Аши… Аши был рядом, обнимал крыльями, шептал, что так, наверное, должно было быть. Что дядя пожертвовал собой, чтобы вновь не уйти по дороге безумия, но Рэми отказывался слушать.
Ничего нельзя изменить. Боги, ничего! Дядя мертв, и Мир, друг, соратник, дал ему умереть.
— Как ты мог! — взмолился Рэми, сам не зная кого упрекая. Дядю? Мираниса? Всех их, смотрящих на происходящее и ничего не делающих? Кто виноват… кого винить? Мстить кому?
Шёпот Рэми был единственным звуком в застывшей в безмолвии зале. И он, казалось, разбудил телохранителей.
— Теперь мы, — резко ответил Вирес. — Даар, Лерин, держите щит над вождем, наследником и повелителем. Этого оставьте нам.
Рэми не успел даже понять, кого это учитель назвал вождем, как Алкадий вдруг засмеялся:
— Вы так ничего и не поняли? Вы думаете, я пришел сюда вас убивать? Нет.
Телохранители бросились на Алкадия, и остановились, врезавшись в щит. Алкадий не рвался в драку. Он стоял за щитом и смотрел куда-то за спину Рэми, и от этого взгляда по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Что-то было не так. Боги, что-то было очень не так!
— Долго ты еще будешь спать? — прошипел Алкадий. — Наш приятель хочет власти… он раздирает мое тело… я не выдерживаю. Долго ты еще будешь тянуть время и играться!!!
— Отец! — простонал за спиной Рэми Миранис.
Рэми дернулся, и с удивлением понял, что якобы охваченный болью принц и не думал его отпускать, что узы, связывающие по рукам и ногам все еще сильны…
Не веря своим глазам, да и бьющейся в душе тревоге, Рэми последним усилием воли медленно обернулся и успел заметить, как повелитель бросился к наследнику, обнимая Мираниса за плечи.
— Да ты весь горишь! — прохрипел Деммид и повернулся к Алкадию. — Что ты сделал с моим сыном, отродье!
— Нет… — выдохнул Рэми. — Не делай этого…
На губах Алкадия появилась торжествующая улыбка. Рука Мираниса неуловимым взгляду движением скользнула за пояс и обнажила тонкий клинок кинжала.
— Миранис, мальчик мой! — шептал повелитель…
— А мне уже гораздо лучше, отец, — неожиданно холодно усмехнулся наследник и вонзил в спину Деммида острое жало родового оружия.
Не удовлетворившись результатом, Мир сомкнул пальцы на рукояти кинжала покрепче. Безумно улыбаясь, он вырвал клинок из тела отца и, окатив все вокруг красными брызгами, всадил кинжал в спину Деммида еще раз. И еще! И еще! Задыхаясь безумным смехом.
— Знаешь, как меня обезвредить, да? — прошептал вдруг Миранис. — Ну так покажи…
Рэми дышать забыл. Телохранители Деммида молча опустились на колени и склонили перед умершим повелителем головы. Они будто ушли из этого мира, ушли в один миг, вместе с носителем Нэске, и синий огонь уже пробивался через их одежду, укутывая в призрачное пламя. И через их немую скорбь, через густое, как масло, неверие, прорвался безумно-счастливый хохот Алкадия:
— Наконец-то ты проснулся, брат!
Миранис оттолкнул от себя бездыханное тело отца и торжественно уселся на его трон, свободно откинувшись на высокую спинку и закинув ногу за ногу.
— Теперь я — повелитель! — усмехнулся он. — Какое счастье. Я. Наконец-то. Свободен! И сила Нэскэ будет принадлежать мне!
Он вмазал ногой по набравшейся из-под тела отца луже, окатив Рэми градом густых, еще теплых капель. Чувствуя, как медленно стекает по щеке кровь повелителя, Рэми сдержал рвущийся наружу позыв рвоты.
Он старался не смотреть на объятых огнем телохранителей Деммида. Теперь он видел только Мираниса. Его холодный, незнакомый взгляд, презрительное выражение на его лице, кончик его сапога, толкающий в плечо тело отца.
— Куда претесь? — усмехнулся Миранис, когда Лерин, Кадм и Тисмен рванули к нему. — Вами я займусь позднее. Теперь мне надо разобраться с моим самым юным и самым любимым телохранителем. Правда, Рэми?
