Я замираю, с трудом переваривая услышанное.

— Но как? — шокировано спрашиваю. — Без моего участия? Как вы смогли это сделать?

— Когда ты приходила ко мне, я незаметно взял твой волос для теста, — отвечает Илов спокойно.

— Опасный человек, — выдыхаю, чувствуя лёгкий холодок внутри, — вы всё делаете исподтишка, да?

Михаил вдруг кладёт свою тёплую, широкую ладонь поверх моей, но я тут же отдёргиваю руку.

— Остановите машину. Мне не нужна ваша помощь!

Он не сдвигается с места, продолжая смотреть на дорогу, а затем говорит, словно между делом:

— Я знаю, что нужна. И про твой разлад с Максимом тоже в курсе.

Я ошеломлённо смотрю на отца.

— Откуда вы всё это знаете?

— Везде есть уши, — отстранённо отвечает он, не вдаваясь в подробности.

Тем временем, мы подъезжаем к большому загородному дому, который выглядит так, будто его фотография могла бы украсить обложку какого-нибудь престижного журнала о дизайне.

Михаил открывает дверь и, приглашая меня внутрь, спокойно произносит:

— Чувствуй себя как дома.

Я не сразу нахожу, что ответить, так как буквально замираю, осматриваясь по сторонам. Обстановка — дорогая, изысканная, каждая деталь на своём месте, всё выглядит идеально!

Да, думаю я, глядя на мраморные ступени и высокие окна, мой отец определённо не уступает Максиму в статусе и вкусе…

— Есть хочешь? — спрашивает Михаил, заставляя меня выйти из задумчивости. — Я заказал роллы, если ты не против.

— Не против, — киваю, скользнув взглядом к книжной полке, где стоят фотографии в красивых рамах. Похоже, фотографии его друзей или близких. Я останавливаю взгляд на одной, и, не удержавшись, спрашиваю:

— Ты женат?

— Нет, я не создан для семейной жизни, — отвечает он, разливая вино по бокалам и протягивая один мне.

— Нет, спасибо, я не пью, — мягко отставляю бокал в сторону, чувствуя его внимательный взгляд на себе.

— Это правильно, — отец одобрительно кивает. — А вот твоя мать этим злоупотребляла.

Мне ничего не остаётся, кроме как лишь кивнуть, пытаясь скрыть лёгкую досаду от его слов. Я перевожу взгляд к своим роллам и продолжаю:

— А у тебя есть женщина? Или дети?

— Женщина есть, — отвечает Михаил, откидываясь на спинку стула. — Но она уехала пока к себе. Мы решили, что не будем тебя лишний раз травмировать. Какое-то время нам лучше побыть вдвоём, чтобы привыкнуть друг к другу.

— Я бы всё равно хотела с ней познакомиться, — стучу палочками, съедая ещё один ролл. — Хочу узнать тебя поближе.

— И я, — кивает Михаил. На его лице впервые за вечер появляется что-то вроде лёгкой улыбки. — Честно говоря, меня до сих пор удивляет, что моя единственная дочь замужем за моим лютым врагом…

Я чуть не поперхнулась. Делаю быстрый глоток апельсинового сока, а потом, оправившись, отвечаю:

— Для меня это тоже неожиданность. Почему вы с Максимом враждуете?

— Ответ прост, — Михаил усмехается, наклоняясь ближе. — Из-за бизнеса. Мы прямые конкуренты.

— Ясно… — киваю, пытаясь понять эту скрытую сеть соперничества. — Никогда бы не подумала. Отец и муж…

Михаил смотрит на меня. Его взгляд становится более внимательным, и каким-то непроницаемым.

— Расскажешь, что произошло между тобой и Лисневским?

Секунда напряжённой тишины. Я собираюсь с мыслями, не зная, с чего начать…

Я сжимаю кулачки, сидя напротив Михаила, и стараюсь рассказать ему всё, что сидит и беспокоит меня внутри…

Как я случайно зашла к Максиму в кабинет, и увидела его с секретаршей Яной, как пришла обратно в квартиру и снова встретила её…

Я рассказываю, а в голове мелькают фрагменты того дня: ошеломление, боль, обида. Михаил молча слушает, не перебивая. Он просто смотрит на меня, давая выговориться, и я начинаю чувствовать что-то похожее на облегчение.

Внезапно меня тошнит. Я поднимаюсь, чувствуя резкий приступ токсикоза. Выбегаю в ванную комнату и застываю у раковины, пытаясь восстановить дыхание. Через минуту возвращаюсь, натянуто улыбаясь, но вижу встревоженный взгляд отца.

— Ты беременна от Максима?

Я киваю, чувствуя, как всё во мне сжимается от этой темы, которая должна была быть такой радостной, но теперь стала источником страха и неопределённости.

— Да, — тихо подтверждаю. — Мы долго не могли зачать ребёнка… и в тот день, когда я увидела их, я как раз хотела ему сказать, что у нас получилось.

Михаил подходит ближе, обнимает меня. От неожиданности я замираю. Но потом, чувствуя его тепло, медленно обнимаю в ответ. Он гладит меня по спине и с тихой горечью произносит:

— Я виноват перед тобой. Ты не должна была через всё это проходить…

— Не нужно… — шепчу, стараясь успокоить его. — Но знаешь… сейчас я рада, что у моего малыша есть такой замечательный дедушка.

Он отстраняется, смотрит мне в глаза и, кивнув, осторожно спрашивает:

— А Максим знает о ребёнке?

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Я так и не успела ему ничего сказать. А теперь… теперь боюсь, что если он узнает, то может забрать у меня малыша!

Михаил крепче сжимает мои плечи. В его глазах появляется решимость.

— Я не позволю ему это сделать. Если тебе будет так легче, то я помогу тебе уехать в другой город. Обеспечу всем необходимым, чтобы ты могла спокойно ждать рождения ребёнка.

Задумываюсь. Идея кажется хорошей, но страшно уезжать так далеко от всего привычного.

— Я думала об этом. Но… боюсь. Здесь мои родные, мои друзья, а там… я останусь одна. Совсем одна.

— Ты можешь приехать сюда обратно к родам, а до тех пор — просто немного отдохнёшь в новом месте, подышишь свежим воздухом. Это пойдёт на пользу и тебе, и малышу, — отец мягко подталкивает меня к дивану, усаживаясь рядом.

— Спасибо, папа… — не удержавшись, я снова обнимая его. — Наверное ты прав, мне стоит уехать!

* * *

Полгода пролетают за одно мгновение. Кажется, только вчера я начала свой путь в новом городе, а сегодня уже возвращаюсь домой, чтобы наконец родить здесь, рядом с родными!

Увидев Лену через панорамное окно ресторана, я не могу сдержать радость — так соскучилась! Вскакиваю так быстро, насколько позволяет живот, и машу ей. Подруга бежит ко мне, её лицо светится улыбкой, и мы крепко обнимаемся, наслаждаясь моментом воссоединения.

— Аня! Наконец-то! — произносит Лена, оглядывая меня с улыбкой. — Ты с утра приехала? Какая красавица стала! Беременность тебе на пользу.

Мы садимся вместе, и я всё ещё держу её за руку, не веря, что она рядом.

— Нет, я вчера приехала, сразу к отцу. Он счастлив до небес, — отвечаю, поглаживая живот. Малыш слегка толкается изнутри, и я улыбаюсь. — Мне самой не терпится взять на руки малыша, вдохнуть его запах… Кажется, я стала очень сентиментальной!

Лена смеётся, подхватывая моё настроение.

— Ты так аппетитно говоришь, что мне и самой третьего захотелось, — подмигивает она, и мы обе хохочем.

Но внезапно что-то внутри холодеет, и я вздыхаю. Слова сами вырываются наружу:

— Я пыталась узнать у отца, но он молчит. Лена, ты что-то слышала о Максиме? Как он?

Подруга тяжело вздыхает, взгляд её становится серьёзным.

— Да, Ань, знаю. Макс как узнал, что ты уехала, будто совсем другим человеком стал. Дикий какой-то, на всех срывается. Просто невыносим. А когда вас развели… я не видела, чтобы он хоть раз улыбнулся. Как будто потух. Осталась только его тень… Горелый фитилёк от свечки…

Я невольно зажимаю рот рукой. Боль пронзает так резко, что я почти теряю дар речи. Я знала, что мужу будет тяжело, но не представляла, что настолько…

После чая и лёгкого десерта Лена уходит, обещая приехать снова. Мы прощаемся, но я сама не своя после новостей о Максиме.

Беру сумочку, собираясь выйти и уже направляюсь к двери, когда вдруг замираю на месте.

Он здесь… Любимый…

Максим стоит у выхода. Его потухший взгляд встречается с моим. Сердце в груди словно останавливается, а потом начинает колотиться так сильно, что, кажется, Макс сможет услышать моё сердцебиение… и биение нашего малыша.