— А выбора-то нет, — прошептал Зир. — Ты со своей «добротой» более жесток, чем наши проклятые боги. Моих людей и так немного.

Арман и не думал отвечать, он показал. Шумящий поток синего огня, бесконечная стена, за которой был покой, а перед... блуждающий поток неприкаенных душ. Поникшие плечи, потухшие глаза, гримасы отчаяния. Все безликие, одинаковые, ожидающие. Кто всего лишь несколько дней, кто годы, кто века. Множество умоляющих, стонущих под гранью душ...

Временами Айдэ слышит из стон. Временами забирает кого-то раньше времени, швыряет на колесо рождения, и в мире появляется новый младенец. Айдэ показал одного из них. Поскрипывающая недовольно заснеженная дубрава, кровь на белом полотне, орущая от боли женщина, и младенец... пищащий, беспомощный. Уродливый. Только младенец пищит, женщина лишь смотрит ввысь, в густо переплетенные голые ветви, и на лице ее медленно угасает огонек жизни. Скрип колес, склонившийся над женщиной торговец, и младенец, легший на ворох старого тряпья в повозку.

— Выживешь, так скоморохом тебя продам, — засмеялся торговец. — Будешь народ веселить...

Может, так и стало бы, не будь карлик магом...

— Урий, — выдохнул Арман. — Разве он не...?

— Мертв, — голос Киара возникал изнутри и отовсюду. И теперь его слышал каждый. — Бродит среди душ возле грани. Каждый из вас будет бродить. А если и получит воплощение, то жалкое. Так что советую прислушаться к словам Армана... тогда, возможно, случится вот так...

Он показал домик, спрятавшийся в высоких елях под заснеженными горами. Горел в домике камин, дремала в кресле-качалке женщина, прижимая ладони к еще плоскому животу, и что-то тихо напевала себе под нос. Колыбельную? Видение пришло и отхлынуло, оставив тоску по неизведанному, сладости материнской любви, и голос Киара тихо поинтересовался:

— Ну и как? Нравится новое воплощение Гаарса?

— Но он тоже был наемником! — вскричал один из людей Зира.

— Он прикрыл собой носителя сына Радона, — задумчиво пояснил Зир. — Один из их хранителей смерти Виссавии провел его через грань.

— Вас тоже проведут... даю слово, — вмешался вождь. — Если вы заслужите... Подумайте, чего вы на самом деле хотите и что на самом деле для вас важно. У вас есть всего несколько дней на размышление. Пока мы не управимся с твоим небольшим недомоганием, Арман.

Арман хотел возразить, что он совсем не... но вождь и слова не дал вставить. Лишь по одному приказу его открылся переход, заструился незнакомым коричневатым сиянием, и огромным усилием воли оставаясь в сознании, Арман прохрипел:

— Да погоди ты!

— Ты говорил об одной встрече, — спокойно заметил Элизар, подталкивая Армана к переходу. — Вы встретились. Дальнейшее уладят твои люди, они же получили все необходимые инструкции?

Получили, увы. Подробнейшие. Наемников и даже людей Зира заберут в безопасное место. Арману нечего было возразить, да и сил оставалось все меньше. Как раз столько, чтобы хоть как-то держаться на ногах. И уж совсем их не было на споры с Маро:

— Он должен остаться в Кассии!

— Зачем? — холодно поинтересовался вождь. — Я отлично помню, как вы обращались с предыдущими носителями Киара, и не хочу, чтобы Арман разделил их участь. Не раньше, чем вам даст позволение мой племянник.

То есть никогда.

— Он принадлежит Кассии, вы не можете...

— Ну так останови меня, — усмехнулся Элизар, слегка взмахнув рукой. Маро отлетел к стене, Арман выдохнул от ужаса, и тот час ошалел от боли, когда вождь грубо толкнул его в переход.

— Погуляли и хватит, — отнюдь не ласково сказал Элизар. — Ты возвращаешься в постель.

— Лиин...

— Лиин уже в Виссавии. Целители позаботятся о нем. Думай о себе, Арман.

А вот Арману сейчас легче было думать о других. Но кто его спрашивал?

***

Вот тебе и выпили с отцом. Миранис молча отвернулся от коленопреклонного Маро, всей шкурой чувствуя нарастающий гнев отца. Всего пара слов хариба, и хмель вылетел из головы, оставив пустоту и неверие. Этого просто не может быть...