Опустился над ними щит, закрывая от всего мира, и крики телохранителей, столь громкие мгновение назад, вдруг стихли. Мир явно не хотел, чтобы их тревожили. Краем глаза Рэми видел, как заклинания Лерина раз за разом били в щит и разбивались разноцветными искрами о магическую преграду, чувствовал, как помогала заклинателю магия Тисмена, но знал, что это бесполезно. Миранис слишком силен. Боги, скажите, как? Почему?
— Пока еще рановато выяснять с вами отношения, друзья мои, — задумчиво сказал Мир. — Мне надо уладить еще одно дельце… не так ли, вождь доблестной Виссавии?
Рэми понятия не имел, чего именно хотел от него этот, внезапно изменившийся Миранис. Принц продолжал удерживать его на месте, и даже Аши, трепыхавшийся отчаянно где-то в глубине души, теперь не мог помочь своему носителю. Да и никто не мог.
— Я рад, что ты вспомнил, — подошел к трону Алкадий.
— Я никогда ничего не забываю, ты же знаешь, — ответил Миранис. — Ты можешь говорить, Рэми… начать взывать к моему рассудку. Говорят, ты можешь убедить любого. Ну так покажи свое хваленное искусство, целитель судеб!
— Что ты творишь? — прохрипел Рэми.
— Что я творю? — засмеялся Мир. — И в самом деле, что я творю? Что ты творишь, мерзкое создание! Столь чистый, столь правильный, столь одаренный! Твое тело, твоя сила, должны были принадлежать мне, так нет, этому чудику Миранису и богам надо было вмешаться и тебя спасти! Ну и чего они добились? Чувствуешь себя спасенным, а, Рэми?
— Мир, прошу тебя… я знаю, ты этого не хочешь…
— Чего не хочу? — поднялся с трона Мир, и ударил Рэми коленом в плечо. — Ты чего такой живучий, сволочь, а? Я поставил метку, чтобы ты ослаб и Аши не мог уничтожить душу моего брата, пока та не станет достаточно сильной и не завладеет твоим телом… нет, тебе надо было обойти столь хитроумно продуманную ловушку! Я взбаламутил душу Армана, чтобы он испортил твой ритуал и убил и тебя, и твоих дружков телохранителей, нет, опять же Нэскэ надо было вмешаться! Но теперь тебя никто не спасет… ты надеешься на Аши? Так подчинись мне! Прикажи Лиину принять в себя свою вторую душу!
— Лиин долго его не потянет.
— Потянет. Мой отец знал, что тебе, вождю Виссавии, лучше теперь не покидать безопасного клана. Потому при помощи ритуала он приготовил Лиина к долгосрочному принятию Аши. Чтобы Лиин мог бы хотя бы частично тебя заменить в Кассии и Аши смог бы оставаться около трона. Глупо не воспользоваться таким шансом. Без Аши ты беспомощен, вождь Виссавии. Без Аши ты не сможешь воспротивиться нашей власти.
Аши пытался что-то сказать, но Рэми сделал так, как приказал Миранис. Да, без Аши он слабее. Зато Лиин, который сейчас в безопасности, станет сильнее. И, может, сможет выжить.
— Ты так похож на Элизара… — выдохнул Рэми. — На того безумца, что мы встретили в Виссавии…
— На кого же мне быть похожим, как не на собственного брата? — безумно усмехнулся Миранис. — Банально до дури. Миранис упивался раскаянием у твоей постели, когда ты восстанавливался после смерти, просил богов об искуплении. Боги вняли его просьбе. И маленького паучка, несущего душу духа-граллиона, убил не ты, а твой принц… Ну и чего они добились такой заменой? Если бы не она, принц был гордостью Кассии, носителем Нэскэ, может, смог бы тебя спасти, а теперь… спасать тебя, маленький виссавиец, больше некому! Но мы должны торопиться. Скоро дух замка почувствует смерть повелителя, и этот зал начнет рушиться…, а мне еще рано умирать… и надо уладить одно важное дельце, пока мой телохранитель не нашел способ уйти от моей власти. Встань, Рэми! Я приказываю!
— Когда-нибудь тебе придется ослабить эти узы, сволочь, — прошипел Рэми. — И тогда я освобожу душу принца.
— Сомневаюсь… — елейно улыбнулся Миранис, — тебе будет не до этого, друг мой… ты будешь думать не о душе Мираниса, а заботиться о своей.
Рэми, не в силах сопротивляться, подчинился приказу. Он все еще не верил, что происходящее правда. Что дядя, повелитель Кассии и его телохранители — мертвы. Что Лерин, Кадм и Тисмен пытаются пробраться через щит Мираниса, и что принц заставляет его встать перед собой на колени и холодно приказывает:
