Я не могу оторвать от него взгляд. Мы просто стоим, не в силах сделать ни шагу. Вокруг всё замирает, будто нас обоих унесло в какую-то иную реальность, где есть только мы…

Под глазами бывшего пролегли тёмные круги. Лицо осунулось, и в нём действительно нет прежнего огня — он словно погас, осталась лишь пустота… Макс смотрит вниз и, увидев мой живот, быстро, почти лихорадочно отворачивается в сторону.

Я закрываю глаза, но перед собой всё равно вижу его полный боли взгляд. Если бы только он знал…

— Я ждал тебя, — тихо произносит Макс. В его голосе больше горечи, чем ожидания. — Илов, твой отец, отлично замёл следы, молодец! Передавай ему привет. И, поздравляю с беременностью! — ты быстро нашла мне замену. Хотя что тут говорить… сам виноват. Отец ребёнка должно быть на седьмом небе от счастья…

Максим тяжело вздыхает. Махнув рукой, он поворачивается и быстрым шагом уходит к выходу.

Я растерянно стою, чувствуя, как всё сжимается внутри от его слов. Не понимая, зачем, я следую за ним на улицу и наблюдаю, как он подходит к машине, со злостью ударяет кулаком по капоту и резко садится за руль. Он отъезжает несколько метров, но вдруг останавливается и сдает назад. Опустив стекло поворачивается ко мне.

— Любишь папу?

— Люблю, — отвечаю не колеблясь. — В отличие от тебя, он не предатель.

Максим усмехается, качая головой из стороны в сторону, будто обдумывая мои слова.

— Значит, для него в твоей жизни место есть, а для меня — нет? — спрашивает он, с горечью в голосе.

— Да, именно так, — отвечаю, чувствуя, как ком подступает к горлу. Я вижу его глаза — такие знакомые, такие родные, и внутри разрываюсь от желания коснуться его, утешить, но сдерживаю себя. — Тебе пора.

Максим выдыхает и нервно трет переносицу, будто отгоняя мысль, с которой не может совладать.

— Тогда знай, — тихо произносит он, — это твой отец подослал ко мне Яну. Она шпионила для него. Её цель была соблазнить меня, воспользоваться ситуацией и передать ему информацию, которую он мог бы использовать в своих интересах. Всё это была игра! И сейчас он использует тебя, чтобы мстить мне.

— Ты специально мне это сейчас говоришь, да? Чтобы рассорить с отцом?!

— Нет… Я просто хочу, чтобы ты была с ним осторожней.

Я стою, ошеломлённая, слова застревают у меня на языке.

Зная Макса, он не станет так лгать… Значит, это правда…

Я влетаю в дом отца, захлопываю за собой дверь и, не снижая темпа, взлетаю по лестнице. Дыхание сбивается, но я не останавливаюсь, уверенно направляясь к кабинету.

Резко распахиваю дверь, и вижу отца спокойно сидящего за бумагами. Он поднимает голову, улыбается, но увидев моё лицо, его взгляд меняется, становясь встревоженным.

— Анют, что с тобой? Ты вся бледная… Тебе плохо? Я позвоню в скорую, — говорит он и тут же подходит, пытаясь усадить меня в кресло. Но я резко отстраняюсь, смахивая его руки с плеч.

— Это правда? — голос срывается от волнения.

— Что именно? — спокойно, как будто всё ещё не понимает, о чём речь спрашивает отец.

— То, что Янка, любовница Максима, работала на тебя. Это ты её подослал, да?! — внутри разгорается ярость от двойного предательства, только теперь со стороны отца.

Илов прикрывает глаза, будто на миг прячет свою вину, а потом медленно кивает подтверждая мои обвинения.

— Правда. Тебе Максим сказал?

— … Это не важно, — голос предательски дрожит. — Ты знал, как мне больно, видел, через что я прохожу… и всё равно молчал! Это твоих рук дело! Ты разрушил мой брак, папа!

— Я боялся потерять тебя, поэтому не сказал, — Михаил говорит чуть тише, будто ему тяжело признаваться в содеянном. — Когда всё это начиналось, я не знал, что ты моя дочь…

— Ты разрушил мою жизнь! Мою жизнь! И ничего мне не сказал! Я имела право знать! — кричу, слёзы катятся по щекам. Сжимаю руки на животе, пытаясь успокоить себя, но боль только усиливается.

— Прости меня, прости дочь, — отец снова тянет ко мне руки, но я отталкиваю их с ещё большей решимостью.

— Ты такой же, как и Максим! Вы оба одинаковые! — шиплю сквозь слёзы, и встаю, собираясь уходить.

