— Она умница. Трое внуков уже, но не утратила пыл к работе. Слушай, Ань, как насчет того, чтобы выбраться на природу? Сосновый бор, озеро… Уедем втроём на несколько дней.

Я мешкаюсь. Мысли сразу забегают вперед: это же куча сборов, всё продумать — от подгузников до сменной одежды. Даниле всего три месяца, да и погода может перемениться… хотя… возможно, я просто боюсь остаться с Максом наедине и наконец, обсудить наши отношения, не сбегая в работу и домашние заботы.

— Да, и Даниле сейчас нужно как можно больше свежего, чистого воздуха, — заметив мои сомнения, Максим переходит в наступление. — Соглашайся.

— Ну… ладно, поедем.

Максим сразу же начинает помогать мне собираться, внимательно выслушивая мои указания, что именно нужно взять с собой для Данилы.

Мы раскладываем вещи: подгузники, влажные салфетки, крем, пеленки — кажется, что всего этого хватило бы на целую экспедицию. Максим берёт рюкзак и уверенно укладывает туда всё необходимое, стараясь помочь мне и облегчить все хлопоты.

— Я ценю, что ты согласилась, — он смотрит на меня с благодарностью. — Спасибо, что не отталкиваешь меня и позволяешь проводить время всем вместе.

— Ладно, — смеюсь, прижимая к себе Данилу, который смотрит на нас широко распахнутыми глазками. — У нас же команда!

— У нас семья, Ань, — Максим тяжело вздыхает, подхватывая сумку и открывая передо мной дверь.

* * *

Выйдя из машины, я оглядываюсь по сторонам. Солнечные лучи мягко касаются арендованного коттеджа, окружённого высокими соснами и тенистыми кустарниками. Воздух чист и свеж, в нём слышен чуть заметный аромат хвои.

— Какое классное место! — я раскидываю руки, кружа на месте. — Надышаться не могу!

Максим вынимает наши вещи из машины, и к нам уже идёт женщина — наша няня, высокая, вежливая, с добрыми глазами, которая уверенно и аккуратно забирает Данилу на руки, сразу завоёвывая его внимание. Мы вчетвером направляемся к дому.

Но не успеваю я насладиться этим спокойствием, как краем глаза улавливаю заинтересованные взгляды — несколько молодых девушек, стройных и ярких, из соседнего коттеджа, внимательно наблюдают за Максимом. Они кажутся слишком идеальными — спортивные, ухоженные, словно с обложки. Они улыбаются ему, украдкой поправляя волосы, и кажется, ещё мгновение — подойдут знакомиться.

Чувство ревности колет сердце. Я пытаясь скрыть своё состояние, отводя взгляд и снова ощущая страх неполноценности. Эти сомнения, что Максим может найти меня не такой яркой, не такой привлекательной, как он заслуживает, разъедают изнутри.

Максим подходит ко мне, приобнимает за плечи, словно видя мой внутренний дискомфорт.

— Анют, — шепчет он мне, — пойдем в дом. Мы здесь только для тебя и нашего малыша. У нас будет отличное время, обещаю.

Я киваю головой, поднимаясь в дом. Кажется, мне пора на приём к психологу. Нельзя видеть во всех красивых женщинах потенциальных соперниц, иначе можно так сойти с ума от ревности! Да и собой пора бы заняться.

Отдав сыночка в заботливые руки няни, могу позволить себе немного личного пространства. Пока малыш занят, решаю пойти в массажный салон — размять затёкшие плечи.

Внутри спа-комнаты, меня встречает мягкий запаха эфирных масел и приглушённый отблеск свечей, которые сразу же располагают к расслаблению. Массажистка, с тёплыми руками и доброй улыбкой, нежно укладывает меня на стол, и вскоре я погружаюсь в тёплую волну наслаждения, которая проходит по всему телу. Каждое прикосновение снимает напряжение, накопившееся за долгие месяцы. Закрыв глаза, я растворяюсь в её уверенных движениях, ощущая, как тело мягко поддается, отпуская спазмы в плечах, шее, спине.

Мне уже давно не удавалось вот так отключиться от мыслей. В тот момент, когда девушка легонько надавливает на мои стопы, я вдруг ловлю себя на том, что впервые за долгое время, хочу быть для Максима самой красивой и желанной. Хочу видеть в его глазах огонь и восхищение, как прежде, когда мы только начали встречаться и сутками могли не вылезать из постели… Выходя из кабинета, я чувствую себя обновлённой, спокойной и почти парящей над проблемами.