— Он что сделал? — переспросил повелитель.

— Он принял в свою душу Киара.

— Приведи его немедленно!

— Вождь забрал его в Виссавию.

Отец медленно поднялся с кресла. Прошел мимо хариба и, не оборачиваясь, сказал:

— Ты немедленно возвращаешься в Виссавию.

— Да, отец.

— Близко к Арману не подходи!

— Да, отец.

— И хоть сейчас, даже не смей ослушаться!

Ну... Миранис мог бы обещать... но что бы это изменило? Он, несомненно, собирался ослушаться. Ой собирался.

— Приведи ко мне послов, — приказал отец Маро. — Немедленно!

Будто это поможет.

Когда они вернулись в Виссавию, была уже глубокая ночь. После перехода Арман сразу же потерял сознание, и Элизар перенес его на кровать и вновь укутал целительным коконом. Только на этот раз это слабо помогло.

— Наши целители никогда не сталкивались с таким, — покачал головой старший целитель. — К сожалению, я сомневаюсь, что мы сможем ему помочь. Надо звать телохранителя повелителя.

— Я знаю, что Деммид сделал с предыдущим носителем Киара. Опасаюсь, что они не станут спасать Армана, а его просто добьют.

— Но вождь... мы сами...

— Прикажи хранителям знаний найти как ему помочь. Попроси хранительниц ускорить пробуждение Нериана.

— Но наследник не должен знать...

— Наследнику не обязательно знать. Я попрошу его вызвать Аши. Целитель судеб сам решит, что с этим всем делать. Ему единственному из двенадцати мы можем сейчас доверять. Прикажи собраться совету. Немедленно.

— Да, мой вождь.

Элизар бросил последний взгляд на кровать, укрепил целительный кокон и вышел.

***

Как же глупы виссавийцы. Самоуверенны. Вождь думает, что привез Армана в клан и только этим огородил его от опасности. Глупец.

И в то же время обидно. Отец, значит, для Армана опасен, а Миранис нет? Пока послы отца всеми силами стараются вернуть Армана в Кассию, про Мираниса все забыли. Никто не отменил приказа впустить его в Виссавию, никто не вспомнил, что по прибытии в Виссавию они оба окажутся в замке Арама. Никто даже охраны не поставил под покоями Армана. Ничего, чтобы запретить Миранису сюда приходить.

Может, вождь это специально? Зная, что Миранис придет. Зная, зачем он сюда придет... А потом «не подумал», «не знал, что так выйдет»... Что же, Миранис готов побыть плохим в этой истории. Арман не оставил ему выхода.

В покоях, выделенных главе северного рода, было темно, тихо и безлюдно. Белоснежное сияние лилось с кровати, окутывало спящего плотным коконом. Через тугие витки света с трудом угадывалось знакомое до боли худое лицо, бледная кожа, спутанные теперь, рассыпавшиеся по подушке светлые волосы. Его лучший друг. Единственный друг, кроме телохранителей. И тот, кто сделал огромную ошибку, обманув. Предав.

Как же такое забыть? И делать теперь с этим что?

— Зачем ты пришел? — спросил Арман.

Не спит. Может, оно и к лучшему. Только вопросы задает сложные:

— Ты пришел чтобы помочь или чтобы убить?

Миранис вздохнул, присел на край кровати и спросил, избегая смотреть другу в глаза:

— Зачем ты это сделал, Арман? Отец дал тебе огромную власть, а ты... ты решил все это спихнуть в руки безумного полубога?

— Аши тоже считали безумным.

— Аши был безумным. Лишь сила Рэми его исцелила. Ты помнишь, каким он стал, когда забыл о твоем брате? Думаешь, Киар будет лучше? Арман, я думал, ты мудрее!

— Мудрее? — вяло усмехнулся Арман. — Вы с отцом оставили на меня Кассию и высших магов. Потребовали от меня чуда. Я дал вам это чудо, а теперь я виноват?

Чудо? Это проклятие, а не чудо.

Арман на миг вздохнул тяжело, будто задыхаясь, и продолжил:

— Хочешь убить меня? Убей. Мне сейчас все равно...

— Как же ты слаб.

— Я слаб? — тихо спросил Арман. — Или ты, друг мой? Я не боюсь. Ты — трясешься от страха.