— Аня, прошу, успокойся… В твоём положении нельзя нервничать, — отец отчаянно пытается меня остановить. Но, я уже иду к выходу, хватая на ходу сумочку, и не видя дороги из-за мешающих слёз в глазах…

Выйдя на улицу, слышу, как отец кричит, чтобы я была осторожна, но я не оборачиваюсь. Сажусь за руль и, не раздумывая, направляюсь к Наташе. Мы с ней не общались после ссоры, но сейчас мне больше некуда податься…

Подъехав к дому сестры, я уже готова подняться на лифте, как вдруг вижу, как оттуда выходит Фёдор…

Заметив меня, на его лице расплывается мерзкая, отвратительная ухмылка. Разведя руки в стороны, как будто хочет обнять, он встаёт прямо на моём пути и медленно приближается, постепенно отжимая мою фигуру к стене.

— Вот так сюрприз! Пташка сама ко мне в руки прилетела, — произносит он с издёвкой. — Сколько я тебя у сестры караулил… Но знал, что рано или поздно появишься…

Я молча стараюсь обойти его, но Фёдор тут же преграждает дорогу, пристально глядя на мой выпирающий живот. В его взгляде мелькает что-то тёмное, почти злобное.

— Так и не избавилась от своего выродка? Нагуленного сосунка выше моей любви поставила, да? — в его голосе звучит откровенная ненависть.

— Уйди от меня, ты ненормальный! Пусти! — почти кричу, понимая, что его не переубедить словами, и пытаюсь вырваться. Но он хватает меня, сжимая плечи до боли, его лицо близко, слишком близко… Я замираю, чувствуя, как страх сковывает всё тело.

— Ещё раз рыпнешься — и твоему мольцу в животе несдобровать, усекла? — шипит он прямо мне в ухо. — А теперь идём. Спокойно, без глупостей. Моя квартира недалеко.

От ужаса всё внутри переворачивается. Я киваю, даже не пытаясь возражать, и послушно иду рядом, чувствуя его хватку на своей руке, словно железные тиски.

— Ты мне порченная не нужна, — продолжает он ехидно. — Сначала пусть папаша это «сокровище» заберёт, а там посмотрим…

— Что ты собираешься делать? — спрашиваю срывающимся голосом, когда мы заходим в его подъезд.

— Собираюсь позвонить твоему Максику и рассказать ему всю правду: как ты от него ребёнка прячешь и что у нас с тобой взаимная любовь… Как думаешь, он тебя простит после этого? — засмеявшись, Фёдор резко толкает меня к стене, а потом запирает дверь с внутренней стороны, убирая ключ в карман.

— Ты проходи, проходи, не стесняйся! Здесь мы с тобой жить будем!

Я пытаюсь успокоиться, дышать ровнее, чтобы сохранить хоть каплю здравого смысла в этом кошмаре. Лучше пусть Макс узнает о малыше сейчас, чем Фёдор… чем этот псих причинит малышу вред!

Фёдор подходит ко мне и резко поднимает руку, будто хочет ударить. Я вскрикиваю и отшатываюсь в сторону, прячусь в угол, стараясь быть как можно дальше от него. Он громко смеётся, приближаясь снова.

— Да ты что! Я же пошутил, — издевается, ухмыляясь. — Ты знаешь, я одержим тобой с самой первой встречи… Ну а теперь подумай, какого мне, ведь ты постоянно выбираешь не меня! — кричит, брызгая слюной и размахивая руками.

Я прижимаюсь к стене, дрожа, и шепчу, пытаясь найти хоть каплю жалости в нём:

— Пожалуйста, Фёдор, отпусти меня… Мы встретимся с тобой позже, но сейчас мне нужно идти…

Вместо ответа, он тянется к моей сумке, вытряхивая всё содержимое на пол, и хватая выпавший телефон. Его взгляд цепляется за надпись в контактах.

— Не переименовала его, да? До сих пор «Любимый»?

— Да, — шепчу, стараясь не провоцировать его лишний раз.

— Молчать! — приказывает, нажимая на вызов и нервно шаг за шагом обходя комнату. — Алло, Максим? Анечка тут передаёт вам привет, — говорит он в трубку, а я, не выдержав, кричу как можно громче:

— Макс! Приезжай!

Фёдор, не обращая внимания, продолжает:

— Нет, с ней всё в порядке. Пока в порядке. Я вам адрес смской отправлю. Только знаете, она тут скрывает от вас кое-что важное… Вашего ребёнка, да. Она беременна, — Фёдор делает паузу, и я слышу его тяжёлый смех. — Анечка любит меня, и вам придётся забрать этот свой «прицеп», понимаете? Он нам ни к чему. Да-да, ждём вас!