Я глубоко дышу, от нервов прикусывая губу. Когда дверь распахивается, я зажмуриваюсь и быстро делаю шаг вперед, боясь испугаться и убежать в самый последний момент…

Внутри кабинет просто огромный, с панорамными высокими окнами, из которых открывается вид на весь город. У окна, спиной ко мне, стоит высокий, широкоплечий мужчина с сединой на висках. Время как будто замирает. Не ужели, это и правда происходит со мной?!

— Папа… — шепчу, сама не веря, что наконец-то вижу его. Родного отца. — Папа! — повторяю громче, срываясь с места, желая обнять его, почувствовать близкого человека…

Но он резко оборачивается и поднимает руку, останавливая меня, как будто я для него чужая.

— Сколько тебе заплатили? — его голос звучит холодно, с оттенком презрения.

— Что? — я замираю на месте, не веря своим ушам.

— Тебя подослали мои конкуренты? Ты действительно думала, что я куплюсь на такую чушь? — его слова слова больно бьют по мне.

— Не знала, что встреча с дочерью для вас — чушь, — тихо произношу, чувствуя, как мои руки безвольно опускаются вместе с букетом.

Он хмыкает, отворачиваясь к столу.

— Ты уже не первая, кто пытается влезть в моё личное пространство, приписывая себе родство.

— Но, я действительно ваша дочь, — пытаюсь оправдаться дрожащим голосом.

Он бросает взгляд на экран своего ноутбука, уголки его рта изгибаются в недоверчивой ухмылке.

— Лесневская? Не жена ли ты, случайно, Максима? Моего злостного и самого ненавистного конкурента?

Моё сердце уходит в пятки.

— Да, я действительно жена Лесневского, но это сейчас не имеет никакого значения, — отвечаю, почти шепотом, чувствуя, как каждая клеточка моего тела сжимается от невыносимого напряжения. Слова даются тяжело, вставая комом в горле.

— В самом деле? — его голос сквозит неприязнью. — Какая интересная случайность, — Михаил усаживается за свой массивный стол, словно всё происходящее — какая-то развлекательная сцена, а не встреча с родной дочерью. — Зачем ты пришла?

— Хотела увидеть вас… обнять, — теперь, я боюсь даже произнести слово «папа» в его присутствии.

— Увидела? Тогда выход прямо позади тебя, — спокойно произносит Илов, давая понять, что не только изгоняет меня из кабинета, но и из своей жизни.

— Вы меня… вы меня что, выгоняете? — мой голос срывается. Не верю, что это происходит на самом деле! Я словно в кошмаре, из которого никак не могу проснуться.

— Ах да, забыл, — отец улыбается, и в его глазах прослеживается холодная насмешка. — Как можно отпустить такую красавицу без вознаграждения!

Михаил не спеша открывает своё портмоне, вытаскивает несколько купюр — пара сотен долларов — и бросает их на стол передо мной. Его поступок будто издевательство, высмеивающее всё, что я чувствовала до этого момента…

— Этого достаточно? Не знал, что Лесневский так обеднел, что рассылает своих жён и любовниц по кабинетам конкурентов!

Удар. Его слова, его жест — всё это проникает в меня ядом, отравляя, сжигая изнутри, задевая самые болезненные места…

— Какой же вы низкий, подлый человек, — шепчу, чувствуя, как во мне закипает гнев. — Я пришла сюда не из-за денег, а из-за вас! Но, видимо, сильно ошиблась. Мама была права, что ничего не говорила мне о таком отце… — Голос дрожит, но я продолжаю. — Какая же я дура!

Резко бросаю на стол букет цветов, поверх его грязных денег. Разворачиваюсь на каблуках и иду к двери, но в этот момент рука отца хватает меня за запястье.

— Что? — я вздрагиваю, он разворачивает меня к себе, взгляд его серых глаз пронзает меня насквозь.

Михаил проводит рукой по моим волосам, как будто всё, что произошло до этого, не имеет значения, словно мы играем в какую-то игру, правила которой, мне не известны. Потом его ладонь слегка касается моей щеки.

— Сколько вас таких было… — он шепчет, холодно усмехаясь, заставляя меня леденеть внутри. И прежде чем я успеваю что-то сказать, он сует в карман моего пальто те же купюры, что минуту назад бросил на стол.

— Купи себе кофе «доча», и не смей больше появляться на моем пороге! Веник свой тоже забирай!

Я врываюсь из его рук, с бешено колотящимся сердцем. Выбежав из кабинета, захлёбываюсь слезами, слыша, как дверь с грохотом захлопывается за моей спиной…

Я бегу через длинный холл, не видя людей вокруг. Слёзы льются, застилая глаза, и когда я наконец оказываюсь снаружи, на улице, сажусь на первую попавшуюся скамейку закрыв лицо руками.

Какая же я глупая! Сама себя убедила, что нужна человеку, который никогда даже не пытался узнать о моём существовании!

Вытащив телефон из кармана, я дрожащими пальцами набираю номер подруги. Сердце всё ещё колотится, а внутри гудит боль, от которой никуда не деться… Через пару гудков она берёт трубку.

— Аня? Что случилось? — Лена мгновенно напрягается, услышав мой тяжёлый вздох. — Почему ты снова плачешь? Тебя что, опять Максим обидел?

— Нет, не Максим… — я пытаюсь говорить спокойно, но голос всё равно предательски дрожит. — Потом расскажу, это неважно сейчас.

Собравшись с духом, проглатываю ком в горле, и наконец решаюсь попросить:

— Могу я остаться на ночь у тебя? Пока не сниму комнату. Я не могу больше вернуться к Наташе…

— Ну конечно, Аня, — Лена сразу соглашается, без лишних вопросов. — Приезжай!

— Спасибо, — чувствую, как облегчение слегка ослабляет железную хватку боли.

Я поднимаю глаза, и тут замечаю его… Отец стоит вдалеке, чуть в стороне, и внимательно наблюдает за мной.

Что ему нужно?! Пришел посмотреть до чего довел меня? Сердце снова сжимается, но теперь не от боли, а от холодного осознания: он мне чужой. Всё это время был чужим.

Не задерживаясь в его поле зрения, я разворачиваюсь, прячу телефон и решительно направляюсь к своей машине. Я больше не оглядываюсь. Ему не место в моей жизни.

Сев за руль, завожу двигатель и, резко нажав на газ, уезжаю прочь…

Я сижу на мягком, разложенном диване, скользя глазами по уютной кухне Лены. Здесь так тепло и спокойно, как будто все заботы остаются за дверью.

— Спасибо, Лен, что приютила меня. Я даже не знаю, что бы делала без твоей помощи, — говорю, с благодарностью, обнимая подругу.

— Да ладно тебе, Ань! Я же с самого начала сказала, что приходи. Конечно, тебе, наверное, неудобно на кухне спать, но, как говорится, чем богаты… — она вздыхает и наливает мне чашку горячего чая.

— Да ты что, я очень рада, — искренне отвечаю я, — Твои уже спят?

— Да, спят, — с мягкой улыбкой отвечает Лена. — Ты мне лучше скажи, что дальше собираешься делать?

Я растерянно вздыхаю, чувствуя, как привычные тревоги сплетаются в единый узел внутри меня.

— Для начала сниму комнату. Сегодня звонила риелтору, договорилась, что подъеду завтра и внесу оплату. А с остальным даже не знаю. Я так надеялась на помощь отца, но… — моя голова опускается, и я мысленно возвращаюсь к недавним событиям, — мне больнее него сделал только Максим. Муж и отец… Мужчины, которые должны были защищать и любить меня, оба предали. Как теперь верить? Мне кажется, я уже никогда не смогу построить другую семью и забыть Максима…

Лена цокает языком и смотрит на меня с уверенностью, которую я давно потеряла.

— Вот ещё глупости! Ты молодая, красивая, обязательно еще встретишь своё счастье! Не знаю, как бы я отреагировала, если бы мой мне изменил… Думаю, вправила бы ему мозги чугунной сковородкой! — её слова звучат решительно, и я не могу удержаться от смеха.

Я улыбаюсь, представляя, как Лена с серьезным видом грозит Пашке сковородкой! Они с Пашей, действительно, идеально подходят друг другу, и я даже не могу вообразить, чтобы он когда-либо изменил ей. Но ведь и про Максима я так думала раньше… Что только меня любит и на других женщин не смотрит… А в это время мой муж развлекался в своем кабинете с секретаршей. Предатель!

— Ань, тебе нужно было сделать тест ДНК и уже с ним приходить к отцу, — говорит она, отпив чая. — Михаила тоже можно понять. Сейчас столько охотниц за богатством!