По возвращению в дом, меня встречает тишина. Я прохожу по коридору, заглядываю в спальню… и тут вижу, как Максим, полулёжа на кровати, крепко обнимает нашего Данилу, уютно устроившегося у него на груди и мирно посапывающего в кулачок. Папа и сын уснули.

Улыбка сама собой появляется на моем лице. Страхи и ревность мгновенно исчезают, уступая место безграничной любви.

Тихонько, стараясь не разбудить их, я усаживаюсь рядом и просто любуюсь, смотря на дорогих мне мужчин.

Максим просыпается и сразу, ещё не открыв глаз, осторожно гладит Данилу по головке. Малыш лежит между нами, такой безмятежный, такой маленький и родной. Максим улыбается, и я ловлю его взгляд — полный тепла и нежности. Мы оба молча любуемся нашим сыном, наслаждаясь этой тишиной, пропитанной взаимным пониманием.

— Он на тебя похож, — тихо говорит Максим, снова мягко поглаживая Данилу. — Думаешь, тоже будет таким же упрямым?

— Наверное, да, — смеюсь, — но упрямство ему явно от тебя достанется тоже. Да и не похож сыночек внешне на меня, твоя вылитая копия, все говорят.

Максим улыбается, и мы снова молчим, глядя на сына. Но я чувствую, что Макс хочет что-то сказать, что-то важное. И через несколько минут он действительно поднимает на меня взгляд и, словно собравшись с мыслями, решается:

— Знаешь, я всё чаще думаю о нас… о том, как бы я хотел, чтобы мы снова стали семьёй. Настоящей. Со всеми нашими сложностями и разногласиями, с нашим маленьким чудом, которого мы так долго ждали… Я не хочу больше сомневаться и разлучаться с тобой.

У меня перехватывает дыхание, пока я пытаюсь осознать весь смысл сказанных слов. Максим берет мою руку, смотрит прямо в глаза.

— Аня, давай будем вместе, по-настоящему. Снова… и навсегда. Я каждое утро просыпаюсь и благодарю судьбу, что вы есть в моей жизни… Выйдешь за меня замуж?

Его голос дрожит, и я вижу, как серьёзно он относится к своему предложению. В глазах Макса горит надежда, смешанная с теми же страхами и волнениями, которые испытываю и я.

Я пытаюсь собраться с мыслями, но слова застревают внутри глухой болью. Мы прошли через столько испытаний, что идея вернуться к прошлому пугает меня до дрожи. Я боюсь снова сделать шаг, который может принести разочарование.

Но глядя на Максима, понимаю, что передо мной уже не тот человек, каким он был когда-то. Мы оба изменились.

Тепло его руки возвращает меня в настоящий момент, и я медленно произношу:

— Максим, мне было непросто…

— Аня…

— Дай мне сказать… Всё, что мы пережили, — это всё ещё со мной. Но, знаешь, сейчас, когда я смотрю на Данилу, на тебя… мне хочется верить, что мы сможем начать сначала. Пусть у нас был непростой путь, но, может, это наш шанс? Последний…

Максим крепче сжимает мою руку, притягивая к себе. Я утыкаюсь носом в его сильное плечо, прикрыв глаза, будто снова обретая утраченное между нами. Мы оба знаем, что это будет нелегко, но ради сына, нужно учиться прощать…

Я чувствую, как мне становится легче. Словно груз с души падает, оставляя ясность к чему двигаться дальше.

Макс бережно поднимает мою руку к губам и, коснувшись её нежным поцелуем, шепчет:

— Спасибо, родная. Ты даже не представляешь, как много для меня значит твоё прощение. Я обещаю, что больше не подведу. Буду тем, кто тебе нужен, кто нужен нашему сыну!

На глаза наворачиваются слёзы, но я улыбаюсь. Это так странно — бояться, и одновременно чувствовать себя на своём месте. Как будто что-то внутри нас наконец нашло свою точку опоры.

Мы сидим так ещё несколько минут, не желая отпускать друг друга. Но тут сыночек начинает чуть шевелиться и посапывать, словно давая понять, что он здесь с нами, и у нас всё будет хорошо.

Максим наклоняется, нежно целует меня, будто скрепляя наш невысказанный обет.