почему? — мысленно, чтобы не спугнуть вязкий магический покой, спросил Элизар. — Они наказаны? Кем?»

«Мы не знаем, кто сейчас несет в себе галлиона, — спокойно ответил Бриан, проводя Элизара меж застывших магов. — Потому всех потенциальных носителей попросили войти в транс. Это даст нам время, и для их навыков будет даже полезным».

«А кто сказал, что оставшиеся… ты, например?»

«Хариб это дар богов. Галлион не может поселиться в наших душах».

Элизар поверил. В одно мгновение. Резко остановился, вгляделся в безжизненное лицо одного из магов и спросил:

«Кто еще?»

«Служители богов. Особенно, служители Айдэ».

Это звучит здраво, галлионы не любят смерти. Боятся ее. Избегают всеми силами. Потому вряд ли выживут в душах служителей Айдэ. Но думать надо не об этом.

«Где Лиин?»

«Рядом со своим арханом. Он отказывается от него отходит. Особенно после того, как услышал, что не может быть опасным для Рэми».

«Значит, и мои хранители смерти?»

«Да, вождь. Мы можем продолжить путь? Это не очень хорошее место для разговоров — не хотелось бы нарушить уединения магов. Помните, что они чувствуют вас даже в магическом забытье, и ваше присутствие их тревожит».

Тогда зачем ты вообще привел сюда вождя Виссавии? Впрочем, понятно зачем. Чтобы намекнуть. Элизару стоит разбудить собственных хранителей смерти, тем более, что силу и покровительство им дает и не собирающий засыпать Айдэ, но…

«Ты ведь знаешь, что Рэми защитил всех спящих виссавийцев?»

Арам жаловался, что честно пробовал. Он пробовал разбудить советников, но стоило ему только подойти к спящему, как откуда не возьмись появлялся, а то волк, а то медведь, а то пегас, преграждали ему дорогу и молча просили подождать… потому что заклинатель приказал…

Что Рэми был еще и заклинателем, Элизар, сказать по правде, и позабыл. Да, слышал когда-то, что зверье отзывается особо чувствительно на целителя судеб, но Рэми сразу после прибытия в Виссавию постоянно удерживали за щитами, да и полог богини мешал ясно увидеть ситуацию. Теперь же, когда Рэми стал наследником, его не перестали опекать. И вновь не позволяли как зверью, как и Виссавии выдать его эмоции.

«Всех, но не ото всех, — усмехнулся Бриан. — У вашего наследника не было времени что-то объяснить. Но не думаю, что все так плохо, как вы говорите. Позднее проверите, вождь, а теперь могу ли я сопроводить вас к вашему племяннику? Мы хотели бы с вами посоветоваться…»

Посоветоваться? Элизар сразу забыл обо всем, помимо Нериана. Хариб был прав, ему незачем тут оставаться. Там, за магическим забытьем, в небольших и пустых покоях, Рэми лежал в полумраке, окруженный плотным туманом магии. Он спал. Спал тревожно, на лице его отразилась дивная мука, по коже то и дело пробегала дорожка дрожи. Маги вокруг него, наверняка харибы тех высших, держали круг, лили в наследника магию, много магии, но Элизару почему-то казалось, что этого было недостаточно.

— Вы излечили его? — спросил он, приглядываясь к племяннику.

Магическое сияние и полумрак крали черты Рэми, размывали их и вновь собирали по кусочку, магия бросала на бледную до серости кожу дивные блики, а Рэми внезапно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и скривился, будто охваченный невидимой болью.

— Да.

— Почему тогда его сон так тревожен? Может, стоит его разбудить?

— Я получил приказ не будить телохранителя до прихода Мираниса.

Разумно. Было бы. Если бы не…

— Какой еще приказ ты получил? — прошептал Элизар.

— Восстановить его силы. Но…

— Но… они будто улетают в пропасть, — не просил, а констатировал Элизар. — И так быть не должно. Будто он… чему-то сильно сопротивляется.

— Мой архан… — прошептал Бриан, и в его голосе Элизар услышал плохо прикрытый страх.

— Мы должны его разбудить, — оборвал его Элизар, шагнув к Рэми. — Придется тебе ослушиться приказа твоего архана. Мы не сможем узнать, что с ним, пока он сам этого нам не скажет.

— Еще как сможем, — раздался за спиной холодный голос, и кассийцы перестали лить в Рэми силу, а вокруг воцарилась внезапная тьма. Когда тьму разогнал свет, хлынувший в теперь незакрытые ставнями окна, магов уже не было. А Рэми все еще висел в воздухе, придерживаемый чей-то силой.

Миранис первым вышел из перехода, чуть повел ладонью, и на миг Элизар подумал, что он разбудит своего целителя судеб. Но нет. Рэми, все так же находясь в забытье, вертикально завис в воздухе, чуть касаясь ступнями пола. Еще один жест принца, и туника упала с плеч Рэми, и на миг Элизару показалось, что что-то зеленое скользнуло по обнаженной груди племянника. Рэми вновь застонал, не открывая глаз, Тисмен одним движением оказался за его спиной, и тихонько присвистнул: