В ответ она лишь ухмыляется. Сыночек начинает плакать от громких голосов. Этот звук пробуждает во мне что-то неистовое, инстинктивное, и я делаю шаг вперед, но Яна вскидывает руку, крича:

— Никто не смеет ко мне приближаться!

Я останавливаюсь, стараясь подавить панику и искать хоть малейший способ успокоить её.

— Яна, послушай, он просто ребенок, — мягко убеждаю, стараясь удержать слезы. — Отдай его мне, и мы с Максимом оставим тебя в покое. Никто не причинит тебе вреда. Пожалуйста, Яна.

Она смотрит на меня, немного ослабляя хватку, но по-прежнему держит Данилку, не двигаясь с места. Потом поворачивается к Максиму, шипя сквозь стиснутые зубы:

— Думал, что со мной так можно, да? Влюбить в себя, использовать когда тебе надо, а потом выкинуть пинком из своей жизни, вернувшись к жене?! Нет, Лесневский! Ты мне ответишь за всё!

Максим делает шаг к Яне, надвигаясь, как скала на крошечную мошку.

— Что ты несёшь, Яна? — его голос жесткий и холодный. — Разве я тебе вообще что-то обещал? Ты просто воспользовалась моей слабостью, оказавшись рядом в нужный момент.

Яна заливается истерическим смехом, крепче прижимая Данилу к себе.

— Ложь! — её глаза сверкают. — Ты любил меня! Любил! — она почти рычит. — Если бы не она, со своим ребенком, мы бы сейчас были вместе! Ты бы остался со мной, и никто бы нас не разлучил.

Максим усмехается, качая головой.

— Ты заблуждаешься, — отвечает, подходя к ней всё ближе, — я никогда тебя не любил. И ты меня тоже не любила. Ты шпионила за мной и сливала всю информацию, что могла добыть. Потом решила воспользоваться ситуацией и сломать мою жизнь, сказав, что беременна. Только потому, что знала: ребенка я не смогу бросить, а ты сама по себе мне не нужна…

Яна дрожит от его слов, но ненависть, кажется, сильнее страха.

— А кого ты любишь, Лесневский, кого?! Эту мышь серую? — полоумная кивает в мою сторону, дёргая малышом в руках. — Жену свою? Она тебе и в подметки не годится! И сына такого же выродила, ничего от тебя в нём нет. Посмотри на него! Он — такой же никчёмный, как и его мать!

— Замолчи! — Максим делает последний шаг, его глаза горят яростью, и я вижу, как он сжимает кулаки, сдерживая себя на пределе сил.

Яна стоит перед нами, и в её глазах пляшет какое-то безумное пламя, словно она наслаждается каждым словом, отравляя нас своими признаниями.

— Нет, больше молчать не буду! Не заставите! — продолжает она с каким-то торжествующим видом. — Я с этим дураком Федором связалась, терпела его по ночам, только чтобы он помог мне выкрасть ребёнка. У меня план был! Если с тобой, Максим, миллионершей не стала, так стану с помощью твоего сына. Все бы мне отдал, чтобы только получить сыночка обратно. Вот только уехать не успела…

— Отдай ребёнка и можешь уходить, — вмешиваюсь, стараясь сохранить спокойный голос, хотя внутри всё горит от напряжения. — Мы не будем тебя искать, просто верни нам Данилу!

Яна усмехается, её лицо искажает злобная усмешка.

— Ты ещё рот открыла? Думаешь, обыграла меня? Победила?!

В этот момент Максим, словно молния, делает резкий шаг вперёд, хватает Яну за руки и отталкивает её в сторону, вырывая нашего Данилу из её хватки. Она отлетает к стене, теряя равновесие, а я подбегаю к Максиму и забираю сына, прижимая его к себе так крепко, что чувствую, как он снова начинает плакать от моего напряжения.

— Тише маленький, тише! Мамочка рядом, — я улыбаюсь сквозь слёзы, шепча сыну слова любви, чувствуя, как моё сердце, казалось, на миг остановившееся, начинает биться снова.

Яна пытается броситься к двери, но Максим быстро перехватывает её и снова отталкивает, прижимая за горло к стене.

— Ты ответишь за всё, — его голос холодный и бесстрастный, я даже не узнаю его таким. — И твой соучастник тоже. Я найму лучших адвокатов, чтобы упрятать вас за решётку. Двоих.

Я опускаюсь на колени, обнимая Данилку, и чувствую, как весь этот кошмар наконец подходит к концу…

* * *

6 месяцев спустя…

Стою перед зеркалом в белоснежном свадебном платье, и почти не узнаю себя. Тонкий шелк струится по фигуре, украшая нежным кружевом плечи и декольте. Глаза светятся от счастья, щеки горят, а на пальце переливается золотое обручальное колечко. Неужели это я?

Сильные руки, обнимают сзади за талию. Максим осторожно подхватывает меня, и я смеюсь, теряюсь в его крепких объятиях. Он бережно кружит меня, и я слышу его тихий, глубокий голос у самого уха.

— Не могу поверить, что ты снова моя жена, — шепчет муж. В его голосе столько нежности, что у меня от счастья дрожат колени.

Мы целуемся, и я едва сдерживаю слёзы радости, чтобы не испортить свадебный макияж. Откидываюсь на его плечо, вдыхая знакомый, родной аромат.

— Спасибо за такой роскошный праздник, — говорю, с трудом подавляя волнение. — Я думала, мы просто распишемся… А свадьба получилась, даже шикарнее, чем в первый раз!

Максим улыбается, касаясь моей щеки:

— Я хочу, чтобы мы начали всё сначала. После всего, что мы пережили, мы заслужили быть счастливыми…

Отвожу взгляд в сторону и вижу Данилу — сыночек сидит на руках у няни, внимательно смотря на нас, как будто понимает, какой сегодня важный день! У меня сердце наполняется теплом при виде его румяных щёчек. Всё так, как и должно быть… Перевожу взгляд на отца — он сдержанно улыбается, разговаривая с красивой дамой, и я вижу гордость в его глазах. Сестра Наташа смеётся, обнимаясь своим женихом, а подруга Лена с любовью гладит свой едва округлившейся животик. После долгих раздумий, они с мужем решились на третьего ребёночка, и я очень счастлива за подругу! В зале ещё много людей, но я всех рада видеть!

Все мои близкие сегодня здесь, рядом со мной. И, Максим, мой любимый муж, не сводит с меня влюбленных глаз…

Оставшись в номере наедине, Максим подходит ближе и, почти не отводя от меня взгляда, начинает на ходу снимать свой пиджак и рубашку. Его руки легко ложатся мне на спину, осторожно скользя пальцами по кружеву, расстёгивая корсет и снимая с меня платье. Я замираю, чувствуя, как смущение волной охватывает меня, будто это наш самый первый раз… Оказавшись у него на руках, я теснее прижимаюсь к смуглой, мускулистой груди.

— Макс… — шепчу, чувствуя лёгкий страх и смятение от того, насколько страстен его порыв, но он улыбается, притягивает меня ближе и углубляя поцелуй.

— Доверься мне, — Максим несёт меня в ванную на руках.

Внутри уже журчит тёплая вода, кругом разбросаны лепестки роз и горят свечи. Я чувствую его горячее дыхание на своей коже, и когда он наклоняется, чтобы снова поцеловать меня, отвечаю ему, позволяя дотрагиваться до меня так, как он этого хочет… Наш поцелуй получается долгим, страстным, и в нём одновременно столько тепла и нежности, что всё напряжение уходит само собой.

Ласки мужа вызывают дрожь внутри тела, и чем дальше, тем больше я теряю контроль, стоная его имя. Я не могу устоять перед ним — перед его уверенностью, его силой, его напором.

— Аня, — он прерывает поцелуй, но остаётся так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке. — Ты знаешь, как много значишь для меня? Ты — мой воздух, моя жизнь, моё будущее. Я не представляю себя без тебя.

Максим обнимает меня сильнее, и я вижу в его глазах страх потери, уязвимость, которую он так редко позволяет себе показывать.

— С тобой я понял, что значит быть по-настоящему живым, — продолжает Макс, хриплым от эмоций голосом. — Я никогда, слышишь никогда, не предам нашу любовь! Я люблю тебя!

Слушая его, я впервые осознаю всю глубину нашей связи, её невидимые нити, которые связывают нас даже тогда, когда мы молчим. Это что-то большее, чем просто влечение или страсть…

Обхватываю его шею и притягиваю ближе, чувствуя, что он — моё настоящее, моя опора. Тепло мощных рук, сила слов, и его взгляд, полный любви и нежности, дают мне уверенность в том, что рядом с ним я всегда буду защищена, что я могу ему доверять…